Виктория Павловна, сколько себя помнила, всегда хотела руководить. Это желание кипело и бурлило внутри ее.
Ей было все равно, где и как приложить свои руководящие качества: на работе, в семье или просто в жизни, главное: суметь, проявить себя. А работала она воспитателем, в детском саду. И всю свою руководящую мощь выпускала на маленьких детей.
- Витя сядь быстро на место, Танечка, не крутись. Боря, ты зачем взял книжку, положи на место, мы все идем спать. Я же вам сказала, быстро, быстро. Раздевайтесь, живо, маечки на стульчик, шортики туда же, сандалии под стул. Вова, я же сказала под стул, а не рядом. Три раза тебе повторила. Какие вы непослушные. Ну, куда ты тянешь свое одеяло, Сережа. Возьми его за уголок. – Раздавалось целый день в группе.
В гостях было то же самое.
- Таня, порежь колбасы. Оксана, ты бы убрала цветы на полку, они мешают. А вот это блюдо мы поставим здесь, - и это в чужой квартире.
Ее слушали, не спорили, так как знали, только задень случайно словом и пойдет волна по бухте. Тогда держись.
Руководила она и своим мужем Григорием Михайловичем, уважаемым человеком, работающим начальником цеха на местном заводе.
Он ответственно выполнял свои обязанности в цеху, был строгим и принципиальным на работе, а вот дома, все его способности пропадали, как только он пересекал границы собственного дома. Он становился мягким, сговорчивым и не перечил своей жене. Все это касалось и ее сыновей.
Но Виктории Павловне хотелось большего, хотелось чувствовать свою власть и неоспоримое влияние на детей.
Когда женился первый сын Александр, она решила оторваться по полной программе, попробовать свое умение на Оксане, после свадьбы. И уже на второй день праздника, приступила к осуществлению своей заветной мечты, но невестка оказалась с гонором и, показав свой ершистый нрав, быстро поставила свекровь на место, увезла ее сына подальше из отчего дома, чтобы не слышать нотаций ноющей свекрови над ухом. Приезжали они очень редко.
Оксана вошла в дом в первый свой приезд и ужаснулась. Вытащили подарки из сумки, вручили маме с папой, мальчишкам и она сразу принялась мыть все вокруг. Девочка перечистила кастрюли, отмыла плиту, окна, полы, постирала шторы. Но Виктория Павловна нашла к чему придраться.
- Посмотри, Ксюша, кто ж так моет? И тряпку нужно выжимать вот так. Ты как будто в руках ее никогда не держала.
- Виктория Павловна, вообще - то я отмываю ваш загаженный дом, - встала в позу Оксана, услышав претензии в свой адрес, - может быть, вам нужно быть более аккуратной.
- Что? Да как ты смеешь? Мерзавка. – Пыхтела она от злобы.
- За мерзавку, особая, вам благодарность. Видимо загостились мы у вас. Пора и честь знать.
Александр не понимал что происходит, но с женой спорить не стал, собрали чемоданы, дочку и отправились на автобус.
- Сынок, куда же вы? Побыли бы еще хоть недельку. Мы так соскучились.
- Спасибо мама, мы уж поедем.
- Это все она, всполошила всех, взбаламутила. С внучкой пообщаться не дала. – Возмущалась обиженная свекровь
Но детей остановить не смогла. Появились они только в следующий раз, когда Виктории, внучке было одиннадцать лет. Как раз женился второй сын.
Он привел в дом девушку статную, пригожую, крепкую.
- О, эта работать может, здоровая, как конь, - подумала про себя Виктория, - главное правильно ее обуздать. А там уж…
И снова принялась за секретную миссию мудрого руководителя и капитана молодой семьи. Только Ольга тоже не спешила выполнять приказы своей свекрови. Она работала экономистом на фабрике. Старалась угодить в первую очередь своему руководству, училась, поднималась по карьерной лестнице, а заниматься домом родителей ей было совершенно не интересно, да и не хотелось. Она сразу поняла, что угодить вредной свекрови не так - то просто, поэтому приняла решение не мешать ей заниматься хозяйством, просто отлынивала от дел или умело отстраняясь.
- Вот будет у нас свой дом, тогда и буду в нем убирать, - отвечала она всякий раз, когда свекровь напирала с уборкой. - Видите мне некогда. У меня отчет на носу, приходиться домой все брать. – Она хватала со стола кипы бумаг и показывала свекрови.
Виктория Павловна была в шоке.
