Сегодня Ольга ощущала себя богиней Марой.
В былые времена, в деревеньке Выбуты Ольге нравилось ранним утром смотреть на запорошенное первым снегом белое поле; тогда в детстве, там почти всегда паслась серая лошадь. Благородное животное в такие моменты казалось было соткано из изморози и окутано призрачной дымкой, лошадь была частью чего-то волшебного, непознанного для маленькой девочки. Юной княжне, в те далекие времена думалось, что сама Мара прибыла к ним на этом волшебном животном, но оставила лошадь на заснеженном поле, дабы та могла отдохнуть, а сама богиня пошла по своим, ведомым только ей делам.
В минувший год княгиня перестала делить людей на положительных и отрицательных. А в последние месяцы грань между добром и злом была и вовсе разрушена. Но этим утром Ольга убедила себя, что в жизни за преступлением обязательно последует наказание, а за подвигом - блаженство.
Дружина Ольги приближалась к роще. Княгиня узнавала старые березы и черную пашню, полянку - место гибели ее мужа, которое ей показала Васса в сполохах огня. Она закрыла глаза и вновь увидела страшный бой и последние минуты жизни друзей ее супруга. Перед взором княгини предстало изможденное лицо Игоря, ухмылка царя Мала, а в голове прозвучал грубый голос воеводы ее врага и его страшный указ привязать князя Игоря к березам.
Древляне растянули Игоря на двух берёзах, которые росли рядом, наклонив верхушки крест на крест. И привязав Игоря одной ногой за одну вершину дерева, а второй за верхушку второй берёзы и с диким улюлюканьем скрещенные деревья отпустили, отчего ее мужа разорвало пополам. Страшная смерть! Но сегодня Ольга точно знала, что этим преступлением древляне не принесли покой и радость в свои дома. Грядет возмездие.
Но сейчас там, на опушке леса, выстроился отряд воинов, князя Мала. Они спокойно ждали приближения небольшого отряда во главе с изящным всадником. Княгиня заметила, что воины не обнажают оружия, Ольга улыбнулась Сфенкелу, и ускорила шаг коня. Молодой воевода не отставал от нее. Дружина за ними шла вплотную.
Подъехав к роще и внимательно оглядев воинов врага, Ольга удивилась, что среди них нет самого князя Мала.
От древлян вперед выступил воин средних лет, узколицый, с хитрыми лисьими глазами. Его лошадь шагом двинулась к Ольге. Воин остановился в нескольких шагах и опустил в приветствии голову.
Сердце княгини было уязвлено: «Так-то жених не больно желает видеть свою суженую!»
—А где сам царь Мал, любезный?— с вызовом спросила Ольга.
— Воевода Раян свидетельствует свое почтение, от имени царя Мала. Все для тебя, великая княгиня, готово: меды, дружина, простой люд Искоростеня…
— А как же сам царь,- перебила княгиня воеводу,- сватов послал, а вот встретить невесту не пожелал?
— Так матушка, только узнал наш царь, что ты согласилась стать его женой, опьянел от радости и крепкой медовухи. Но, как только княгиня тризну справит , он непременно явится.
— Слаб видимо, царь Мал, раз так будущую жену свою привечает. Не челядинка прибыла, княгиня! Ну да ладно, воевода Раян, веди к могиле великого князя Игоря.
В этот момент Ольга с легкостью спешилась, придержала коня, пока Сфенкел покинет седло, отдала поводья и, сама отвязав баклаг с вином, медленно пошла к дальнему мысу рощи. Воеводе Раяну ничего не оставалось делать, как тоже покинуть седло.
Ольга поначалу шла легко, но вдруг, словно кто-то набросил ей на очи черную кисею, она обронила сосуд с вином и чуть не упала.Чем ближе было к старым березам, тем явнее она видала, сквозь черный покров воинов Мала с окровавленными мечами. Вот мелькнуло лицо Путяты – самого близкого друга Игоря. Ольга заметила пятна крови на его льняной рубахе и, побледнев, ощутила, что ее сознание представило ей еще более роковое видение; тщетно воевода Раян, совершенно растерянный, хотел провести ее к столам, заранее приготовленным к тризне. Княгиня узрела последние страдания своего любимого мужа - Игоря; колени Ольги ослабли, вдруг она рухнула у березы с помутившимся от отчаяния взором. Полагала ли она когда-нибудь, что, настанет тот страшный час, когда она отправится на могилу своего мужа вслед за врагом, который, вполне возможно издевался, а затем и убил его?
