Привет, друзья! На связи Александр, и вы на канале "Заметки Инсайдера".
Неужели всё, что нам кажется или видится, является лишь сном внутри сна? Такой вопрос был поднят Эдгаром Алланом По около 200 лет тому назад. Кристофер Нолан развил мысль писателя в своем фильме “Начало”.
Возможно ли, что сон является частью другого сна, который, в свою очередь, также является частью ещё одного сна?
Фильм “Начало” представляет собой независимый блокбастер, который оказал огромное влияние на общество. Ни сиквела, ни спин-оффа у него нет.
В фильме Нолан применяет схему ограбления, использованную ранее в других киноработах, и преобразует её в нечто уникальное, перемещая действие из банка или музея в глубины человеческого подсознания. Как выразился мастер своего дела Доминик Кобб: “Если идея овладевает вашим разумом, от неё очень трудно избавиться”.
Предлагаю вашему вниманию интересные детали, которые многие зрители могли упустить из виду при знакомстве с фильмом Кристофера Нолана. Поехали.
Сон или реальность?
Возможности фильма, сюжет которого разворачивается преимущественно во сне, кажутся неограниченными. Поэтому неудивительно, что многие зрители остались разочарованы после просмотра. Большая часть декораций “Начала” - склад, гостиница, снежная крепость - мало чем отличается от тех, что можно увидеть в обычном боевике. Хотя правила, действующие в фильме Нолана, так же произвольны, как и в обычных снах, они намного строже, вплоть до почти математических: положение тела на одном уровне сна влияет на гравитацию на другом уровне, время замедляет свой ход с регулярными интервалами, и чем глубже погружаешься, тем сильнее это ощущается. Но зрители, которые жалуются на “недостаток воображения”, возможно, забывают, что есть определённая повествовательная причина, из-за которой сны в фильме редко напоминают… сны.
Когда протеже Кобба, Ариадна (тогда ещё Эллен Пейдж), впервые пробует свои силы в проекции сновидений, она видит сюрреалистические картины, например, улицы города, уходящие в небо. Вскоре Доминик говорит ей, что “нельзя ничего воссоздавать из памяти”. Всякий раз, когда шпионы используют логику сна для выполнения поставленных задач, подсознание жертвы получает сигнал о том, что “здесь не всё в порядке”. И это является серьёзной проблемой для “незваных гостей”, как убедилась Ариадна на своём опыте, когда обитатели сна начали вести себя агрессивно.
Все персонажи произносят имя Сайто по-разному
В интервью журналу Entertainment Weekly Кристофер Нолан поделился своими мыслями о том, как он видит команду Кобба в качестве съёмочной группы. По его словам, герой Кена Ватанабэ – Сайто – выступает в роли продюсера. Он нанимает людей, чтобы те помогли ему развалить компанию Роберта Фишера (Киллиан Мёрфи). Кроме того, Сайто вкладывает средства в реализацию задумки. Подобно другим продюсерам, он тщательно следит за своими инвестициями и часто присутствует на съёмках, контролируя работу коллектива.
Что ж, если Сайто является олицетворением продюсера, тогда Нолану явно доставило удовольствие заставить его пожалеть об управлении миссией. В одном из снов Сайто получает пулю, а в реальности оказывается на грани смерти.
Ватанабэ ранее работал с Ноланом и исполнял роль “подставного” Ра’c аль Гула в истории о становлении Тёмного рыцаря (“Бэтмен: Начало”).
Вероятно, режиссёр не учёл особенности японского языка, поскольку произношение имени Сайто меняется на протяжении всего фильма “Начало”. Если смотреть кино на английском языке с русскими субтитрами, вы обратите внимание, что до середины фильма Лео Ди Каприо и другие актёры произносят первый слог имени японца как английское слово “say”, а в дальнейшем – как “sigh”.
Минимум кадров – минимум подробностей
Кобб отмечает, что существует надёжный способ определить, снится нам сон или нет: “Вы же никогда не запоминаете начало сна, верно? Всегда оказываетесь прямо в гуще событий”.
Это похоже на то, как работают фильмы. У режиссёров ограниченное время, чтобы донести свою историю до зрителей, и им приходится креативить, чтобы удержать их внимание. Они не хотят тратить ни секунды из двух с половиной драгоценных часов на предоставление зрителям информации, которую те могут легко дополнить своей фантазией.
“Начало” – отличный тому пример. В фильме присутствует минимум кадров, когда персонажи входят в здания или выходят из автомобилей.
Для картины Нолана характерны элементы неопределённости, которые становятся ещё более выраженными при внимательном рассмотрении. Когда Имс (Том Харди) общается с Коббом в баре, находящемся на другом конце света, мы понятия не имеем, каким образом Кобб там оказался. В эпизоде со снежной крепостью мы замечаем вход в секретный тоннель, но при этом не видим, как кто-либо туда проникает – человек сразу оказывается внутри. В одной из ключевых сцен фильма, когда герои оказываются в лимбе, нам не показывают, как они выходят из воды на берег острова.
