"ПОЖАР ЛАТИНСКОГО ПРОСПЕКТА". РЫЦАРСКИЙ РОМАН НА ПРОИЗВОДСТВЕННУЮ ТЕМУ (предыдущий отрывок https://dzen.ru/a/ZX6nqWf4gTNsBm3-)
Партнёрши не меняет наш Гаврила!
Любви он не изменит никогда:
«Чтоб только счастье в её жизни было!
Всё остальное, право, ерунда!»
* * *
Пятничным утром позвонил Вадим: плитку в зале положили, можно приезжать.
— Я сейчас учусь, а завтра утром и приеду. И для плитки, кстати, лучше — лишний день постоит, крепче схватится: уж ты мне поверь!
Вадим не возражал.
А краткосрочное обучение подходило к концу. Уже и «окно» выдалось между лекциями.
— Ну, если ты ещё и сварщик — так ты запросто уйдёшь! — обнадёживал меня пухлый, но располагающий к себе парнишка. — Да вон — внизу же, на дверях — объявление висит: в ЗРП матросы-сварщики требуются. Правда, там зарплата — никакая.
— А какая?
— Да сорок, максимум, тысяч.
Ничего себе! Для меня, не то что издержавшемуся — обнищавшему за годы Ушакова, это были сейчас деньги, да что там — деньжищи!
* * *
— Денег, сынок, у нас скоро будет — видимо-невидимо!
И руками разводил широко в стороны: как в «Вожде краснокожих».
— Ты ему говоришь так, а ведь он верит, — замечала мне Татьяна.
Я и сам в это верил. Точнее сказать — старался верить. Вот, сейчас — столбы по зиме закончу, а уж летом разгонюсь!.. Вот, сейчас — выйду на палубу, а там уж объёмы будут!.. Вот, сейчас — на пруде «хапну»… Хоть за всем этим стояло единственно правдивое: «Вот, сейчас — с Ушакова закончу, тогда — может быть…»
Но долго к этому идти пришлось. Выходя порой и на тропу войны…
По первой ещё ушаковской осени телохранитель Миша, влезавший во все строительные дела по дому хозяина с похвальным рвением, углядел: пыли от моей шлифовальной машинки, когда подрезаю я камень, много. На фасад свежевыкрашенный садится.
— Так, а как без пыли-то? — искренне недоумевали, по отъезду хозяина с Мишей, Витя-с-Лёшей. — Резать-то тебе всё равно надо… Да она дождями сто раз смоется!
— Так объясни ты ему!..
Легче было мне из трёх жердей сколотить себе «фигвам», обив его чёрной плёнкой. Чтоб внутри, на той самой, моей любимой, бочке резать камень.
— А дышать чем будешь? — пытали Лёша-с-Витей.
— Пылью, чем ещё?
«Обдолбившись» камня и надышавшись каменной пылью, в первый же день бежевой краской (художники забор как раз декорировали) написал я на входе в «фигвам»: «Настоящему индейцу завсегда везде ништяк!»
— Молодец! — от души рассмеявшись, оценили художники.
— Ну что, Чингачгук? — расплылся в улыбке полнокровного лица на следующий день Миша.
Да что — загнали тут меня в резервацию периметра дома этого!
Это уж потом, по весне, науськал однажды хозяина проклятый краснолицый…
По той самой весне, по которой фасад, на который Гаврила боялся пылинку уронить, трещинами весь пошёл — переделывали.
(продолжение https://dzen.ru/a/ZX74rMXw4F8qI2ZC)