Лика была родной сестрой Марьям.. Она была старше Марьям на пять лет. Но, фактически, за старшую, была Марьям. Родители их умерли, когда Марьям училась ещё в десятом классе, а Лика заканчивала консерваторию. Как внешне, так и по характеру, девушки были совершенно разными. Лика была совершенно неприспособленная ни к чему. Кроме того, что она прекрасно училась в консерватории, Лика ни умела ничего. Ни готовить, ни убирать. Марьям взвалила на свои плечи всё – и хозяйство, и материальное благополучие, а в дальнейшем - и ребёнка сестры. Лика лишь иногда играла роль «той самой знакомой, у которой есть то самое», что нужно было «достать» или «толкнуть». Даже многие постоянные клиенты не знали, что Лика и Марьям – родные сёстры. Тем более, что внешне они были абсолютно разными.
У Лики был сын, Давид, которого она родила от Фаика, за которым даже не была замужем... Они втроём в большой квартире, в центре города, доставшейся Марьям и Лике от родителей. Но Лика, то переезжала к Фаику - у него была своя, отдельная квартира - то возвращалась к сестре и сыну. Но, через пару недель, снова мирилась с Фаиком и снова переезжала к нему..
Фаик был избалованным, красивым парнем, единственным сыном высокопоставленного чиновника. Здоровье матери Фаика было подорвано во время родов и, сколько он себя помнил, мать проходила курсы в лучших лечебницах Союза и союзных государств. А то недолгое время, которое мать была дома, она посвящала визитам и приёмам, чтобы потом снова уехать в очередную «здравницу». Отец строил карьеру, жил своей жизнью, не ограничивая себя ни в чём. И мальчика вырастили, фактически, бабушки и дедушки. Кстати, тоже далеко не последние люди. Бабушка по матери преподавала в институте, проректором которого был её собственный муж. Дедушка по отцу работал в Министерстве Связи, и тоже занимал довольно высокий пост, к тому же он был военным. И только бабушка по отцу была обыкновенной, простой женщиной, домохозяйкой. И только она дарила Фаику действительно настоящую любовь, тепло и заботу, а не откупалась от него, как другие члены семьи, деньгами и дорогими подарками.. В результате, из капризного ребёнка вырос жуткий эгоист. Фаик никогда не был стеснён в средствах, и, поэтому, совершенно не знал цену деньгам. И швырял ими направо – налево. Он был одним из тех, кого в те годы называли «золотой молодёжью». А Лика оказалась в этой компании благодаря своей подружке, дочери какого –то партийного работника. Естественно, что и Фаику она сказала то же самое, что и подружкам. Но очень скоро мать Фаика выяснила всю подноготную Лики.
Сугра – ханум - так звали мать Фаика - чуть не лишилась дара речи, когда узнала правду о девушке, в которую их единственный сын, судя по всему, влюбился по уши. Недолго думая, Сугра –ханум пришла к ним домой. Она специально выбрала позднее время, рассчитывая застать Лику дома. И не просчиталась. Увидев её в дверной глазок, Лика запаниковала. Она умоляла Марьям не открывать дверь.
- Марьям!! Я тебя умоляю!! Не открывай! Это - мама Фаика! Она нас видела с ним!!
- Ну, и что?
- Как?!! Она же увидит меня здесь!! И всё узнает! Что мой папа, не работает ни в какой загранице! И вообще - всё узнает!
- А я, почему-то, уверена в том, что она и пришла сюда потому, что уже всё знает. – Сказала Марьям и, отодвинув Лику, пошла к дверям. Лика бросилась в спальню и прикрыла дверь, оставив узкую щель, чтобы видеть и слышать всё, что будет происходить в гостиной…
Сугра - ханум была очень корректна. И, максимально тактично, дала понять , что Лика, при всём том, что является, безусловно, прекрасной девушкой, никоим образом не может претендовать на роль законной жены их единственного сына.
- Марьям, милая, поймите меня правильно. Наша семья - у всех на виду, и у моего мужа есть определённые планы по поводу дальнейшей судьбы сына, единственного сына. Я Вам говорю это совершенно искренне. Лика - я не сомневаюсь - очень хорошая девочка, к тому же - красавица. И она, лично мне, очень симпатична.. Но..
Сугра –ханум замолчала, многозначительно глядя на Марьям.. Но Марьям и не нужно было больше ничего объяснять. Она прекрасно понимала - где она с сестрой и где эта дама, весь облик которой без всяких слов говорил о том, какая огромная пропасть стоит между ними..
