(Дети Замолксиса. Часть 16. Эпизод 1)
В 14-й части нашего цикла, я предположил, что поход Элия Ката, в ходе которого он взял в плен и расселил в Мезии 50 тысяч гетов, должен был состояться в тоже время, что и триумфальная кампания Лентулла, то есть в 12 г. н.э. Исходил я из того, что источники времен Августа не знали других столь же масштабных римских походов за Дунай. Однако, Страбон, который, собственно и поведал об этом подвиге римского полководца, писал свою «Географию» вплоть до 18 г. н.э. Соответственно, Элий Кат мог перейти Дунай уже после смерти первого римского императора. Поскольку Овидий нам об этом не сообщает, можно предположить, что это случилось и после нападения гетов на крепость Трезмис, и может быть, после смерти самого Овидия.
Такая датировка гораздо лучше вписывается в общий контекст исторических событий, так как для осуществления задумки Элия Ката требовались не только военные подразделения, чтобы перегнать гетов в Мезию, но и солдаты для того, чтобы эти вынужденные переселенцы не удрали обратно. Следовательно, подобная операция была возможна лишь после создания римской провинции, создания сети военных баз и полноценной местной администрации, то есть только после 15 года.
Походы 12-18 гг. не могли не нарушить равновесие силу, сложившееся на северном берегу Дуная после убийства Буребисты. Поражения, нанесенные дакам с одной стороны, а с другой - движение кочевых племен в Северном Причерноморье, которые привели к созданию такого феномена, как «царство Фарзоя», известного по золотым монетам, чеканенным в Ольвии, и тамгам в захоронениях по обе стороны Днепра, привели к миграции сарматов в Нижнее и Среднее Подунавье, на земли, прежде занятые гетскими племенами. Эти важные изменения зафиксировал Плиний Старший (IV. XII): «25) Все племена к северу от Гистера, вообще говоря, скифские, хотя и между теми, что живут на берегу, есть различия: в одних местах геты, их рим¬ляне называют даками, в других местах сарматы (греки их зовут: савроматы), а часть их — гамаксобии или аорсы; еще в других — выродившиеся или от рабов происходящие скифы, иначе говоря, троглодиты. Потом аланы и роксоланы. Выше их, между Дунаем и Герцинским лесом, до самых Паннонских зимних лагерей в Карнунте, сарматское [племя] язигов занимает соседние с германцами поля и равнины, тогда как даки, которых язиги согнали [с равнин], живут [теперь] в лесах и на горах до реки Патисс».
Аорсы и сираки, упомянутые среди жителей Ахиллова Бега, еще в 45-49 гг. н.э. упоминались как жители степей Предкавказья, Северного Кавказа и междуречья Волги и Дона. Римско-боспорская война, случившаяся в эти годы, также нарушила равновесие сил в том регионе, что привело к очередной волне переселений в Северное Причерноморье. Вероятно, под их давлением языги и роксоланы начинают движение вверх по Дунаю, занимая Нижнедунайскую низменность, а затем Потисье. О хронологии событий судить мы можем лишь очень приблизительно. Конкретные данные у нас появляются лишь к 60-м годам, к приходу к власти императора Веспасиана.
Кажется, что Иордан использовал какой-то источник, зафиксировавший более раннюю ситуацию, когда языги уже продвинулись в Юго-Западную Дакию. От роксоланов на востоке их отделяла река Олт (Алута). У Плиния, как мы видели, ситуация уже другая. Языги ущли в Потисье. Роксоланы занимали границу с Мёзией. В 68 г. они совершили набег на провинцию, который описывает Тацит. По всей видимости, сарматские племена воспользовались походами римлян за Дунай, чтобы оттеснить гетские племена в горы. Однако, Плиний свидетельствует в пользу того, что геты ушли не только в горные районы. Его описание Северного Причерноморья представляет собой смешение актуальных данных, восходящих к Агриппе, и какого-то более раннего источника, восходящего к досарматскому времени. Из актуальных сведений привлекает внимание перечень племен Северо-Западного Причерномрья: «На Тирасе есть обширный остров, населенный тирагетами. От него 130 миль до «Ложного устья» Гистера. Дальше [живут] аксиакеи — их имя произошло от реки [Аксиакес]— а за ними кробюзы, река Рода, Сангарийский залив, порт Ордес. От Тираса же через 120 миль река Борисфен, а также соименные ей озеро, племя и город, отстоящий от моря на 15 миль. В древности [этот город] называли Ольбиополис и еще Милетополис» (IV. XII, 26). О тирагетах нам уже приходилось говорить. Поэтому просто процитирую сам себя: вопреки едва ли не общепринятному мнению, у нас нет оснований считать этот народ, упоминаемый Страбоном и Птолемеем, ветвью гетов. Археологический материал на территории, которую занимали по сведениям античных авторов тирагеты, кажется сплошь сарматский. Да и сам Птолемей будто специально, чтобы его читатель не путал тирагетов с фракийцами – гетами, уточняет, что это «тирегеты – сарматы».
Гораздо интереснее информация о кробизах/кробюзах. Мы часто встречали их на страницах этого цикла. Могущественные и богатые – они внезапно исчезают со страниц истории. Последний раз во Фракии их упоминает Страбон: «Эти народности, как кробизы и троглодиты, обитают над областью около Каллатия, Том и Истра» (VII. V, 12). Сангарийский залив, по мнению исследователей, - это Березанский лиман или залив при бывшей Одесской банке. Река Роде – предшественник Хаджибейского лимана, река Березань или Сасик. Порт Ордес, как считает В.П. Яйленко, это ошибочное название Одесс, перенесенное кробизами со своей фракийской родины.
Что заставило кробизов уйти за Дунай, остается непонятным. Вообще, для Страбона геты – это кажется исключительно задунайский народ: «После Италии и Кельтики к востоку следуют остальные части Европы, которые река Истр рассекает надвое. Эта река течет с запада на восток в Евксинский Понт, налево оставляя всю Германию (которая: 129 начинается от Рена), всю страну гетов, область тирегетов, бастарнов и савроматов вплоть до реки Танаиса и Меотийского озера. Справа она оставляет всю Фракию, Иллирию и, наконец, Грецию» (II. V, 30). В другом месте он вновь повторяет эту мысль: «Южную часть Германии за Альбием, как раз ту, что примыкает к реке, занимают свевы. Затем непосредственно следует земля гетов, вначале узкая; она тянется вдоль Истра на южной стороне, а на противоположной стороне — вдоль гористого склона Геркинского леса (впрочем, страна гетов охватывает также некоторую часть гор); затем она расширяется к северу вплоть до тирегетов. Точных границ, однако, я не могу указать» (VII. III, 1). Ниже он упоминает в прошедшем времени, что геты когда-то обитали и по другую сторону Дуная: «Греки считали гетов фракийцами. Жили геты по обеим сторонам Истра, как и мисийцы, которые являются также фракийцами и тождественны народности, теперь называемой месийцами» (VII. III, 2). Возможно, что именно последняя фраза объясняет странное «неведение» Страбона о том, что геты по прежнему занимали Добруджу. В его понимании они теперь стали «месийцами».
