Стёпа в катафалке
А какой переполох мы устроили в Новороссийске! Там наш танкер «Бургас» между рейсами стал под погрузку на пирс Шесхарис. Максимальное время погрузки нефтепродуктов и решение всех накопленных проблем в пароходстве занимало примерно три дня. Эти денёчки мы, рядовые матросы, максимально должны были использовать для отдыха перед очередным трехмесячным рейсом. Так мы и поступили. Деньги у нас были, причем в таком количестве, что потратить их за три дня было довольно сложно. Но мы умудрялись уйти в очередной рейс без рубля в кармане. Рестораны, такси, девочки…
Так вот, в один из этих дней мы с братвой посетили один из ресторанов Новороссийска. Там, все мы изрядно выпили, а мой друг Степа Филиппов больше всех. А может быть организм был у него послабее, но к концу вечеринки Степан уснул мертвецким сном прямо в тарелке с винегретом. Чтобы он своим свинским состоянием не портил наше застолье, обтерли Стёпе салфеткой лицо и стали вызывать такси. Такси не ехало. Это сейчас по первому зову тут же мчатся лихие извозчики, а тогда таксопарк даже в таком крупном городе, как Новороссийск был невелик. Двое крепких парней, Лёха и Вася, вытащили совершенно никакого Стёпу на крыльцо ресторана и стали ловить всех автомобилистов подряд. Никто не останавливался, кому же охота возить пьяных. Наконец тормознул маленький черно-желтый автобус. Слева и справа во всю длину у него были надписи «Похоронные услуги».
- Шеф, подбрось друга до пирса Шесхарис! – попросили они водилу.
«Шеф» - здоровый и мордатый верзила ни в какую не соглашался.
- У меня внутри гроб, венки, я вообще-то боевой готовности к выезду, - сопротивлялся он.
- Заплатим в два раза больше, чем таксисту, - заверили его Степины коллеги. На двойной тариф водитель тут же повелся.
Тут Лёха подмигнул Васе.
- А гроб сколько стоит? – спросил Лёха водителя катафалка .
- Зачем тебе гроб? – удивился мужик.- Он же просто пьяный, а не мертвый.
- Хочу купить для прикола, - сказал Лёха.
Чего только в пьяную башку не втемяшится! Да еще когда денег после рейса куры не клюют. Лёха заплатил за гроб 56 рублей. Не надо напоминать что это тогда была половина зарплаты рядового советского инженера. Вдвоём с Васей они положили пьяное Стёпино тело в гроб и все вместе весело покатили к родимому танкеру.
Водитель-гробовщик тоже веселился с ними. А чего ж не веселиться, гроб удачно загнал по спекулятивной цене и авансом получил крупные бабки за провоз этого ценного груза.
Подъехали прямо к пирсу. Водитель посигналил, потом включил магнитофон и под звуки траурного марша гроб понесли прямо к трапу танкера. На верхней палубе под эту печальную мелодию собрался весь экипаж «Бургаса». Вася с водителем тащили гроб со спящим Стёпой, а балбес Лёха, покачиваясь, шел впереди и нёс венок. Под трапом остановились, опустили гроб на землю. Водитель сел в свой катафалк и уехал, а двое наших шутников остались у гроба.
- Кого это нам принесли? – заорал сверху старпом.
- Стёпу Филиппова, - ответил почетный караул снизу, - кажется он умер!
- Что значит, кажется? – разволновался старпом. - Вы что не проверяли? Может он ещё живой?
Командование танкера спустилось с трапа. Стёпа лежал, смирно, как покойник. Капитан, старпом и помполит сняли головные уборы.
Прошло несколько печальных секунд. Потом Стёпа зымычал, привстал в гробу и его начало тошнить сразу во все стороны. Отскочить вовремя никто не успел. Брюки у стоящих заляпало ресторанными винегретом и салатом.
