Сквозь морозное окно, покрытое причудливыми узорами, пробивается чуть голубоватый свет зимнего утра. Мила стоит у окна с телефоном в руке и только сейчас ощущает, какой холодный пол, а она босиком, и так до конца и не проснувшаяся. А в трубке звучит его голос:
- Прости, опять разбудил?
Да, это был миг пробуждения, граница между сном и явью, выход из иллюзорных сновидений в мрачную реальность.
- Привет, чего так рано звонишь? – голос звучит вяло и безрадостно, а в душе поднимется тоскливая боль, боль от потери.
Его голос, еще несколько секунд назад казавшийся ласковым и веселым, вдруг становится призрачным, слегка звенящим, как разбившаяся сосулька за окном.
- Соскучился. Надеялся, что ты так же думаешь обо мне, как и я, не спишь, ждешь звонка…
- Игорь, давай по делу, - говорит Мила и возвращается в кровать под одеяло. Ее пробрала дрожь.
Он стал рассказывать, как красива Прага перед новым годом, вся в огнях и гирляндах, сияет по ночам, да и сейчас еще в эту рань вся залита волшебным светом.
- У нас не хуже, - отвечает Мила. – Дальше?
А дальше идут шутки про нее «соню-засоню», про то, как она хороша по утрам, как он вспоминает ее, жалеет о расставании. Но все это она уже слышала и не раз. Они расстались год назад, и эта боль от потери до сих пор не зажила. И не заживет до конца. Шрам все равно останется.
С Игорем они были вместе все пять лет университета. Это была любовь, настоящая, сильная. Они это понимали, ее мама понимала. А вот родители Игоря нет. Они ждали, когда сын окончит университет, получит диплом. И как только это случилось тут же уехали в эту «красавицу Прагу».
Друг отца устроил протекцию, удалось заключить выгодный контракт, нашлось место и Игорю. И глупо было все это потерять, да и родители бы не разрешили. Все движимое и недвижимое имущество было продано, и оставаться ему было все равно негде.
- Жить у меня можно, - робко сказала тогда Мила, зная, что мама против не будет.
Но Игорь этот вариант отмел. Надо отдать ему должное, несмотря на протесты родителей, он умолял ее поехать с ним, ну или приехать позже, когда он сам там устроится.
Но Мила отказалась, понимая всю бессмысленность этой затеи. Маму она бы не бросила одну, это раз. И идти в семью нежеланной невесткой была не намерена, это два.
Да, он устроился. Работает в туристическом агентстве и попутно учится на курсах, изучает чешский язык. Целеустремленный молодой человек. Но и Милу в покое не оставляет. Звонит, ждет чего-то, просит подумать еще раз.
Думала и не раз, но в другую страну она не поедет. Даже ради Игоря. Он же ради нее не остался на родине, так почему она должна приносить себя в жертву? Она замечала, как переживает мама. Напрямую не говорит, но думает об этом, боится, что Мила уедет, оставит ее одну.
Нет, не уедет она, только вот жизнь без Игоря не складывается. Сначала хотела побыстрее ему назло замуж выйти. И даже кандидат был, ее бывший школьный учитель по физкультуре. Молодой, спортивный, подтянутый.
Встретил ее как-то на улице и давай признаваться, что всегда выделял ее из остальных. Стали встречаться, предложение сделал. И в последний момент Мила отказала ему. Зачем хорошему человеку жизнь портить, выходить замуж, только чтобы отомстить другому. Бессердечно это.
Учитель переживал, похаживал к ней, просил остаться друзьями. Остались. Вот и сегодня вечером встречаются, он ее на ужин в кафе пригласил. Все еще на что-то надеется, бедолага.
И тут же последовал вопрос от Игоря:
- Что сегодня вечером делаешь?
- В кафе иду с приятелем, - ответила Мила. – А ты?
В трубке повисло молчание, которое неприятно резало слух. Уж лучше его дурацкие шуточки.
- Ничего… не думал еще.
Тон из веселого сменился на минор с нотами обиды в голосе. Мила стиснула зубы и одернула себя, чтобы не начать объяснять, что это просто приятель, не бери в голову…
Она вспомнила, как года три назад летом они поехали купаться на озеро. Дно было илистым. Она осторожно шагнула и сразу же провалилась в теплую жижу почти до середины икры.
