Дело было так. Я только окончила художественное училище и собиралась ехать на дачу. Точнее, это не совсем дача, а старый дом, в котором прожило свой век несколько поколений нашей семьи. Он чудом сохранился, пережив две войны. Дом много раз ремонтировали. Однако чердак почему-то не трогали. И я задумала устроить себе там небольшую мастерскую. Это таинственное место было предметом моих заветных мечтаний с детства. Но мама запрещала мне совать туда нос.
И вот теперь я с замирающим сердцем входила на вожделенный чердак, надеясь найти там что-нибудь интересное. Застоявшийся запах пыли и старого дерева ударил в нос. В полумраке обозначились силуэты предметов. Под ногами – какая-то ветошь, черенки от лопат, прялка, глиняные горшки. В дальнем углу стоял кованый сундук. Он меня заинтересовал больше всего. Интересно, что в нем? Письма? Вряд ли. Мои предки были крестьянами. Я с трудом открыла крышку. Сверху лежали старые журналы. Глубже – валенки, два крепдешиновых платья, изъеденная молью фетровая шляпка, брюки-галифе... Стоп! А это что такое? На дне сундука я увидела небольшой сверток. Развернула его....
Передо мной на ветхой рогожке лежали изящные женские ботиночки. Кожа уже слегка сморщилась, но шнурки на них выглядели как новые. Было очевидно: эти ботинки почти не носили. Мое сердце забилось. Чьи это башмачки? Крестьяне же не могли носить такую дорогую обувь. Прижав к груди находку, я сразу бросилась к маме.
– Мам, смотри, что я нашла!
– Боже мой! – воскликнула она. – Выходит, что они не исчезли...
– Ты что, знала о них?!
– Пойдем, доченька, я расскажу тебе эту историю...
«Твоя прабабушка Лидия родилась в 1905 году в этой деревне, и была десятым ребенком в семье. Детство ее было трудным. Когда Лиде исполнилось пять лет, старший брат Миша стал учить ее пасти коров.
– Буренка у нас спокойная, – говорил он. – А вот Пеструшка... Она не переносит красный цвет. Если хоть пятно красное увидит на тебе – берегись.
Мама их служила в барской усадьбе горничной. Иногда она брала с собой и Лиду. Эти походы были для девочки праздником. Сначала они шли босиком, а у ручья мыли ноги и надевали лапти. Обувь-то берегли...
А Лидины лапти были рваненькими: она всё донашивала за старшими. В барском доме маленькая Лида чувствовала себя, как в сказочном дворце. Она удивлялась: сколько же комнат для троих человек! А в их избе, где живут двенадцать душ, – всего одна.
Как-то раз – Лиде было тогда семь лет – к ней подошла дочь барина, двенадцатилетняя Ольга. Она была очень красивая: с кудрявыми волосами, голубыми глазами, бледной кожей и легким румянцем на щечках. А какие красивые башмачки были на ее ножках!
– Я Оля. Тебе нравятся мои башмачки? – спросила девочка, выставив перед собой изящную ножку в белом шелковом чулке.
– Да... Красивые... – ответила Лида.
– Папа привез их мне из Парижа, – с гордостью сказала барышня.
Лида не знала о существовании города Парижа, но все же сумела оценить всю красоту этих чудесных башмачков на шелковой шнуровке.
– Поиграешь со мной? – спросила Оля. – Будешь моей дочкой. Хочешь?
Как же Лидочке понравилась эта игра! Вначале барышня велела ей умыться на заднем дворе усадьбы, затем расчесала ей волосы изящным черепаховым гребешком, вплела в ее косы кружевные ленты и нарядила в свое платье. Потом девочки играли в саду.
– А во что ты играешь дома, Лидочка? – спросила Оля.
– Когда пасу коров, то ложусь в траву и смотрю на облака. Некоторые из них похожи на дома и дворцы, другие – на людей, животных и птиц.
– Как интересно! – воскликнула барышня. – А ты возьмешь меня с собой?
И вот, рано утром, они вдвоем шли на пастбище. Лида была босиком, Оля – в своих красивых башмачках.
– Я тоже пойду босиком, – сказала барышня. – Так неудобно идти по песку в ботинках!
– Давай я их понесу, – предложила Лида.
Господи! Она держала в собственных руках эти прекрасные башмачки, которые снились ей каждую ночь!
На пастбище Лида привязала коров к деревянным колышкам. Обе девочки уселись под вербой на краю цветущего летнего луга. Красота!
– Ох, как солнце припекает! – воскликнула барышня. – Нужно чем-нибудь прикрыть голову, – и она вынула из кармана ярко-красную косынку.
Лида застыла от ужаса....
– Бежим! – крикнула она, сдергивая с Олиной головы косынку.
Но было уже поздно. Пеструшка ловко справилась с колышком и веревкой и со свирепым мычанием ринулась в сторону девочек.
– Прячься за дерево! – крикнула Лида и слегка подтолкнула Олю к широкому стволу старой липы. Та спряталась, а Лида не успела...
Корова, мотая головой, приближалась. Лида зажмурилась и тут же услышала крик барышни. Затем почувствовала сильный удар о землю, острую боль и потеряла сознание...
Лида чудом осталась жива. А Оля за то, что та спасла ей жизнь, подарила крестьянской девочке эти роскошные башмачки. Но Лида почти никогда не надевала их – только любовалась... Мы думали, что они пропали за давностью лет. И вот ты их нашла, доченька. Это просто чудо!»