Я беру бокал с соком, отпиваю и делаю глоток, а затем с удовольствием вгрызаюсь в свой бутерброд. Потом, осознав, что делаю, я быстро прожевываю и смотрю на мужа, надеясь, что мой взгляд полон благодарности.
— Вкусно! Очень вкусно, Кадир! Спасибо!
— Я рад, что тебе нравится, Мадина. Просто наслаждайся едой, нам никуда спешить.
От этого неожиданного "мы" я чуть не давлюсь. Но Кадир произносит все с абсолютно невозмутимым видом, и я успокаиваюсь.
Он наблюдает за мной со странной улыбкой, делая глоток из своего бокала. Этот вкус хочется облизать с пальцев, все так вкусно, но Абдуллы протягивает мне салфетку.
— Кофе?
— Можно, — киваю и совсем не удивляюсь, когда за спиной включается кофемашина. Меня сложно удивить.
— А почему вы сидели в темноте? — спрашиваю, когда муж ставит на стол чашку кофе.
— Ой, а у вас обычные чашки!
— Какие обычные? — не понимает муж.
— Ну, я думала, так как у вас замок, то и посуда должна быть старинная. С именными фарфоровыми сервизами и так далее, — объясняю.
— А у вас обычные, как в ресторане.
— Это плохо? — поднимает он брови.
— Нет, наоборот, — пожимаю плечами, — у вас очень современный замок. Мне это нравится.
— У меня также есть сервиз с моим именем, — он снова смотрит с этой странной улыбкой.
— А я намеренно потушил свет. Увидел, что ты идешь сюда, и выключил. В коридорах открыты датчики движения, они сами включают свет.
— Как так, увидели? — теперь я смотрю непонимающе.
— Там также есть камеры вместе с датчиками. Ты сама сказала, у меня современный замок. Увидел тебя с телефоном, и стало интересно, куда ты направляешься. Я уже успел немного по скучать.
Меня огорчает тот факт, что он наблюдал, как я пользовалась фонариком и потешался. Может быть, он подумал, что я пытаюсь уйти? Или...
— Вы же не думаете, что я хочу вас ограбить? — я даже разворачиваюсь. Глаза Абдуллы расширяются, словно у совы.
— Что? — и снова он начинает смеяться.
— Мадина, ты меня удивляешь!
У меня, наоборот, пропадает аппетит, и я отодвигаю тарелку. Правда, она уже пустая, но все равно...
— Почему вы все время смеетесь надо мной? То смеетесь, то кричите, — пытаюсь возмутиться, но Кадир растягивает руку через стол и хватает мою руку.
— Что я могу делать, если ты такая забавная? Конечно, мне не приходило в голову, что ты собираешься ограбить меня. Но я заметил, что у тебя есть доля приключенческого духа. Как мне было знать, что ты только проголодалась...
Теперь взгляд Абдуллы вызывает беспокойство. Каким-то образом его кресло оказывается рядом со мной — он так незаметно передвигается. То сидит напротив меня, то просто перебирается ближе. И он не отпускает мою руку, а пальцы его переплетаются с моими...
— Хочешь торт? — спрашивает он, но говорит так странно, тяжело дыша. Кажется, у него не хватает воздуха.
Вдруг мне приходит мысль. А что, если у него астма? У девочки, которая жила со мной в общежитии, была астма, и у нее всегда был при себе ингалятор. Возможно, Кадир тоже его носит с собой?
Но я не решаюсь спросить. Вдруг у него нет астмы? Он снова будет смеяться. А мне, если честно, нравится, как мы сидим сейчас. Мне нравится, как он гладит мою ладонь большим пальцем и смотрит мне в глаза...
— Какой торт? — переспрашиваю, почти шепотом.
— Наш, Мадина, — он также говорит тихо. И хрипло. — Свадебный... Ты хочешь?
— Да... — отвечаю тихонько.
