Когда Витек находился дома, жизнь моя, как всегда превращалась в ад. Тогда мне казалось, что я сама во всем виновата. Там не убралась, здесь белье не успела погладить, не успела добыть продуктов в нашем голодном городе. А сейчас то я просто понимаю, что он просто не умел жить без скандала. Ну вот так видимо жила его семья. Он то больше ничего не видел, с чего он будет добрым и внимательным? Но мозгов у меня было маловато, поэтому шелестела я всеми юбками, лишь бы угодить своему господину. Он как был для меня богом, так и остался. Он мог и пощечину дать, и просто устроить истерику, а я терпела и молилась, чтобы пронесло.
Зря молилась, не проносило никогда. Куда ему было девать свои алкогольные психи? А психи были серьезные. Я, честно говоря, не понимаю, как он сдерживал себя от алкоголя, но догадываюсь, что за мой счет он перенес это вхождение в трезвость. Мне удивительно , как я это все пережила и не умерла от стресса, не залезла в петлю, не вскрыла вены. Откуда силы брала я в то время? Мало того, что днем мне покоя не было, главное шоу начиналось тогда, когда нормальные люди готовились ко сну, чтобы успеть отдохнуть, для восстановления сил и вступления в следующий день.
Я вставала рано, потому что и купить что то надо было успеть, и еды приготовить, которая поглощалась ведрами. Еще была Оля, которая требовала внимания, хоть и не так много, как другие дети. Кроме всего прочего были еще бытовые проблемы и учеба. За день я так уставала, что ждала ночи, как манны небесной, чтобы отдохнуть от жизни, от забот, и от Вити в том числе. Я засыпала мгновенно. Но это не имело значения. Отдых мне не грозил. Потому что в этот самый момент у Вити появлялось желание либо утроить мне скандал, либо разбор полетов. А уж разбирать завсегда было что. Ведь по его версии я была главной неумехой России.
А что ему было не разбираться после заката? Он ведь, в отличие от меня, спал до обеда , и целый день жрал и давил диван. Сил набрался, темы для разборок придумал, можно начинать. Как только он был эмоционально готов, его мерзкий голос сквозь сон пробивался в мои уши, или просто вливался в мой сон. Но он же мог просто пробубнить свои претензии , и отстать от меня. Но так ему было скучно. Ему нужно было, чтобы я открыла глаза и слушала его мерзкие речи. И я, у которой вообще не открывались глаза и не работали мозги для того, чтобы что то воспринимать этот мир, вынуждена была снова проснуться и внимать господину.
Это могло продолжаться часов до двух, до трех, он просто кайфовал от того, что я засыпала, и меня можно было привести меня в себя просто подщечиной. Замечательное средство! А как мне то нравилось! Но в итоге наступал момент, когда я уже и на подщечины не реагировала. Я просто спала. Думаете его это смущало? Да ничего подобного. В этот момент он просто мог меня сбросить с кровати. Я улетала на пол, просыпалась и не могла понять, что со мной происходит. Но потом по продолжению речи догадывалась, что продолжается мое воспитание. И что то мне казалось, что он не просто издевается, он мстит мне. За то, что кричу не то, что положено.
И еще какое то время я все это слушала, сидя на полу. Но всему приходит конец. И Витя успокаивался во второй половине ночи. Иногда переключался на чтение , или засыпал. Если он читал, я тихонько засыпала на полу, благо там лежал коврик. Если он засыпал , я заползала на край дивана, и впадала в небытие. Почему небытие? Потому что в любой момент ждала гадости от этого мачо. Мне тогда казалось, что если я когда нибудь увижу его мать, Дуську, я так же, как ее сын, настучу ей по лицу. А потом я поняла , что это уже сделал Витя, давным давно. Именно поэтому он и ко мне так относится. Мать позволила превратить себя в рабыню.
Но наконец то наставал красный день календаря , и Витек наконец то уезжал в какую нибудь деревню строить коровник, или телятник, или управу. Я молилась, чтобы все это продлилось подольше, и от радости спала два дня. Наконец то меня никто не трогал, не шпынял, и не требовал вообще ничего. Наступала совсем другая жизнь. Человеческая. Я наслаждалась этим, и все мне было в удовольствие. Но мое состояние портил страх. Страх ожидания. Я ждала этого монстра каждый день. Это был самый большой минус. Но с ним приходилось жить.