– Может, прогуляемся по школе напоследок? – спросил меня Никита.
Мы стояли с ним в коридоре у дверей, ведущих в актовый зал школы. Оттуда неслись плотные волны звука настолько громкого и ритмичного, что он отдавался неприятным резонансом в груди. Последняя школьная дискотека была в самом разгаре. Два одиннадцатых класса отрывались, как могли. Мы с другом этой какофонии не вынесли и дали дёру. Наверняка после зубодробительных композиций ди-джей даст передышку и включит пару-тройку медляков, и выпускники снова разобьются на совершенно неожиданные парочки, а кто совсем уже потерял голову от шампанского, начнут целоваться в бархатном полумраке зала. Меня эта перспектива совсем не вдохновляла, а по виду Никиты можно было сказать, что он успел притомиться и от шумных однокашников, и от музыки и плясок, и вообще от всего этого мероприятия.
– Идём, – поддержал я идею друга.
Мы синхронно отлепились от стены и пошли по коридору в сторону лестницы.
На самом деле путь на верхние этажи здания был нам официально запрещён. Директриса, напутствуя нас на предстоящую прощальную со школой ночь, сказала примерно следующее: «Сегодня в вашем распоряжении весь первый этаж: туалеты, столовая, актовый зал и коридоры с банкетками. Но давайте договоримся – не заходить на остальные этажи и вообще не разбредаться по школе. Будьте всё время на виду. Да и порядок проще навести на одном этаже». Но попытаться стоило, и мы так и сделали.
Двери на лестницу были закрыты, но на наше счастье, не заперты. Мы открыли одну створку и, никем не замеченные, проскользнули на лестницу.
– Во веселуха будет, если кто-то, пока мы тут шаримся, запрёт эту дверь, – хохотнул я, хотя сама перспектива вовсе не казалась мне забавной.
– Во-первых, есть ещё вторая дверь, – ответил Никита. – И я уверен, она тоже не заперта. Во-вторых, никому нет дела до этих дверей. Тут где-то должны ходить дежурные учителя, которые следят за порядком. Просто они наверняка заглянули в столовку, чтобы отметить расставание с нами. А запирать эти двери нельзя по технике безопасности. Они ведут не только на верхние этажи, но и к запасным выходам.
Никита кивнул в сторону ступеней, ведущих вниз, к неприметным дверям пожарного выхода, и я в который раз удивился наблюдательности друга. В нашем тандеме я играл явную роль простака Ватсона при гении дедукции Холмсе.
– И как ты до этого додумался? – пробормотал я.
– Да ерунда, Славка, – друг равнодушно пожал плечами. – Пару недель назад случайно подслушал, что завуч с физруком обсуждала, как надо организовать всё при проведении выпускного, и что всем учителям по очереди придётся дежурить на первом этаже, а потому нужно составить график.
– Ясно, – отозвался я.
Наши шаги таинственно шуршали по ступеням, поднимавшимся в густой сумрак. Школа впервые представала перед нами в совершенно непривычном виде: тёмные, пустые коридоры, гулкая тишина, погружённые во мрак запертые классы. Мы поднялись на самый верхний, четвёртый этаж и остановились у широкого окна, расположенного напротив лестницы. Внизу раскинулся школьный двор, освещённый лампами, но пустой и оттого какой-то безжизненный. За ним располагалась берёзовая аллея, окутанная мраком. Деревья замерли сумрачными стражами по обеим сторонам дорожки. Создавалось жутковатое впечатление, что мы с другом оказались вдруг в иномирье, лишь похожем на привычный нам мир. Нет, на самом деле, если поднапрячь слух, можно было различить несущуюся из актового зала музыку, но даже эти звуки слышались как будто из другого мира, за гранью существующей действительности.
– Ну, что, идём? – подал голос Никита. – Прикольно же побродить по пустой школе.
И в иное время я вполне бы с ним согласился, но сейчас мной целиком завладело странное чувство чужого пространства. До лёгкого неприятного озноба в теле. И я неожиданно даже для самого себя дал заднюю:
– Да мне, если честно, как-то не очень. Выглядит тут всё как-то жутковато что ли… Вот как после апокалипсиса какого-то. Так и кажется, что сейчас зомбаки полезут отовсюду.
– А, эффект лиминального пространства, – сказал Никита таким тоном, словно разговор шёл о чём-то само собой разумеющемся.
– Это как? – спросил я, надеясь переключить друга с прогулки по тёмным коридорам на долгий интересный разговор.