- Грязнуля, ст…, думала помощница мне будет, а прибавился лишний рот и кучи макулатуры. Весь дом засыпан ее сводками, накладными, - Жаловалась она подругам. – Где он откопал такую. И все мне теперь разруливать. Непутевые. – Виктория Павловна гордо поднимала голову и стояла, словно королева мать.
Но ситуация накалялась. Хотелось беспрекословного подчинения, а вместо этого она получала пустые отговорки. Близился скандал.
Единственный выход она видела лишь в том, чтобы отселить нежеланную приживалку, как она ее называла, в любое другое место, подальше от себя. С глаз долой, из сердца вон.
Вскоре дети ушли на квартиру, которую выделили молодым людям за хорошую работу от завода.
Виктория потирала руки.
- Ну, держись, теперь посмотрим, чья возьмет.
Визиты ее были слишком частыми, поучения ненужными, помощь навязчивой и в воздухе чувствовалось приближение грозы.
Ольга едва сдерживалась. Она выходила на балкон и, сжимая кулаки, приседала активно: вверх, вдох, вниз – выдох. В таком положении ее застала соседка по балкону.
- Ты чего, Ольга? – Спросила она, испуганно.
- Ничего, Агнесса Станиславовна, зарядку делаю.
- Ааа! А я думала: злобу сбрасываешь.
- С чего бы это?
- Так ведь с такой свекрухой, как твоя, свихнуться можно, тут не только приседать начнешь. У меня такая же была.
- И как?
- Я орала, как резанная на природе, главное подальше от людей. А ты! Подальше держи ее от себя, на расстоянии.
- Так она же приходит сама.
- А ты дверь не открывай. Нет тебя дома, ушла, уехала, испарилась, – шептала она. – И все.
- Что это вы тут делаете? – выплыла лебедушкой на балкон Виктория, улыбаясь во все тридцать два зуба. Ей надоело сидеть на кухне одной.
- А, здравствуй Вика. В гости пришла? – Сменила голос Агнесса.
- Да, пришла. Хорошо, когда дети рядом живут, не то что, Сашка. Уехал на край земли и не доберешься.
- Повезло то как!!!
- Кому?
- Тебе естесссственно. – Прошипела Агнесса. – Представь, если бы они здесь были, пеленки, распашонки, секции, кружки, занятия – все ж на тебя бы скинули. Только успевай, поворачивайся, мама.
- Это да. Любят они нам свою работу подкинуть. Все на мать, словно я двужильная.
- Умаялась бы, бедная, - охая, покачала головой Агнесса, изображающая сочувствующую подругу. А про себя думал: на такую ослицу скинешь заботы, сама прибавит столько дел, что за неделю не управишься. – Так что радуйся, да и невестушка у тебя огонь. Вот бы мне такую.
- Ага, огонь! Может вода стоячая. Ни бежит, не разливается.
- Да ты зря на нее наговариваешь.
- А ты сама посмотри. Время пять, скоро Ромка с работы придет, а она сидит, в кастрюле пусто, в холодильнике мышь повесилась.
Тут из окна донесся запах наваристого супа.
- Это не твоя ли там шуршит! – спросила соседка.
- Да нет, куда ей, пойду сама готовить, хоть поест сынок домашней еды, а то все пельмени магазинные.
- Ага, ага, - кивала Агнесса вслед уходящей Виктории, - а то я не знаю, какие пироги обалденные печет твоя Ольга. Одним ароматом быка с ног увалить можно. А котлетки! – Она потянула воздух носом, пытаясь насладиться запахом приготовленной еды. – Хоть не жадная, делится с соседями, угощает.
Когда женился третий сын Валерий, Ольга обрадовалась.
- Наконец, теперь про меня забудут! Все шишки полетят на младшую невестушку.
Но она зря радовалась. Рано.
Наташа оказалась девушкой утонченной, очень бледненькой на вид. Свекрови все казалось, что она вот- вот потеряет сознание.
- Отец! Что мы с ней делать будем, прям из Бухенвальда дите, откопал наш сыночек чудо дивное, тень, не девка.
Она тут же обратилась к ней.
- Ты что же это такая бледная, аль больна чем. Так ты сразу скажи, чтобы мы в курсе были.
- Да нет, я здорова.
- Как же ты дитя носить будешь, мать моя женщина, ведро ведь с водой не поднимешь, рухнешь на месте, - причитала растроганная свекровь. Она, скрестив руки на груди, мухой зудела над сыном:
- Сынок опомнись, в какое ярмо лезешь. Каличная она. Потом ко мне не приходи, когда она все взвалит на твои плечи, а еще не дай бог помрет, останешься с детьми на руках. Как тогда быть? Откажись, за ради Бога, оставь ее.