- Э..эй, моряк! Ты слишком много плавал! – запел дурным голосом Стёпа. Ему было хорошо. Потом Стёпу бесцеремонно вытряхнули из гроба, привели в чувство морской водой вылитой на него прямо из брандспойта, и утащили по трапу наверх. Когда мы вернулись из ресторана, он мирно спал в своей койке. Наутро Стёпа ничего не помнил. Когда ему рассказали, что его привезли на катафалке и в гробу, он очень удивлялся, не верил и хохотал. Гроб потом еще долго валялся на пирсе, пока кто-то его не уволок на хозяйственные нужды. Двух этих придурков, Лёху и Васю, полгода потом склоняли разными словами на судовых собраниях экипажа танкера.
Рио-де-Жанейро
Как? Вы не бывали в Рио-де Жанейро? Туда так хотел попасть незабвенный Остап Бендер! Так и не попал, бедолага, пошел наниматься в управдомы. А вот мне пришлось погулять по улицам этого большого и шумного бразильского города. Далеко-далеко из Рио видна огромная статуя – распятие Иисуса Христа. Спаситель Мира стоит над городом, раскинув руки в стороны на высокой скале. Тут же рядом со статуей находится католический храм, к которому с самой подошвы горы ведут вырубленные в камне ступени. Когда нас возили на экскурсию по городу, наш гид рассказывал, что грешники на коленях поднимаются вверх, сбивая колени до крови. Если они доходили до самого верха, то все грехи им прощались. До сих пор не верится, что такой долгий и крутой подъем кто-то мог преодолеть, но раз гид сказал, значит так и было.
Мы ехали в автобусе и изучали из окна жизнь страны так не похожей на нашу Россию. Вот особняки миллионеров, а вот уже едем по району для бедных или совсем нищих людей. Они живут в прилепленных к горе и закрепленных двумя колышками картонных коробках примерно два на два метра. Ясно, что жизнью это существование назвать никак нельзя.
Везде на перекрестках, на постаментах стоят разбитые лихачами или пьяными владельцами автомашины. Они выставлены для устрашения других водителей и напоминания, что жизнь человеческую можно намного сократить, если не соблюдать правил дорожного движения или пить за рулем.
На второй день нас уже отпустили на пешую прогулку по Рио. Старшим в нашей группе был четвертый штурман из бывших офицеров военно-морского флота. Военную пенсию он заработал, а к нам пришел работать потому, что не мыслил себя без моря. С ним мы впервые столкнулись с военной дисциплиной. От себя старший группы нас не отпускал никуда, как обычно это делали другие гражданские начальники. Ходили по городу чуть ли не строем. Возможно, он был прав, я осознал это потом, когда тоже стал офицером и отвечал головой за «любимый» личный состав.
Так и шли мы, глазея на витрины, грудастых, бронзовотелых девушек и несущиеся по пяти рядам автомобили разных марок.
Вдруг, на улице появилась машина с орущим в мегафон мужиком, какая то разношерстная толпа с плакатами на португальском языке. Мужик орал в мегафон, толпа скандировала какие-то слова, с балконов полетели листовки, а из-за угла выскочила конная полиция и стала разгонять демонстрацию. Все наши моряки прижались к стенам домов, а мы с одним парнем из группы оказались стоящими между двумя огромными охранниками какого- то местного банка. Я им сказал, чтобы они нас не боялись, мы не из той толпы, которая сейчас убегает от лошадей. Хотя я говорил по-русски, видимо они поняли, что мы просто туристы и ничего от правительства бразильского не требуем. Так и простояли, пока все не разбежались.
Подобрали на память пару листовок, и пошли искать своих друзей. Они были в соседней подворотне со старшим нашей группы. Четвертый штурман сказал, что с него достаточно приключений и повел нас на судно.
Все там, конечно, интересно, но как-то не по-нашему. У нас в России всегда лучше и от лошадей никто не бегает. По крайней мере, тогда, в моей молодости.
Таким было моё коротенькое знакомство с самым прекрасным городом Бразилии и всей Южной Америки Рио-де-Жанейро. Обязательно побывайте там, не пожалеете!