Вскрикнула от неприятного ощущения и испугавшись возможных пиявок, а Игорь был уже далеко, почти на середине. Ей стало неприятно, но выбраться она не могла.
И вдруг чьи-то сильные руки подхватили ее, вытянули и она оказалась в воде, плывущая рядом с каким-то красавцем.
- Испугались? – спросил он и улыбнулся так, что сердце зашлось.
А к ним уже на всех парах мчался Игорь своим великолепным кролем. Мужчина подмигнул ей и уплыл в другом от Игоря направлении.
- Что за дела, Мила? – возмущенно спросил он, косясь на уплывшего уже парня.
И она стала оправдываться, что не виноватая я, мол, он сам пришел, подошел, выдернул из тины. Говорила сбивчиво, покраснела. И чего, спрашивается? Поссорились они тогда, но быстро помирились.
И вот опять: приятель, кафе. Ну и что? Может же она с другом сходить поужинать, хотя могла бы и промолчать. Вспомнила, как он обнимал ее тогда после ссоры, улыбался, а в ее голове неслись по кругу какие-то мысли под веселую карусельную музыку.
Как же было хорошо с ним. Почему, почему они это не сберегли?
- Мила, ну не грусти, - вдруг услышала она и улыбнулась.
- И ты не грусти. Пока, Игорь. Мне нужно собираться, дела ждут.
- В воскресенье? – спросил он. – Хорошо, не задерживаю. До связи.
И отключился, а Миле захотелось плакать.
Вечером в кафе было грустно. Разговор в который раз шел по кругу. Не передумала ли она, есть ли у него хотя капля надежды? Смогут ли они вместе встретить Новый год? Миле удавалось как-то сглаживать углы, отшучиваться, но в конце концов она сказала:
- Я безнадежна. Смирись. И, если бы любила, то вышла бы за тебя.
Они договорились больше к этому вопросу никогда не возвращаться, но он все же пригласил ее в компанию встречать Новый год, как подружку.
- Я подумаю, - сказала Мила, не зная еще маминых планов.
Игорь не звонил ей долго после того последнего разговора. Да, Мила пожалела, что сказала ему про это дурацкое кафе. Но он спросил, она ответила. Или нужно было соврать?
Странный дар судьбы: разговоры с человеком, которого нет рядом, но ты продолжаешь тосковать по нему, по его взгляду, объятиям. Ты слышишь его голос, дыхание, интонации. Даже то, что он скучает, и то ощущаешь. Но не можешь дотронуться до него, улыбнуться, глядя в глаза, прикоснуться губами к его губам…
Можно позвонить самой, но Мила этого не делает. Она ждет. Говорят, чем дольше ожидание, тем радостнее встреча. И она продолжает верить, что рано или поздно их миры совместятся. Он шагнет к ней на порог и скажет: я вернулся, не могу без тебя…
В это позднее утро за неделю до Нового года Милу разбудил звонок. Была суббота, хотелось выспаться. Но звонок был настойчивым и не прекращался. Пришлось ответить.
- Неужели спишь, спящая красавица? – звучал его родной голос. – Выгляни в окно. Мороз и солнце, день чудесный.
- Окно замерзло… И мне холодно.
- Ну вот! А я хотел тебя на прогулку пригласить…
- Виртуально? По Праге?
Его смех отдается в каждой клеточке ее мозга, ее сознания.
- Нет, по зимнему парку с замерзшим фонтаном и стайкой снегирей. Они прилетели, расселись по ветвям, тебя ждут.
Мила быстро одевается, хватает пальто с вешалки, застегивает сапоги и убегает, отвечая удивленной маме на ходу:
- Мне надо, мам. Потом расскажу, закрой дверь.
Припорошенная свежим снегом улица принимает ее в свои объятия. Вокруг высятся дома как исполины. И она маленькая, как снежинка, бежит туда, не веря тому, что с ней сейчас произойдет. Неужели она встретит его?!
До парка рукой подать, но мороз лезет под воротник, морозит щеки и мешает дышать полной грудью. Мир вокруг искажается, будто тонет в ее слезах. Мила уже бежит по парку и видит его… Он стоит под деревьями, на серебряных ветках которых, как яблоки, качаются снегири.
- Правда, красиво? – говорит он ей и сжимает в своих объятиях. – Не могу без тебя…
И их сердца сливаются в безумном поцелуе. А дальше будь что будет. Главное – это здесь и сейчас. И это называется счастьем.