Сфенкел подбежал к государыне, встал рядом на колени. Посмотрел ей в очи. В ее затуманенном взоре смешалось все: горе, ненависть и оскорбленное достоинство, и сожаление о том, что князь стал жертвой жадности варяжских воинов. В этот момент она не смогла сдержать горькие слезы, как-то по-бабьи заголосила, уткнулась в плечо молодого воеводы и задохнулась в рыданиях. Сфенкел поднял княгиню, шаги ей давались трудно, ноги будто окаменели, любой шаг приносил боль.
Уже не сдерживая слезы, Ольга почти задохнулась в рыданиях. В этих слезах потонули четыре десятка счастливых и спокойных лет брака с Игорем. Княгиня оплакивала любовь, которая пришла к ней на реке под деревенькой Выбуты. Не думала она тогда и не гадала, что молодой парубок в княжеских одежах будет для нее самым близким человеком в Яве. Ольга оплакивала неуклюжий поцелуй, который князь Игорь сорвал с её уст в лесу у болота. Княгиня оплакивала - любимого супруга!
Чувство горечи сменило чувство негодования и злости. Как? Как могли древляне лишить её супруга, а великую державу любезного государя, защитника земли великой Руси, которую по малым частям собирал Рюрик, Олег и ее муж Игорь? Мало ли крови пролито?
«Мало!- пронеслось в голове княгини,- только месть лукавому врагу охладит мое сердце, расплата будет лютой!»
Ольга, наконец, вытерла слезы и, не поднимая глаз, заплаканная, постаревшая, тихо сказала:
— Простите Вы свою княгиню за бабьи причитания и слезы. Мара теперь моему супругу проводница, а великий Род наставник. Мертвым – душа и прах, живым – горе и труд. Нынче я свободная птица, и ежели князю Малу люба, пусть явится в рощу и скажет свое. Прошу древлянских воинов,- обратилась она к воеводе Раяну, помогут мне насыпать курган, - княгиня отошла от берез к пашне, взяла в руки кусочек мерзлой земли, медленно ступая, положила на холмик могилы Игоря и уже громче сказала: - тут тризну справим!
Тут и Раян без разговоров бросил две пригоршни земли на могилу Игоря, жестом показав другим сделать так же. Каждый древлянский воин положил земли на холм. Курган становился все выше и выше, а когда последний воин оставил горсть земли, возложа ее на вершине могилы, холм уже возвышался на два человеческих роста.
Ольга стояла у березы и внимательно всматриваясь в каждого воина. Словно гадала, кто был в день казни. Немного погодя великая княгиня Руси опустилась на одно колено, поклонилась кургану по- мужски, словно воин, а молодые ратники Сфенкела и сам воевода повторили за ней этот обряд.
Княгиня повернулась к молодому воеводе и подала знак устроить кострище прямо на холме, посреди рощи. А поодаль, на большом открытом месте были уже разложены угощения. Грубо отесанные столы ломились от яств, но Ольга велела застелить столы льняной тканью алого цвета, по-византийски. Молодые ратники и слуги поспешили разложить хлеб, мясо,репу, сыр, да расставить тюрю в глиняных тарелках и чашах. Неподалеку стояли бочки с крепкой медовухой, чарки и кубки наполнили вином.
Низко поклонилась княгиня воинам, царственно пригласила всех к столам. Воины-древляне, не теряя времени, наливали полные чарки, шумно угощали друг друга жареным тут же мясом и свежим хлебом, да иными вкусными явствами. Отроки и слуги княгини смешались с древлянами и, вынув свои заплечные сумы, достали свое терпкое вино, щедро подливая древлянам в кубки хмельные напитки. Началось пиршество.
В это время воины Сфенкела уже подготовили костер. Они проворно уложили большую кучу дров, а поверх разложили обрезы бересты, да сухой травы, чтобы огонь вспыхнул в одно мгновение. Воевода только ожидал знака от княгини. Но Ольга мешкала, словно ждала чего-то. Ей казалось, что воины-древляне еще не столь во хмелю.
В момент, когда княгиня была уже готова подать знак, воевода Раян вдруг спросил Ольгу:
— О, великая княгиня, ты приняла двадцать послов от нас в Киеве?
— Мы всех с почетом приняли, уважаемый воевода, — ответила раздраженно Ольга.