Гавр, чудные французы
Помимо интересных рейсов были и не очень хорошие. Так мне совсем не понравился мой последний рейс во Францию. Как всегда непрерывная болтанка в Бискайском заливе. Потом медленное движение по шлюзам вверх против течения реки Сена. Процедура долгая и скучная. Погода в Гавре всегда дождливая. Сошли на берег и пошлепали по мокрому асфальту на экскурсию в город. Как только начинали переходить улицу, машины разом останавливались и ждали, когда мы окажемся на той стороне. Мы из вежливости поначалу пытались их пропускать, жестами показывали, мол, проезжайте, нам некуда спешить. Мы ведь у вас в гостях. Нет, стоят, как вкопанные. После советского сервиса, французские продавцы казались нам чудными и даже глупыми. Зашли, например, в магазин, на кассе девушка улыбается нам, продавцы улыбаются. Думаем, чему они улыбаются, смешные мы, что-ли? Или они ненормальные? Оплачиваю покупку, а кассирша ещё к улыбке «мерси» говорит. Французский язык мы, конечно, знали в пределах двух-трех фраз. Выписали себе в блокнотик необходимые для общения словосочетания. Английский в школе проходили. Как «проходили», так и говорили, вернее читали из того же блокнотика: «Телк ми плиз, веа из совьет эмбеси « («Скажите, пожалуйста, где советское посольство?). Или «Ченч ми зис бэнкнот» («Разменяйте мне деньги»). В ответ нам, что-то отвечали, но понять разговорную речь нам было не дано. Когда хотелось в туалет, рисовали на ладони шариковой ручкой международные «00» и показывали прохожим. Французы, что-то лопотали, показывали. Ни один из них не знал русского языка. Тупые и только.
Все-таки подошел один пожилой француз, который хорошо говорил по-русски. Его звали Лёва, и он был евреем из Одессы. Лёва сам проводил нас к туалету. Туалет оказался платным и мы выложили по 10 сантимов. Потом мы одессита проклинали, а зря. Все туалеты у буржуев платные. Правда, такая там чистота, пахнет дезодорантами, даже туалетная бумага настоящая, а не куски газет как у нас. Ни хлорки, ни кучек наделанных на полу, так, что к отверстию не подойти. Даже уходить оттуда не хотелось.
Лева ждал нас на выходе, ему хотелось пообщаться с советскими моряками. Ностальгия по родине. Тем не менее, тут же начал хаять Советский Союз, наш образ жизни, советовал остаться во Франции, хвалил француженок. Хорошо, что мы их уже видели, улыбчивых, тощих и флегматичных. Наши русские женщины намного лучше.
- В России нельзя иметь два дома, две машины, - говорил Лёва, - а у нас, сколько хочешь, лишь бы деньги были.
- А зачем нам дом? – отвечали мы еврею Лёве. - Живём мы на прекрасном судне со всеми удобствами. И машина не нужна, танкер нас возит по всему белу свету, да еще деньги пароходство платит.
- Но ведь во Франции жить, это так здорово! – убеждает нас Лёва.
- Нет, - говорим, - в России всё-таки лучше, хотя и не так все изящно: в магазинах хмурые продавцы, и злая длинная очередь за водкой, и в сортирах бесплатных нагажено. Но это наша любимая Родина!
Хорошо, что мы так ему ответили. Когда рассказали об этом Лёве на судне, нам сказали, что этот «одессит» - житель французского города Гавр - платный агент КГБ. Из-за него столько моряков пострадало из-за своих длинных языков! А теперь вас проверили на вшивость, оказались настоящими советскими гражданами.
Это было сорок лет назад, а у нас сегодня все стало тоже, как у них – платные туалеты, обученные вежливости улыбчивые продавщицы в супермаркетах и никаких очередей за водкой и колбасой, машинами и квартирами. Всего завались, были бы деньги.
Плавание в Гавр было моим последним загранплаванием. К тому времени я проморячил почти три года. Поскольку у нас не было военной кафедры меня и моих товарищей сдали Министру Обороны СССР для защиты Родины. А это значило для меня – прощай море и облом с поступлением в арктическую мореходку на радиоотделение в Ленинград, куда я мечтал попасть. Чтобы не служить срочную, я решил поступить в высшее военно-морское училище без всякой надежды на успех. Конкурс там всегда был высоким.