Утираю рукой бегущие по щекам слезы. Мне очень тяжело вспоминать о бабушке. Я до сих пор переживаю ее потерю. Ушел из жизни очень родной для меня человек. Теперь нас снова трое. Я, мама и Полиночка.
Из-за этого ужасного несчастья, я отложила поезду в Москву. И теперь вынуждена провести Новый год в этом номере с надеждой на удачный исход сомнительного предприятия.
Если бы все шло по плану, я уже сидела бы дома на уютной кухне и готовила бы что-нибудь вкусное.
От воспоминаний о доме защемило сердце. Достаю из сумки смартфон. Включаю первое попавшееся видео.
Слезы тонкими дорожками продолжают бежать по лицу. На экране сопит моя кнопочка, морщась и подпирая щечку маленьким кулачком.
Пятиминутный ролик быстро заканчивается, и я включаю его снова и снова, и снова.
Постепенно вид спящей дочки успокаивает меня. Я здесь ради нее и ее будущего. Чем дольше я буду откладывать, тем тяжелее мне будет выполнить задуманное.
- Прынцесса! Нет, не прынцесса, королевна! – радостно пищит Наташа, разглаживая на платье несуществующие складки.
- Перестань, - смущаюсь я. Но мне и самой нравится свое отражение в зеркале.
Вика просто мастер своего дела.
Она выпрямила мои от природы вьющиеся волосы и забрала их в тугой пучок.
Макияжем я подчеркнула достоинства, постаравшись убрать недостатки.
Напряженный год переживаний, постоянной работы и бессонных ночей наложили отпечаток на мою внешность. Кожа потеряла былую свежесть и белизну, лучистый свет в глазах поблек, исчез естественный румянец. Но всё это добавило зрелости той восторженной девочке, что с позором выставили год назад.
Бордовое платье удивительно сочеталось с моими золотистыми волосами и ярко-зелеными глазами.
Я не собираюсь скрываться, по крайней мере, не всё время корпоратива. Мне надо лишь набраться смелости, когда я увижу его…
Огромная голубая ель возвышалась в проеме между окон. Настоящая. В этом году банкетный зал украшала настоящая ель. От нее пахло праздником. Великолепно подобранные игрушки и украшения мерцали и отражали огоньки гирлянд и светомузыки.
В этом году зал украсили в ярко-алой гамме. Роскошные красные банты на стульях, красные шары на елке, красные салфетки.
На подиуме как и в прошлом году устроились музыканты. Одни из лучших, кого можно было заказать за деньги. Бельский никогда не экономил на праздниках для подчиненных.
- Волнуешься? – рядом со мной, не отходя ни на минуту, прохаживается Катя.
- Очень!
- По тебе не скажешь. Выглядишь, как хозяйка бала, - улыбаясь, говорит мне подруга.
Не могу понять, шутка это или нет. Неожиданно, Катя подхватывает меня под руку и уводит ближе к елке.
- Так стой здесь и не отсвечивай!
Успеваю повернуть голову и выхватить знакомый профиль. Всего секунду наслаждаюсь прокатившимся по телу теплом, но уже в следующую злюсь на себя. Лучше сосредоточься на других чувствах!
- Ты куда? – в панике хватаю Катину руку, выскальзывающую от меня.
- Пришла Светлана Александровна, я поздороваюсь и вернусь.
- Не оставляй меня, - шепчу, а сама заледеневаю от испуга. Зал успел наполниться бывшими коллегами и гостями. Если я все еще помню многих из них, где гарантия, что они не забыли меня?
- Расслабься! Выдохни. Я на минутку, - Катя, подобрав длинный подол черного платья, устремляется к начальнице.
- Я так и знала, что это ты! – от резкого голоса холодок пробегает у меня по спине.
Оборачиваюсь и натыкаюсь на злые выцветшие глаза.
Инна Михайловна, правая рука Бельского и моя бывшая начальница. Женщина далеко за пятьдесят с идеально уложенными короткими волосами внимательно наблюдает за мной. Ее недолюбливают коллеги, она платит им тем же, А Бельский ценит ее за отличные организаторские способности. Она всегда сохраняет холодную голову и поразительную работоспособность.
- Здравствуйте, Инна Михайловна, - стараюсь сдержать страх. Я уже здесь. Я в шаге от задуманного.
- Я сразу тебя узнала, еще в магазине, – женщина не собирается мне подыгрывать.
В ответ лишь пожимаю плечами.