Фильм играет с нами, будто мы находимся во сне
Сложно представить, сколько сил и времени потребовалось бы Коббу и его команде для создания целого мира сновидений. Но Доминик объяснил Ариадне это так: “Всего лишь нужно придумать волшебный мир и отправить туда конкретного человека. Его подсознание само дополнит красивую картинку нужными деталями”. Примерно то же самое происходит и в кино: более века назад Лев Кулешов, русский кинорежиссер, доказал, что наш мозг способен установить связи между, казалось бы, несвязанными изображениями.
Нолан не упускает возможности подчеркнуть, что при просмотре его фильма зрители переживают те же эмоции, что и герои во сне.
В эпизоде с самолётом мы видим, как Доминик принимает напиток от Фишера, после чего передаёт его обратно; при этом момент, когда он его выпивает, остаётся за кадром.
Во флешбэке, где главный герой решает пуститься в бега, мы замечаем, как неизвестный персонаж протягивает ему авиабилет, а затем видим, как Кобб держит его в руке, хотя сам момент получения билета также остаётся вне поля зрения.
Когда герои падают с большой высоты, мы не видим, как они приземляются.
Фишер случайно предсказывает, где вскоре окажется
Планы Кобба и без того терпят крах, но ситуация становится ещё хуже, когда проекция Мэл появляется на третьем уровне сна и похищает Фишера. Доминик и Ариадна вынуждены отправиться на уровень, называемый “лимбом”, который Кобб и Мэл исследовали в прошлом. Ввиду того, что они оба создали его путём осознанных сновидений и теперь опасаются пробуждения внешней цели, это одно из немногочисленных мест в “Начале”, где можно исследовать истинно “сновидческий сюрреализм”. Абсолютно все дома, где пара когда-либо проживала, располагаются рядом друг с другом: пригородный коттедж находится по соседству с многоэтажным зданием в городе.
Пляж с большой коллекцией разрушенных зданий смотрится поистине феерично!
Уровень над лимбом, кстати, не менее впечатляет. Да, он не так сюрреалистичен, но всё же по-своему экзотичен: снежная крепость сразу отсылает нас к фильму с участием Джеймса Бонда - “На секретной службе Её Величества”.
Забавно получается, когда Фишер негодует: “Неужели никто не мог представить себе чёртов пляж?”.
Желание Роберта исполняется – он оказывается на пляже. Но доволен ли он окружающей обстановкой?
Кобб выбирает ироничную музыкальную композицию
Далеко не всегда приключения героев во сне завершаются успехом. В случае неудачи используется техника “выброс”, чтобы помочь извлекателю экстренно покинуть чужой сон.
Когда вы падаете во сне в бездну – это, по сути, и есть выброс.
Для технической реализации выброса важно соблюдать временные интервалы: в наушниках спящего звучит песня, которая разносится эхом по всем уровням сна. Композиция, которую выбирает Кобб, имеет особый иронический оттенок в контексте всех его переживаний. Она называется “Non, je regrette rien”, что означает “Нет, мне не о чем жалеть”. Исполняет её французская певица Эдит Пиаф.
Кстати, Марион Котийяр исполнила роль Пиаф в фильме “Жизнь в розовом цвете”, за что была удостоена нескольких престижных наград.
Фильм “Начало” изобилует зрелищными экшн-сценами и впечатляющими научно-фантастическими идеями. Режиссёр Кристофер Нолан заложил в основу происходящего весь спектр человеческих эмоций. Главный герой – запутавшийся в себе человек, терзаемый сожалениями и чувством вины. За ним буквально по пятам следует призрак погибшей супруги, Мэл.
Кобб винит себя в смерти жены и сильно переживает из-за разлуки с детьми. Он пытается заработать достаточно денег, используя свои необычные способности, чтобы вернуться к детям, но его страдания только усугубляются. Вдобавок ещё и наёмные убийцы ведут на него охоту.
У Кобба своя мотивация
В фильме представлено несколько вариантов взаимодействия с эмоциями Роберта Фишера. Чтобы влиять на его решения, люди Кобба ищут его уязвимые места. Они обнаруживают их в сложных отношениях “объекта” с отцом Морисом (Пит Постлетуэйт), который уделяет куда больше внимания своей работе, нежели сыну.
По мере того, как герои углубляются в изучение личности Роберта, его отец находится в тяжёлом состоянии. Несмотря на то, что Морис в любую минуту может умереть, он всё же находит в себе силы выразить недовольство сыном. К тому моменту, когда к работе приступает Кобб, Морис уходит из жизни. У команды появляется идеальная возможность внедрить идею о крахе компании в сознание Роберта - его всепоглощающее чувство горя позволяет манипулировать им с относительной лёгкостью.
