Кто он и откуда - никогда не говорил, дескать, родных и детства своего не помнит. Ну Кузьмич и Кузьмич, мало ли таких Кузьмичей.
Ехал он как-то в телеге по Пермской губернии, да остановился лошадь подковать в одной деревне. Скучающий кузнец стал донимать клиента болтовнёй - очень уж хотелось за жизнь поговорить. Вот только ответы на его идиотские вопросы ему не понравились. Причём настолько, что, следуя славной народной традиции, он благополучно стуканул на подозрительного проезжающего местным властям.
В общем, взяли болезного. Т.к. внятно он о себе сказать не мог (или не хотел), и документов при нём не нашли, то приговор был прост: 20 "горячих" и ссылка в Сибирь. Между прочим, вполне щадящая мера пресечения для 1836 года, хоть и для неграмотного старика. Т.е. это он сам себя назвал неграмотным, а так-то поди знай...
Пять лет провёл наш герой на винокуренном заводе под Томском. Выполнял всякую мелкую работу, ибо к серьёзным нагрузкам его не привлекали - возраст, знаете ли. Потом зачёт, потом домой, как исполнял классик... Ан нет! Да и был ли дом у пожилого бродяги?
Отправился он, что называется, "старчествовать". Учил детей грамоте, беседовал с ними и их родителями о Писании. Денег не брал, кстати.
Первым его опознал (или "опознал", тут кому как нравится) казак Березин, который приехал к своему знакомому погостить. Ранее этот Березин служил в составе Его Императорского Величества Конвоя.
"Етить, православные, да это ж царь!" - "Какой-такой царь? Он в Петербурге, а здесь-то Боготольска волость". - "Да тот самый! Помнишь, говорили, что царь Александр помер?" - "Ну да..." - "То-то, ну да!" - "Да ну?!"
Телосложением, цветом глаз и волос, даже привычками, в т.ч. манерой держать согнутую руку на груди, Фёдор Кузьмич как две капли воды походил на покойного императора Александра Первого. Правда, ростом был поменьше, 172 см (2 аршина, 6 и 3/4 вершков) против 178 у покойного (или "покойного", опять же), но возраст, возраст...
Местный священник, сосланный из Петербурга, также опознал в старце царя. Тот как-то быстро собрался и уехал в неизвестном направлении.
Через некоторое время Фёдор Кузьмич "оседает" в селе Краснореченском. Местные крестьяне поставили ему "келью" (фактически, однокомнатную избушку), где старец и ночевал. Работал на пасеке, продолжал учить окрестных ребятишек. Когда к нему приехал местный епископ, разговаривал с ним по-французски. Неграмотный бродяга, ага. Кстати, здесь тоже время от времени в его лице опознавали черты покойного императора.
Иногда он рассказывал мужикам истории разной степени охуительности, в основном о "грозе двенадцатого года". Если верить той информации, которая дошла до нас, старец был в курсе дел как минимум на уровне бригадного генерала, а то и члена Ставки.
Известно ещё об одном интересном случае. Однажды Фёдор Кузьмич во время молитвы услышал, как за стеной выразительно читают книгу о переговорах Александра I с Наполеоном. Старец торопливо вошёл в ту комнату и заявил: "Не было такого. Никогда я такого не говорил!", после чего вернулся к своим благочестивым делам.
Время шло. Слава о старце-чудотворце (а имелись сведения о том, как он, например, исцелял больных прикосновением и молитвой) разошлась широко за пределами Боготольской волости, и даже Томской губернии. Сам же Фёдор Кузьмич перебрался в город Томск, где и поселился во флигеле дома купца Семёна Хромова. Бывший крепостной, тот выкупил себя и семью из крестьян графини Борх и немало "поднялся" на золотодобыче под Ачинском. После того, будучи уже купцом 2-й гильдии, Семён Феофанович прославился как благотворитель и вообще видный общественный деятель.
К началу 1864 года Фёдор Кузьмич, к которому из самых дальних мест приезжали за советом и благословением (на что старец обычно отвечал, что "бог благословит"), стал чувствовать себя всё хуже. К середине января он уже практически перестал подниматься с постели. 19 числа Хромов вошёл к нему и прямо спросил: "Есть молва, что ты, батюшка, не кто иной, как Александр Благословенный". Претендент на два метра суглинка перекрестился и произнёс: "Чудны дела твои, Господи. Нет тайны, которая бы не открылась!", при этом из глаз его бежали слёзы.
На следующий день он умер.
Вот только это не положило конец легендам и домыслам, постоянно формирующимся вокруг его имени. В 1903 году на месте предполагаемого погребения старца было решено возвести часовню. Когда начали копать яму под фундамент, обнаружили каменный саркофаг. Тело в нём, по свидетельству современников, было нетленным, что само по себе повод для включения в соответствующий реестр. Правда, проклятые большевики устроили на этом месте выгребную яму, но правда никогда не остаётся сокрытой! Именно в этой яме в 1995 году и были обретены мощи святого праведного Феодора Томского.
Что интересно, история про мощи не соответствует другой, куда более древней истории. Дело в том, что ещё в 1864 году солдат Егор Лаврентьев личным указом Е.И.В. Александра II был переведён в швейцары психиатрической клиники у Литейного моста. Казалось бы, отчего такое внимание столь скромной фигуре?
Сам Лаврентьев обосновывал это вполне конкретно. Дескать, как-то зимой (речь о месяце марте, но погоды стояли такие себе) его в составе солдатской обслуги при соборе Петропавловской крепости подняли среди ночи. Построившись у ворот крепости, они увидели Александра Второго в парадном мундире и при орденах. Вокруг сновал министр двора граф Адлерберг.
Стояли долго, молчали. Наконец, подъехал длинный катафалк. С него сняли гроб. Лаврентьев разглядел тело длиннобородого старца в простой одежде. Гроб в тишине внесли в Петропавловский собор. Прозвучала команда поднять крышку над могилой Александра I.
Могила оказалась пустой.
Гроб с телом старика медленно опустили в пустую могилу и водворили каменную крышку на место. После чего император уехал, а Адлерберг обратился к солдатам с краткой речью, из которой следовало, что всё произошедшее должно оставаться в тайне. При этом бойцы будут переведены на новые места службы и получат соответствующее денежное вознаграждение.
Были переведены. Вознаграждение получили.
Проверить эту историю сложно - ни при царях, ни при большевиках гробницу Александра Первого не вскрывали. Что не помешало канонизировать его в 1984 году.
В Томской епархии лет 14 назад объявили, что не против генетической экспертизы останков, найденных в Томске и имеющихся в Питере. Но не настаивали на ней.
Разрешение на вскрытие могилы Александра так и не было получено. Правда, в прессе периодически появляются заявления, что, дескать, некие "эксперты" в очередной раз признали идентичными почерки царя и старца. Вот только в квалификации этих "экспертов" не грех и усомниться. Тем более, что образцов почерка, о которых можно было бы уверенно сказать, что они принадлежат руке Фёдора Кузьмича, не сохранилось.
Автор: Павел Заикин
