После прочтения книги Захара Прилепина в серии ЖЗЛ о Есенине складывается страшноватый человеческий облик поэта.
Несколько публикаций на моём канале по мотивам этой книги:
Маяковский и Есенин
Есенин и Дункан - поэт и танцовщица
Особенно после 22 года всё несётся к трагическому завершению. Автор жизнеописания доказывает, что Есенин готовился к концу, знал, чем закончит, писал неоднократно об этом. Все версии об убийстве поэта развенчивает. Самый веский аргумент: его родственники и самые близкие были уверены в самоубийстве.
Но сейчас о пропавших рукописях - о тех набросках произведений, которые мы никогда не прочтём, потому что Есенин их перед своим концом уничтожил. Вот что нам известно.
Утром в ноябре 1925 года нагрянул к Анне Изрядновой, от которой у него был сын Юра. "Две начатые повести (по нескольку страничек о собственном детстве и о беспризорниках), наброски к поэме о беспризорниках, фрагменты про Махно из "Гуляй-поля" - всё это исчезло бесследно", - сообщает З. Прилепин.
Для этого-то он и пришёл в 6 утра, чтобы не проснулась жена Софья Толстая, а она бережно относилась ко всем его рукописям. Да и верная Галина Бениславская не дала бы сжечь.
Изряднова же не поняла, только спросила, зачем он просит растопить печь, пироги печь что ли собрался? Всё сжёг и успокоился. Сели пить чай. Сын ещё спал, Есенин смотрел на него спящего. На предложение разбудить ответил: нет. И сразу ушёл.
Есенин как отец для меня для меня стал открытием. Не общался ни с одним из сыновей. Маленькую дочку в своё последнее посещение напугал, сидел перед ней на корточках и что-то быстро говорил. Она не поняла и в страхе убежала.
Но любил чужих детей. Играл с ними, бегал, резвился. Ходил к беспризорникам, читал им стихи, привозил подарки, беседовал.
Видимо, сказались непростые детско-родительские отношения в его родной семье. На мать был всю жизнь обижен за измену отцу и за незаконного её сына, с которым (своим единокровным братом) вообще не общался. А с отцом не находил общего языка, да он в детстве и не играл большой роли, часто оставлял мать одну наедине с жизненными трудностями, работал в городе приказчиком в купеческой лавке.
Ещё раз убеждаюсь в том, что человеческий масштаб не равен поэтическому. Об этом здесь.