- Я Вас поняла, Сугра – ханум. Я обязательно поговорю с Ликой.– Сказала она..
- Я не сомневалась в этом, милая. – С улыбкой ответила Сугра –ханум и бросила взгляд в сторону, не прикрытой до конца, двери спальни.
Дверь распахнулась. Лика, с пылающими щеками и горящим взглядом, сцепив пальцы рук и трясясь, произнесла, глядя прямо в глаза Сугры- ханум.
- Ни о чём не нужно со мной говорить! Я всё поняла. И, поверьте, я бы рассталась с Вашим сыном, несмотря на то, что очень его люблю. Но.. Я не могу этого сделать..
Сугра –ханум и Марьям, взглянув, недоумённо друг на друга, перевели свои взгляды на Лику.
-Почему? – Спросила Марьям, чувствуя, что у неё холодеет внутри от предчувствия того, что Лика сейчас скажет то, что непоправимо изменит их жизнь.
Сугра –ханум смотрела на Лику холодно –вопросительным взглядом.
- Потому, что я беременна. И Фаик собирался на днях сам Вам об этом сообщить.
Ни один мускул не дрогнул на холёном лице Сугры – ханум.
- Это совершенно ничего не значит и не меняет. Ни я, ни мой супруг не позволим Фаику жениться на Вас. А он не посмеет нас ослушаться. Потому, что прекрасно знает, чем это непослушание может для него обернуться. И я, как женщина, советую Вам избавиться от этой проблемы, пока не поздно. Вы ещё слишком юны и не понимаете, на что Вы себя обрекаете.
- Это Вы - не понимаете! – С вызовом бросила Лика.
Сугра- ханум встала.. И, словно Лики не было в комнате, обратилась к Марьям:
- Я, надеюсь, что мы с Вами, Марьям, поняли друг друга. И у Вас хватит благоразумия, чтобы принять верное решение..
Марьям, ничего не ответила..
После того, как мать Фаика ушла, Марьям, долго, молча, курила, глядя в окно. Лика, сидя на диване, тоже молчала.
- Лика.. Она - права.. Фаик никогда на тебе не женится. Я даже не уверена, что он признает ребёнка, если, конечно, вообще, не сбежит.
- Не сбежит!! Он сказал, что мы поженимся!
- Лика..
- Мери! Я буду рожать! И мы с Фаиком поженимся! А эта... эта стерва со своим муженьком ещё будут валяться у меня в ногах и умолять, чтобы я разрешила им увидеть внука!
- Не ори.. – Марьям поморщилась.
- Я - не ору! Просто, эмоционирую!
- А ты эмоционируй потише, вполголоса, хотя бы.
Лика родила. Фаик не сбежал, но и не женился. Но, к удивлению Марьям, он дал ребёнку свою фамилию
Давида, фактически, растила Марьям. Лика даже не стала кормить ребёнка грудью. Она сразу стала принимать лекарства, чтобы прекратился прилив молока..
Лика продолжала вести тот же образ жизни, что и до рождения ребёнка - тусовки, гулянки, поездки за город. Она, то сходилась с Фаиком, то расходилась. Когда они расставались, то каждый жил своей жизнью.. Фаик встречался с другими девушками, впрочем, он, даже будучи с Ликой в отношениях, постоянно изменял ей. А Лика пускалась во все тяжкие, только тогда, когда они, в очередной раз, расставались. Потом Фаик с Ликой мирились, на некоторое время наступала идиллия, потом всё повторялось по одному и тому же сценарию. Лика заставала Фаика с очередной девицей, скандалы, битьё посуды, драки, маты..Лика возвращалась домой, с синяками и ссадинами, пару дней она только и делала, что курила, ругала, на чём свет стоит, Фаика. Потом, прихорашивалась часами у зеркала и убегала.. Ребёнком она совершенно не интересовалась, даже, когда малышка тянулась к ней, Лика, раздражённо, отпихивала ребёнка.
А Марьям души не чаяла в племяннике.. Малыш отвечал ей взаимностью. И Марьям, а не Лику он называл мамой.. Но, нередко, Давид смотрел на Лику с такой тоской в глазах, что Марьям не выдерживала и ругалась с Ликой.
- Лика!! Что ты за человек, ей- Богу? Хоть раз приласкай ребёнка!! Ты же его выносила девять месяцев, родила!!!