— Но затем мы послали еще тринадцать послов.
Хитрый воевода нахмурился, и, наклонившись над чаркой с вином, которое налила Ольга ему своими руками, вдруг резко встал и посмотрел на княгиню своими маленькими черными глазами, Ольга тоже встала, но вдруг он грубо взял женщину за плечо и громко спросил:
— А где наши лучшие люди?
— Я также приняла тринадцать послов на дворе терема. Но что тебе до того?
— Я хотел спросить, о том, как там мой тестюшка, боярин Горд? Всегда он так усердно угощается.
— В пору ли мне, великой княгине всех воевод примечать? Но сейчас позволь спросить: ты не растерял ум? Не забыл о взаимном уважении. Я не твоя челядинка и даже не твоя супружница, а княгиня твоя!
С каждым мгновением у Ольги к этому хитрому узкоглазому древлянину нарастала жгучая ненависть.
— Где они? Желаю их зреть. Тестюшку объять.
— Едут, едут, не переживай Раян! Вскоре ты лично встретишь всех великих ваших послов. Обнимешь своего тестя! Но сдается мне, что не уважаешь ты будущую свою госпожу. Али царь Мал решил не жениться на мне?
— Я уважаю только тех, кто достоин уважения, женщина, а вопрос задал, потому того желает знать сам царь Мал: что сталось с нашими послами, почему они до сей поры не вернулись в родные дома, не обняли своих детей и женщин?
—Будут вам послы,- Ольга, пересилив себя, подлила вино в чарку воеводе.— Они уже на родной земле, скоро будут — холодно ответила Ольга. Ненависть нарастала и готова была вырваться наружу, но княгиня сдерживала себя.
— Где же они? Я хочу видеть их. Обнять своего тестя.
— Они там, возле леса, с моими воинами.
— Вели своим щенкам позвать их, — резко приказал Яровит.
Ольга отметила, что воевода уже хорошо во хмелю и взглянув на своего телохранителя-отрока подала знак. Хранитель Ольги готов был выхватить меч и разрубить грубияна, но вдруг княгиня миролюбиво подняла свой кубок, пригубила вино и ласково ответила:
— Я отпущу их, когда царь Мал Великий придет в рощу.
— А если он не придет? — Воевода, сверкнул глазами. Поднял чарку с вином, вылил напиток на землю, а правой рукой схватился за меч.
— Хватит, воевода, не смущай. Я отпущу их. В эту же минуту прикажу Сфенкелу послать воина с указанием, - пусть привезут твоего родственника.
С этими словами Ольга направилась к холму в сопровождении своей охраны и дав второй условный сигнал приклонила колено у кургана еще раз что-то прошептала. Воевода встав сзади негромко спросил:
— Время пришло, великая княгиня?
— Да, пришло, воевода Сфенкел, пришло! — ответила она.
Юноша не задерживаясь, махнул рукой своим воинам. Трое из них побежали за березы, на другую сторону холма. Там воины уже держали зажженные факелы-витени.
Один из ратников вскрикнул: «Зажигайте!» — и воины мгновенно вонзили витени в подстилку из хвороста. Ольга не удержалась, выхватила у воеводы факел и сама поднесла его к бересте и сухой траве. Огонь взлетел высоко над Игоревым курганом, будто символизируя не только возмездие, но и память о тех, кто пал за свою землю.
В этот момент княгиня Ольга вскрикнула:
— Я еще вернусь к тебе, мой любимый муж, — развернулась и, вскочив на коня, которого подвел молодой воевода, помчалась к подлеску, где затаились воины Асмуда. Следом за княгиней мчалась лишь малая часть воинов из личной охраны. А ратники и гридли молодого воеводы Сфенкела собирали обильную кровавую жатву.
Воевода Асмунд и Иван встретили Ольгу гортанными криками и хвалой Перуну, но княгиня прокричала им:
— Идите со своими воинами к главным воротам, позовите, этого хитрого лиса Мала и его воевод, скажите, что княгиня Ольга желает взглянуть им в глаза. Ежели не выйдут вместе с князем, передайте, что всем им будет худо. С тем и возвращайтесь.
— Все передам слово в слово, матушка княгиня, — ответил Иван и умчал к своим воинам, Асмунд поскакал за ним
Ольга не стала ждать, когда соберется вся дружина. Она вернулась на опушку соснового бора, там нашла свою кибитку, ей помогли сойти с коня и подняться в удобный дорожный возок. Едва она опустилась на медвежью шкуру, сохраненную еще от бабушки Марфы, как силы покинули ее, и Ольга во второй раз за минувший день разрыдалась.
