Продолжение. Начало здесь.
Жанна ушла, а настроение у Всеволода и Юлии не улучшилось.
- Знаешь, Юля, когда я слушал твои рассказы о дочери, то всегда думал, что ты немножко преувеличиваешь. А сейчас вижу, что ты даже приуменьшала. Жанна - крайне нетерпимая и грубая девица, - сказал Всеволод. – Ты только на меня не обижайся, пожалуйста. Но кто-то же должен сказать тебе правду, моя дорогая.
- А я и не обижаюсь, Севочка, - отрицательно покачала головой женщина, задумчиво глядя перед собой в пространство. У неё было тяжело на душе. – Я и сама это прекрасно понимаю. Знаешь, когда Жанна была маленькая и настаивала на своём, не соглашалась на какие-то мои уговоры, упорно училась, чтобы получить золотую медаль в школе; или ещё как проявляла свой характер, то я умилялась в глубине души и думала, что вот какая у меня серьёзная дочка, не отступает от принятого решения, настойчиво идёт к своей цели. Не то что я, слабохарактерная и безвольная… Так и не заметила, как её настойчивость переросла в нетерпимость, упорство - в упрямство, а желание добиваться своих целей – в уверенность, что весь мир вертится только вокруг неё. Вот сейчас и расплачиваюсь за свою глупость и попустительство.
- Что сделано, того уже не исправить, Юлечка. Поэтому ты себя сильно не кори. Я уверен, что ты не специально растила и воспитывала эгоистку, а делала всё, что, с твоей точки зрения, должно было пойти на пользу ребёнку. Ведь так?
- Несомненно, Сева! Разве я желала когда-нибудь, чтобы мой ребёнок так грубо со мной разговаривал? Чтобы он не уважал других людей и хамил всем подряд? Но, как говорится, благими намерениями…
Потом Юлия решительно встала с дивана, тряхнула головой, как бы прогоняя грустные мысли, и сказала:
-Всё! Хватит об этом. Идём лучше ужинать, а то всё давно остыло.
Пара долго сидела на кухне. Ужинали, выпили граммов по пятьдесят коньячку, разговаривали. Юлии Владимировне удалось отвлечься от мыслей о дочери, и она даже смеялась шуткам Всеволода.
Потом Юлии захотелось вдруг мандаринов.
- Кажется, что если не съем сейчас с полкило, а то и больше, то просто умру, - пошутила женщина.
- Давай я сбегаю быстренько в супермаркет!
- А давай! И тортик ещё купи небольшой, с масляным кремом. И крема чтобы много! А я пока посуду помою, чайник поставлю. Отметим мою сегодняшнюю смелость в общении с дочерью. И ещё одно из двух: или разрыв с ней, или начало её перемен.
Не успела за Всеволодом закрыться дверь, как зазвенел дверной звонок. «Забыл что-то?» - подумала Юля и бросилась к двери.
Открыв, женщина слегка отпрянула: на пороге стояла Жанна.
-Ну наконец-то! Долго же ты его выгоняла. Я уже устала ждать! Хотела было уезжать. А тут смотрю: бежит, голубчик! Ну, думаю, слава Богу! – не давая матери вставить слово тараторила дочь. – А он что, не хотел уходить? Может, претензии какие предъявлял? Они это любят!
- Жанна, давай поспокойнее. Кого и где ты ждала? О чём ты говоришь? Я ничего не понимаю.
- Мама, ну чего ты не понимаешь?! Я ушла, села в машину и стала ждать, когда ты выгонишь этого проходимца из квартиры. Я была уверена, что ты поступишь правильно: между дочерью и этим …, не подберу подходящего слова, выберешь дочь. Так как мужиков много, да и зачем они тебе под старость? В диван пер.деть? А я у тебя одна.
- Жанна, о какой старости ты говоришь?! – почему-то именно эта фраза сейчас задела женщину за живое. – Мне только сорок четыре года! А ты меня уже на погост отправила!
- Ой, мам! Ну что ты к словам цепляешься, честное слово? – отмахнулась девушка от материнской претензии, как от назойливой мухи. – Хорошо, не старая, а молодая. Если тебя это утешит. Но всё равно, зачем тебе этот потрёпанный помойный кот? Не было у тебя мужа, и не нужен он тебе!
- Хватит, Жанна! Остановись! Ты уже перешла все границы! – зло и резко сказала Юлия Владимировна. – Уж как-нибудь разберусь без тебя, кто мне нужен, а кто нет. И нечего мне указывать! Я больше не намерена слушать твои оскорбления в мой и в чей бы то ни было адрес. Тем более в адрес моего любимого мужчины.
Жанна состроила такую мину со смесью отвращения, презрения и высокомерия, что Юля разозлилась ещё больше.
- Да, повторяю: любимого мужчины. И можешь здесь корчить рожи сколько угодно – на меня это уже не действует! Отношения с этим человеком у нас проверены временем. За пять лет общения у меня не было ни одного повода усомниться в его порядочности, честности и надёжности.
- Пять лет! Ни фига ж себе! И я ничего не знала! А то бы я давно уже за него взялась.
Говоря всё это, Жанна прошла на кухню, увидела ещё не убранный стол и присвистнула:
- Нормально! Коньячок… Свиной язык… - она обернулась к матери: - Хорошо живёте! Дочь, значит, выгнала, а любовника привечаешь!
- Жанна, не переворачивай всё с ног на голову. А свои язвительные подколки оставь при себе.
- Я-то, дура, сижу в машине и надеюсь, что мать где-то принимает правильное решение и выпроваживает своего хахаля, а она здесь пирует! – не слушая реплик Юлии, гнула свою линию Жанна.
- Жанна, уходи. Мне больше нечего тебе сказать кроме того, что я уже сказала. Я вижу, что извиняться и вести себя по-человечески ты не намерена, поэтому видеть тебя больше не желаю.
В это время вернулся Всеволод. Увидев мужчину, Жанна вспыхнула и с нескрываемой злобой сказала:
- Он, значит, так и не ушёл!!! Ну что ж, мама! Я хотела дать тебе шанс на примирение, но вижу, что этот носитель п.и.s.y.n.а тебе дороже дочери. Тогда имей в виду, что я сейчас уйду! И ты ещё очень об этом пожалеешь!
И Жанна снова выбежала и снова хлопнула дверью.
Юле уже не хотелось ни мандаринов, ни торта. Она всю ночь проплакала на груди у Всеволода.
Продолжение следует.
Спасибо, что вы со мной. 🎀