- Ну и что? - Скривив в гримасе кукольно- красивое лицо, пожимала плечами Лика.
- Как - ну и что? Ты же мать!
- Ой, я тебя умоляю, Мери.. Это ты его мать. Он тебя мамой называет, между прочим.
Айгюн была свидетелем всему этому. Она поражалась тому, что родной матери было наплевать на собственного ребёнка. А тётя, наоборот, души не чаяла в племяннике..
Фаик, и то больше уделял внимания малышу. Даже, когда они с Ликой находились в очередном разрыве отношений. Он игрался с ним, водил на качели, гулял. К тому же, Фаик помогал материально. Правда, мог месяцами и копейки не давать, а потом выложить круглую сумму.
«Лихие 90-ые» - правили вовсю.. Советский Союз распался.. В стране творилось нечто невообразимое.. Всё смешалось - проблемы родителей, которые, никогда не ладившие, решили развестись. Что повлекло за собой поиски квартир - нужно было разменять их трёшку на две и одну комнатные квартиры.. Те, кому «посчастливилось» столкнуться с этим, прекрасно поймут, что семь кругов ада - это просто весёлые карусели по сравнению с решением квартирного вопроса в те годы. Параллельно с этой проблемой Айгюн пыталась найти работу. НИИ, в котором она работала, сократил, чуть ли не половину сотрудников. Лишь потом стало ясно, что сокращение преследовало определённую цель. Буквально через очень короткий период времени эта структура стала одной из самых прибыльных и устроиться туда было, практически, невозможно.. Вдобавок, в личной жизни Айгюн тоже было всё не очень гладко.
Поэтому, получилось так, что Айгюн не могла пойти к Марьям больше месяца. В те годы мобильные только –только появлялись, но эта роскошь была доступна далеко не каждому. Естественно, что у Айгюн мобильного не было. У Марьям был сотовый телефон. Но, сколько бы, ни звонила Айгюн - ответом были короткие гудки. А домашний телефон не поднимали. Учитывая бардак, который творился тогда, и сама столкнувшись с тем, что их собственный домашний телефон почти три недели не работал, Айгюн решила, что при первой же возможности поедет к подруге..
Только на пятый раз, Айгюн постучалась в соседнюю дверь. Никто не открыл. Хотя, Айгюн отчётливо слышала, как раздались шаги, и видела, что глазок потемнел. Подождав несколько минут, Айгюн ещё раз постучалась в дверь и громко сказала:
- Здравствуйте! Я к вашим соседям! Уже несколько раз прихожу, но никто не открывает.
За дверью послышалась возня, потом, в замке повернули ключ, щёлкнули задвижкой, и, наконец, дверь чуть - чуть приоткрылась. Но в квартире была кромешная тьма. И Айгюн не видела того, кто стоял внутри квартиры.
- ЙашамЕйр хеш кяс!* (Искажённый диалект. Никто не живёт!) – Прохрипел голос. Айгюн не могла даже определить - мужчине принадлежал этот голос или женщине.
- БагышлАйын, чохдАн?*(Простите, давно?)
- БильмЕйрям! *(Искажённый диалект. Не знаю. )
Дверь захлопнули.. Айгюн постучала ещё раз.
–АгЫз, ня сындырЕйрясян гафыйЫ, хии?ДэдэйИн – анэйИн харавасЫ ды, хии?? ЭвимиздЭ – эщийимиздЭ рахАт отурА бильмЕйрий бу ганджыгларЫн элиндЭн!-(Искажённый диалект. Ты чего дверь ломаешь? Это что, папин дом - мамина хата? Из-за каких-то с.у.к в собственном доме спокойно сидеть не можем! ) - Донёся из-за двери двери визгливый голос, явно женский.
Айгюн, ошарашено, отошла на шаг от двери.. Достав из сумки ручку и тетрадь, Айгюн написала записку, оторвала лист, свернула его и просунула в замочную скважину..
Ещё несколько раз Айгюн приходила, каждый раз она оставляла новую записку, потому что предыдущей не было. Стучалась к соседям - на верхнем и нижнем этажах. Всего в трёх квартирах ей открыли дверь, но никто ничего не знал, не видел..
Потом Айгюн поехала в институт, где работала Марьям. Но там ей тоже ничем не смогли помочь. Айгюн, в принципе, и не сомневалась в этом. Потому, что Марьям всего лишь формально числилась в этом НИИ. Потому, что для обучения на вечернем отделении необходимо было работать.
Продолжение следует....