В классе за Никитой давно закрепилось прозвище «фантаст» из-за его увлечения фантастическими романами и идеями. О невероятных вещах он рассуждал порой с таким серьёзным лицом, будто собирался совершить головокружительное научное открытие в ближайшие дни.
– Это такие места, которые выглядят странно, непривычно. Как будто не совсем из нашего мира. Вот как школьный коридор. Мы его всегда видели днём, и тут всегда были люди: ученики, учителя. А теперь мы оказались здесь в непривычное время и увидели, что тут темно и пусто. Непривычно. Не так, как было всегда. И это начинает тревожить, потому что наш мозг как бы говорит нам: тут что-то не так, что-то странное, не то, к чему мы привыкли.
Я снова окинул взглядом тёмный коридор, конец которого терялся во мгле. Ряд закрытых дверей классов и темноту в полупрозрачных перегородках, отделяющих классные комнаты от коридора. У дальней стены застыли сумрачные силуэты растений в кадках, превращённые мраком в жутковатых чудищ, хищно расставивших лапы. Моя память прекрасно могла сорвать покровы тьмы с этого помещения, представив всё так, как было здесь при свете дня: ряды классов, широкие окна напротив, старый, местами обшарпанный линолеум на полу, маскирующийся под паркет, фикус и китайская роза в кадках у стены, на которой сохранилось изображение из прошлой жизни: весёлые пионеры, взмывающие ввысь ракеты и лучистое солнце. Ночь скрыла это от взора, но не смогла стереть из памяти. И память теперь подсказывала: с коридором что-то не так.
– Знаешь, это даже символично, – усмехнулся Никита. – Мы стоим в коридоре, который относится как раз к лиминальным, переходным пространствам, и мы сами достигли лиминальности. Школа окончена, экзамены сданы, нас ждёт новая жизнь. Прикольно, да?
– Угу, – неопределённо промычал я, пытаясь ухватить какую-то мысль, которая никак не могла сформироваться.
– Ну что, пойдём? – Никита повернулся ко мне.
– Да ну, нафиг нужно впотьмах бродить, пошли вниз, – хотелось сказать мне, но вместо этого я произнёс: – Идём!
И мы сделали первые шаги по тёмному коридору. Безмятежная тишина встревоженно зашелестела отголосками эха, корявые тени у дальней стены, казалось, придвинулись ближе, вытянули вперёд когтистые лапы. Мы с Никитой медленно шли по коридору, и тревога моя отчего-то росла. Я замедлил шаги, подошёл к первому на нашем пути классу математики и приник к стеклу, словно мне вдруг стало невероятно интересно, что там. На самом деле, я просто тянул время, желая понять, что не так со мной и школьным коридором.
– Странно выглядит, правда? – друг остановился рядом. – Вроде, всё так, как мы привыкли тут видеть за столько лет. И в то же время, как будто что-то не так.
Я от души с ним согласился. Он совершенно точно воспроизвёл мои мысли. Всё как обычно и в то же время что-то не так. Как заворожённый, я вглядывался в чёрный прямоугольник доски на стене, возле которой мы так не любили отвечать, ровные ряды парт, за которыми провели много часов, полотнища занавесок, свисающих с карнизов, плакаты на стенах с формулами. Всё было, как всегда, и всё же…
– Ладно, идём дальше, – голос друга сбил меня с мысли, которая вот-вот должна была оформиться.
Я сделал несколько шагов за Никитой и вдруг точно споткнулся. Сбился с шага и снова замер, с удивлением глядя на подоконники. Обычно там стояли горшки с цветами. Теперь вместо них были расставлены фигуры: конус, шар, куб, пирамида.
– А где цветы?! – вслух спросил я. – Куда они делись? Смотри, на окно кто-то поставил фигуры! Как думаешь, зачем?
Мой вопрос другу повис в воздухе, в вязкой тишине. Я оглянулся, недоумевая, почему друг не отвечает. Передо мной лежал пустой коридор.
– Никита! – позвал я, не понимая, куда он мог деться за несколько мгновений, если деться совершенно некуда.
Мой голос подхватило эхо и утащило куда-то во мглу, лежащую в конце коридора. Сердце ухнуло в пустоту, замерло, а потом затрепетало, гоня страх по жилам. Я был уверен, что мой друг никуда не спрятался, чтобы глупо пошутить. Он был не способен на дурацкие примитивные шутки. Кроме того, в коридоре просто негде было прятаться. Я бы увидел его тёмный силуэт на фоне окон или светлых стен. А в следующее мгновение меня осенило, что ещё было не так: окна. Ночная тьма за ними была слишком густой, какой-то безжизненной, словно школа находилась не посреди города с горящими на улице фонарями и окнами стоящих в отдалении многоэтажек, а где-то на пустыре или в лесу. Или даже где-то за пределами реального мира, в каком-то подпространстве, переходном мире. Эта плотная тьма, приникшая к стёклам, подействовала на меня, лишая остатков самообладания. Я судорожно сглотнул и хрипло крикнул в тишину школьного коридора:
– Ник, я ухожу! Слышишь, я спускаюсь вниз.