Не правда ли, удивительно, насколько тесно “последнее дело” Кобба связано с причиной, по которой он его начал? Доминик так же, как и Морис, является отцом, пусть и не по доброй воле прерывает общение с детьми.
Видит ли Кобб своё будущее в Морисе? Боится ли, что его дети почувствуют себя брошенными так же, как это чувствует Роберт? Если ответ “да”, то желание Кобба использовать симуляцию в качестве средства достижения катарсиса Робертом становится ещё более значимым для сюжета - через проекцию Фишера он сам достигает катарсиса.
Не только Фишером манипулируют. Нами тоже
В одной из сцен фильма герой Ди Каприо подчёркивает: “Положительные эмоции всегда превалируют над отрицательными. Мы все стремимся к катарсису”.
Это означает, что зрителям хочется увидеть хэппи-энд в конце истории.
Кобб “дарит” Фишеру катарсис, когда тот открывает запертую комнату в снежной крепости. Внутреннее обустройство комнаты одновременно напоминает как больничную палату, так и рабочий кабинет отца. Внутри находится сейф, в котором лежит новое завещание, дающее Фишеру право “развалить компанию”. Но самое важное, что находится в сейфе – это ветрячок, детская игрушка. Ветрячок является единственным приятным воспоминанием Фишера об отце, которое свидетельствует о том, что отец всё-таки ценил их отношения.
Управляя эмоциями Фишера, Кобб доводит его до эмоционального взрыва, хотя режиссёрская работа Нолана, актёрская игра Мёрфи и музыкальное сопровождение Ханса Циммера параллельно воздействуют и на нас.
Непросто заставить зрителей испытать те эмоции, которые вы хотите, чтобы они испытали. Но как насчёт того, чтобы открыто заявить им, что вы планируете их обмануть, и убедить их добровольно на это согласиться? Это ведь настоящее искусство!
Оловянный волчок не является тотемом Кобба
У Кобба есть “тотем” – оловянный волчок, который герой всегда носит с собой, чтобы понимать, во сне он или наяву. Если волчок останавливается и падает – Кобб находится в реальности. Если же тотем продолжает вращаться, значит, герой спит. Этот момент является кульминационным в финале фильма, после чего мы остаёмся в неведении, так и не узнав развязки.
Интересно, что во время разговора с Ариадной Кобб признаётся, что ранее волчок принадлежал Мэл. Данное обстоятельство позволяет нам взглянуть на тотем в новом свете.
Если волчок не является тотемом Кобба, то к каким открытиям пришёл Доминик, используя его? Совладал ли он с ним? Является ли волчок напоминанием о трагедии, которая произошла с Мэл? Или же Кобб оказался в ловушке её “сновидческой реальности”?
В любом случае это демонстрирует, как порой рискованно пренебрегать советами Артура (Джозеф Гордон-Левитт). Использование чужого тотема крайне опасно для юзера и может привести к непоправимым последствиям.
Загадочная концовка
Завершение фильма “Начало” вызывает в нас противоречивые чувства, когда после сцены, предполагающей счастливый конец, фокус камеры смещается на зловещий вращающийся волчок. Мы жадно наблюдаем за тем, упадёт ли он, но этого так и не происходит. Споры в интернете относительно финала истории продолжаются по сей день, и Кристофер Нолан явно не спешит раз и навсегда “поставить точку” в бурных дебатах.
Вспомните, когда Кобб говорит Ариадне: “Мне просто нужно вернуться домой, и это единственное, что для меня сейчас важно”.
Получается, все прочие обстоятельства не имеют значения, даже если Доминик находится в плену иллюзий. До тех пор, пока он продолжает верить в реальность происходящего, остальное теряет смысл.
Заметьте, что в финале Кобб не зациклен на вращении волчка. Ему всё равно. Пусть крутится или падает – неважно. Главное, чтобы дети были рядом.
Если сравнить “Начало” с предыдущими работами Нолана, то “Помни” и “Тёмный рыцарь” завершаются тем, что герои делают выбор между принятием и убеждением других в более утешительной иллюзии.
Титры – это сигнал к пробуждению
Итак, “съёмочная группа”, погружающая нас в мир сновидений: Сайто – продюсер, Кобб – режиссёр, Имс – актёр, Ариадна – сценарист, Фишер – мастер визуальных эффектов. По аналогии с фильмом, который идёт в кинотеатре, сон разворачивается в темноте до тех пор, пока не включается свет, и зрители не просыпаются в реальном мире.
В финальных титрах особенно выделяется эта деталь. Песня “Non, Je Regrette Rien” служит не только для создания атмосферы – она является “выбросом”, напоминающим зрителям о том, что пришло время вернуться к реальности. Сон закончился – пора просыпаться.
Спасибо за прочтение, друзья! Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить свежие публикации. До новых встреч!
Другие статьи по теме:
Фильм "Начало" (2010): почему проекция Мэл вела себя агрессивно в мире сна? Рассказываю
Нерассказанная правда о фильме "Начало" (2010), которую вы могли не знать