Как ни крепка была ее вера в то, что все содеянное ею за последние дни справедливо и верно, что-то угнетало княгиню, отнимало силы, сон и покой. Внутри горел жаркий огонь ожесточения, но каждый раз в такие минуты перед нею возникал образ человека с суровыми и грустными глазами, да с упреком на устах. Образ был сильно похож на икону Николая Угодника, которую она привезла из Византии.
Святой старец являлся к ней каждый раз, как посетила княгиню Васа и уже в какой раз, подняв руку, что-то шептал. Разобрать слов княгиня не могла, что сильно раздражало ее, но что-то было в нем притягивающее, оттого увидев образ чудотворца - верила, что это знамение. В горячке и с образом старца перед глазами Ольга впала в забытье, а пришла в себя лишь на теремном дворе.
Утром, когда княгиня Ольга открыла глаза, за окном было ужасно холодно. Все оделось в белые одежды и искрилось на солнце семеридами огней. Солнце также в морозной дымке было похоже на звезду с семью яркими лучами и было почти пурпурного цвета. Светило багряно полыхало трёмя концами вверх четырьмя вниз. "Хороший знак",- взглянув в окно, подумала Ольга. Семериду в магии нередко использовала ее бабушка, как символ защиты.
Взвар остыл в глиняной чашке быстрее, чем его принесла Белянка, теплая постель не отпускала, но Иван доложил, что в главных палатах собрались воеводы, да бояре, - требуют вече.
Время бежало по полу терема холодными волнами, сбивало с ног позёмкой за стенами и выло метелью под крыльями озябших, почти молчаливых ворон сидящих на голых ветках старых берез у Днепра.
На просторах Руси пришли долгожданные зимние праздники. Простой люд в городе испытывал истинное нетерпение, ожидая этого времени года. И наконец-то их терпение было вознаграждено, Мара вступила в свои права. Но больше всего люди славили славянского бога Коляду, который был щедр и не жалел простому люду благополучия. Славяне верили, что завтра будет лучше, чем вчера.
Впрочем, последние годы были мирными для страны, не было войн, земля обильно приносила свои плоды, в полях было множество зерна, на фермах – удивительная плодовитость скота, в лесу размножилась живность, небо было полно птиц, грибы и ягоды баловали простой люд, а реки буквально изобиловали рыбой. Даже пчелы работали изо всех сил, собирая мед на лугах. Оттого в эту зиму было великое количество медовых напитков.
Для простых людей этот год был хорошим. Да, они слышали, что князь Игорь был убит древлянами, многие судачили, что княгиня Ольга под руководством Асмунда хорошо воспитает нового князя. Но для них наступало время веселья и колядных вечеров. На окраинах деревень и поселков парни и девушки разводили костры. Таким образом, молодые люди вспоминали того, кто был уж не в этом мире, вспоминали ушедших в Навь к великим богам предков.
На улицах Киева оживленно шествовали ряженые, исполняя колядские песни, а малыши бегали по дворикам, распевая колядки радуя рачительных хозяев, за что получали сладкие подарки. На Священном холме, где располагался огромный храм идолов, царила своя атмосфера. Здесь любимых богов почитали жертвоприношениями, кровь животных и птиц лилась для их удовлетворения, а неугасающий костер символизировал силу жертвы. Сотни стариков из Киева собрались, чтобы встретиться с Гаспаром и услышать его пророчества о том, что сулят им предки на грядущее. Многие пытались сами узнать свое будущее, напрямую у огня задавая вопросы богам.
В эти же дни, незаметно для большинства киевлян, христиане отпраздновали свой праздник - Рождество Христово. В церкви Святого Ильи в рождественскую ночь, перед сотнями верующих, отец Иннокентий произнес слова Божьей любви и милосердия.
Во славу Господа Бога священник вспомнил Великую княгиню Ольгу. Но сама княгиня не была безмятежна, она думала каждою ночь перед сном о том, как посмотрит в глаза мерзкому царю Малу, перед его последним вздохом и каждую ночь повторяла его имя, засыпая под лютую вьюгу. Ольга ждала настоящую тризну!
Больше читать тут:
Огромная благодарность, что дочитали. Пожалуйста, не пожалейте лайк.