- Что ты здесь делаешь? - она уже шипит от злости.
- Собираюсь веселиться, - мои слова никак не сходятся с моим настроением, но ей не обязательно об этом знать.
- Тебя не приглашали на этот вечер! – ее худой палец с идеальным маникюром тычет в меня.
- Инна Михайловна, давайте выпьем шампанского и успокоимся! – мимо проходит официант, и я тянусь к подносу. Но тонкая, холодная как лед рука перехватывает меня, больно вцепившись ногтями.
- Убирайся отсюда, - шипит она мне в лицо. Пока что мы не стали новостью номер один на вечере, но многие уже заинтересовано поглядывают в нашу сторону.
- У меня есть пригласительное, и я никуда не уйду! – резко дернув, я вырываю свою руку.
- Тогда я лично вышвырну тебя!
- Инна Михайловна, вы выставляете себя дурой! – повышаю голос, в надежде, что она одумается или хотя бы отстанет от меня.
- Игорь, позовите охрану, - она перехватывает проходящего мимо официанта.
- Инна Михайловна, я не уйду с этого вечера пока не поговорю с Бельским, даже если мне придется лечь посередине этого зала, - я разошлась не на шутку. Щеки горят, я чувствую прилив сил и свою уверенность.
- И о чем ты хочешь со мной поговорить, Надя?
Я замираю и хватаю ртом воздух. От глубоко баритона, что прошелся по моим нервам замирает сердце и немеют ноги. Мне срочно нужна опора или я грохнусь прямо тут. Резче, чем хотелось бы разворачиваюсь и вижу перед собой его. Сашу!
За целый год в своих мечтах и фантазиях я уже отучилась звать его Александр Витальевич, главное, теперь случайно не проболтаться.
Высокий, роскошный брюнет в идеальном сером костюме и темной рубашке. В руке нетронутый бокал шампанского. На лице холодное презрение.
- Здравствуй…те, Александр Витальевич, - как ни стараюсь, голос изменяет мне. Выходит тихо и неуверенно. Не так я представляла нашу встречу.
Мы становимся новостью вечера. Сотрудники замирают на своих местах и косятся на нас. Многие о чем-то шепчутся со своими спутниками, скорее всего вкратце рассказывая нашу историю.
- Я задал вопрос!
- Вы хотите говорить об этом здесь?
Мужчина отмирает, оглядывается. Под его строгим взглядом отмирают все остальные и усиленно принимаются делать вид, что интересуются чем-то другим. От Новогодней ели до пустых бокалов в своих руках.
- Я уже вызвала охрану, - гордо вскинув голову, докладывает боссу помощница.
- Спасибо, Инна Михайловна, я сам справлюсь.
- Александр Витальевич!
- Отдыхайте, Инна Михайловна, - последнее было сказано с нажимом, и женщина сдалась. Бросив на меня уничтожающий взгляд, она гордо удалилась.
- Идем, - не просьба, приказ.
Мы покидаем зал под любопытными взглядами. Меня ослепляет яркий свет коридора. Не останавливаясь и не оборачиваясь на меня, Александр идет по коридору.
Сердце стучит почти у горла, мне не хватает воздуха, я не успеваю за ним. Ноги путаются в платье, злюсь на себя и на него.
Миновав поворот, он замирает у массивных дверей своего кабинета. Меня обдает жаром от воспоминаний.
- Заходи, - открыв дверь, он пропускает меня вперед.
Резко выныриваю из прошлого и ступаю в прохладное кондиционированное помещение.
Останавливаюсь около стола. Обхватываю себя за плечи, зябко поеживаясь.
Слышу негромкие шаги позади и тихий писк. Александр выключил кондиционер. Почему? Неужели из-за меня?
- О чем ты хотела со мной поговорить? – могу поклясться, что у него льдинки вместо глаз.
Дрожащими руками лезу в клатч. Достаю смартфон, еще секунда уходит на то, чтобы его разблокировать. Галерея, фото.
Во весь экран глядит голубоглазая малышка, вытягивая пухленькую шею лежа на животе.
От одного взгляда на нее у меня сжимается все внутри. И это придает мне уверенности.
Поворачиваю экран к Саше.
- О ней!
Бесстрастная маска на миг трескается, выпуская наружу эмоции: удивление, сомнение, недоумение. Но бывший босс быстро возвращает себе уверенность. Лишь темные брови изгибаются в немом вопросе.
- Она - твоя дочь!
Конец четвертой главы. Глава 5.