Звук моего голоса прокатился по коридору и замер в отдалении, оставшись без ответа. Я шагнул назад, продолжая вглядываться во тьму коридора, всё ещё надеясь различить силуэт друга. Мгла казалась опасной, хищной. Сожравшей моего друга. И открывшей теперь охоту на меня. Что она уготовила, спрятав под покровами? Кровожадных монстров? Временные провалы, ведущие вникуда? Бреши в реальности, похожие на голодные пасти?
Я пятился и пятился, опасливо вглядываясь в коридор. Шаг, ещё шаг – пока я не поравнялся с поворотом на лестницу. И лишь тогда я набрался смелости, развернулся и опрометью бросился вниз, рискуя оступиться и свернуть шею. Мне казалось, тьма пришла в движение, протянула щупальца следом, стараясь ухватить. Не пустить меня в мой мир.
Я почти снёс дверь на первый этаж и чуть не сбил с ног пожилую учительницу математики, ту самую, чей кабинет насторожил меня. Она тоненько, визгливо ойкнула и приложила руку к груди чуть ниже серебристой броши, приколотой под воротничком-стоечкой.
– Слави-ик! – начала было возмущённо Ольга Георгиевна. – Как ты меня напугал? Что ты делал на лестнице? Вам туда нельзя!
– Помогите! – выдохнул я, задыхаясь от быстрого бега. – Никита… он там… он пропал… с ним что-то случилось…
Ольга Георгиевна не стала томить меня долгими расспросами, подхватила под руку и повела по коридору, выкрикивая на ходу имя завуча старших классов.
А потом в школе зажгли свет и долго осматривали каждый закоулок, полагая, что Никита где-то там, в одном из школьных помещений, просто пострадал в темноте. Но не нашли. Проверили все выходы, но они оказались заперты на ключ.
Остаток выпускного вечера был сорван. Прибыл наряд полиции, кинолог с собакой, которая, бодро взбежав на четвёртый этаж, сунулась было в коридор, но почти сразу стушевалась, потеряв след. Будто мой друг испарился прямо посреди школьного коридора. В общем-то, примерно так и было. Разве что Никита не испарился, а шагнул за пределы реальности, в неизведанное. Совершил тот самый переход, о котором говорил мне.
Были, конечно, долгие поиски, и новые и новые расспросы, что и как случилось. И листовки с ориентировками, развешенные по городу. И отряды «Лизы Алерт». И версии, куча разных версий, что же могло произойти. И вроде все они так или иначе сходились к тому, что мы с Никитой повздорили, я ушёл, а он спустился чуть позже, вылез из окна второго этажа на козырёк крыльца запасного выхода и ушёл в неизвестном направлении. Может, решил из дома сбежать, может, был под действием чего-то там и плохо соображал. Сплетни рано или поздно ложатся в основу городских легенд.
С той беззаботной школьной поры прошло уже немало лет, но друга так и не нашли ни в мире живых, ни среди мёртвых. Где он и что с ним – вопросы, которым никак не найдутся ответы. Не всем пропавшим суждено найтись. Я хорошо это знаю, потому что лет десять занимаюсь поиском пропавших, неся тайную надежду однажды хоть что-то узнать о судьбе друга. До рези в глазах вглядываясь в ориентировки и фото найденных неизвестных, живых или мёртвых, надеясь опознать в ком-то из них Никиту. А ещё мне часто снится сон. Разный по содержанию, но один и тот же по сути. Мне снится, что я оказываюсь в странном месте, одновременно знакомом и незнакомом мне. Это может быть пустынная улица города или подъезд моего дома, коридор школы, в которой учится мой сын или даже моя собственная квартира. Но всякий раз я блуждаю по знакомому и в то же время незнакомому помещению, заглядывая в закутки, открывая несуществующие там двери, и ищу. Неутомимо ищу пропавшего друга. И очень надеюсь однажды его отыскать.
#хоррор #мистика #страшныйрассказ #страшнаяистория #страшнаяисториянаночь #страшное
Отблагодарить автора за истории:
Юмани 410011638637094
Сбербанк 2202 2056 7661 0808