— Очень хочешь? — он наклоняется и сводит нас ближе. Замечаю, что когда я сижу, я ниже него. Наверное, он высокий, мой муж.
— И я хочу... "Так давайте я принесу!" - вскочив, я вырываю руку. "Он в холодильнике?" Абдуллы прячется за ладонями и затем с силой растирает лицо.
-Да, Мадина, в холодильнике. Я мог и сам принести.
-Мне несложно, Кадир. Вы меня накормили, мне очень понравилось. Правда! - добавляю, видя, как он странно при этом дергается. Пока достаю из холодильника торт, бубню под нос: "Раз уж забирали торт, могли прихватить хотя бы одну перепелку.
-Я не подумал, Мадина, - Абдуллы водит по экрану, и снова включается кофемашина. А я покраснела. Не думала, что у него такой исключительный слух. Торт разрезан на порции и упакован в коробку. Честно говоря, я его вообще не видела. Когда его выносили? Или вывозили... "Красивый, наверное, был," - говорю со вздохом и ставлю перед Кадиром тарелку с куском торта.
-Я не буду, Мадина,- качает он головой. Отковыриваю кусочек чайной ложечкой и отправляю в рот. Абдуллы провожает его глазами.
-Вы не любите сладкое? - удивленно вскрикиваю. "А я обожаю! Особенно когда много фруктов и крема!
-Тогда я буду смотреть, как ты ешь, - он подцепляет ложечкой кусочек манго с кремом и подносит к моему рту. Не решаюсь отказаться и слизываю с ложечки крем. Абдуллы судорожно дергается.
-Я люблю сладкое, Мадина, - хрипло говорит он, протягивает руку и проводит большим пальцем по моей нижней губе, - "особенно такое..." Его палец облеплен кремом, он слизывает крем, не сводя с меня озабоченного взгляда, и у меня снова пропадает аппетит. Я чувствую себя под этим взглядом словно под прицельным огнем. Синхронно с Кадиром провожу языком по губе, собирая остатки крема - когда я успела так преестественное есть? Абдуллы с коротким ругательством забирает у меня ложку, отбрасывает ее в сторону, обхватывает мое лицо руками и с глухим стоном впивается в мой рот. Я от неожиданности - правда от неожиданности! - упираюсь в его плечи, отталкиваюсь и отскакиваю в сторону.
-Кадир, мы об этом не договаривались! - щеки горят, потому что он сейчас такой привлекательный с разметавшейся прической и горящими глазами.
-Мадина, - его голос звучит глухо и надсадно, - перестань, иди ко мне. Ты меня с ума сводишь..." "Я не могу так," - выкрикиваю в отчаянии, - "поймите, Кадир!
-Почему? - он с трудом переводит дыхание.
- Я твой муж...
-Вы муж только на бумаге! Я вас совсем не знаю! В меня рикошетом летят огненные искры. Лицо Абдуллы становится злым, колючим и совершенно незнакомым. Он цедит сквозь зубы, едва сдерживая гнев:
-А того мужика у Сулеймана ты хорошо знала? И у меня перехватывает дыхание. У кого из нас еще астма... Я делаю несколько судорожных вдохов, ощущая горящий взгляд Абдуллы. Наконец-то мне удается вздохнуть и выдохнуть. Подхожу к моему, теперь уже точно вымышленному, мужу и с силой ударяю его по щеке. Мне приятно чувствовать щетину на ладони, мелькают мельком воспоминания на краю сознания. Они быстро исчезают, оказавшись затерянными в глубинах памяти.
Я разворачиваюсь и бросаюсь к выходу, надеясь, что Абдуллы не сможет догнать меня на своем скоростном инвалидном кресле. Или может быть он и не попытается. Я прижимаю ладони к лицу, обида и слезы душат меня.
- Мадина, подожди! - слышу отчаянный крик за мной, и я бегу из кухни. Не успел.. Вся комната наполняется глубокой тишиной после моего ухода.
продолжение следует...