- Мама, ты о чем? – Отвечал по уши влюбленный сын. Кроме Наташи своей, он никого рядом видеть не хотел.
Влюбиться было в кого. Наташа была красива, если не сказать прекрасна. Темные соболиные брови правильно сидели над темно-голубыми глазами. В них можно было купаться, купаться и наполняться силами. А чего стоил этот прелестный носик? Он был не толстый и не худой, не уточкой, но вздернутый, он был просто идеален. Белизна кожи придавала ей особый шарм. Она была в меру умна, начитана и интеллигентна. Что еще больше злило сварливую свекровь. Ей сразу не понравилась ее манерность, утонченность, мягкая речь и спокойный голос. А попросту она завидовала этой стройной молодой девочке. Ее вкусу, манере одеваться и красоте. Сама она уже давно растеряла свои формы и ходила везде в широких бесформенных вещах, прикрывающих изъяны фигуры. Поэтому желание уколоть всплывало каждый раз, при одном упоминании о бедной девочке. Язык наливался ядом, который разрывал нутро и стремился вырваться наружу.
- Жить будете у нас, это мое условие, - высказала свое мнение свекровь, стукнув по столу ладонью. Это четко означало: И не возражать!
- Почему это? – последовал вопрос. Свекровь напряглась. - Мне неудобно. Ездить каждый день в город и обратно. Столько времени тратить на дорогу? За это время можно контрольную сделать или обед приготовить.
- Так ты еще и учишься?
- Да на четвертом курсе, скоро экзамены сдавать будем и преддипломная практика на горизонте. Так что нам поездки не нужны. Тем более, я еще работаю, да и Валера занят.
- Где же вы будете жить?
- А общежитие на что?
Виктория Павловна огорчилась не на шутку.
- И эта, коза, сбежать решила!
Все ее планы рухнули в одночасье, она обиженно подперла щеку рукой и отвернулась к окну. Спорить было бесполезно.
- Да вы не переживайте, мы можем к вам приезжать в гости, например в субботу. – Умиляясь своей выдумке, произнесла Наташа.
- Больно надо, - ответила она, скорее себе.
Обида была конкретной, сильной и долгой. Даже рождение двух детей не смягчило жесткую свекровь. Она не приезжала в гости в город на рождение внуков, ни на входины в уютную однокомнатную квартиру, купленную на деньги Наташиных родителей.
- А на что я им? Они сами с усами, ученые, грамотные. Все могут! Все умеют! Вот пусть и живут.
На удивление худенькая Наташа спокойно переносила все тяготы, связанные с рождением детей, бессонные ночи, болезни, зубки, плач и стирку пеленок. Она всегда улыбалась, радовалась и была счастлива, когда в гости приезжал отец Валеры Григорий Михайлович. Он рассказывал все домашние новости, делился своими переживаниями и играл с внуками. Он видел, как они учились разговаривать, ходить, рисовать, их взросление, а свекровь нет, не желала, не хотела, только злилась, злилась.. Все ждала, что невестка начнет ей жаловаться на жизнь, страдать, но жизнь по своему поворачивается, иногда совсем в иную сторону от желаемой.
Внезапно скончался Григорий Михайлович от инфаркта. Все сыновья были в сборе. Рядом с ними невестки, красивые, успешные, непокорные, непутевые.
Свекровь яростно смотрела на всех.
- Как я теперь одна? Одна осталась, совсем одна, - и она заливалась слезами.
Все сыновья, собравшись за круглым столом, предложили ей свою помощь.
- Мама, переезжай к нам. – Уговаривал ее Александр. – У нас большой дом, сад, места хватит.
- Нет, сынок, к вам я не поеду, - взглянув на Оксану, отвечала мать, - стеснять вас не хочу, да и к отцу поближе. Все рядом, привыкла я тут. Нет, нет, и не уговаривай.
- Может к нам? – спрашивал Валерий. – У нас в квартире тоже место найдется. Все таки три комнаты. Выделим тебе одну.
- Ага, щас, еще в городе я не жила. Нет, у меня свой дом есть. Сама справлюсь. Без вас. Что вы меня хороните раньше времени? – Возмущалась мать. - Руки ноги есть, проживу. Вон и Ольга рядом, с Юркой. Коли что, прибегут, - она вопросительно посмотрела в сторону Ольги. Та утвердительно кивнула головой. – И Сережа большой, прибежит, переночует с бабулей.
- Да, бабушка, приду, не волнуйся только. На вот валерьяночки выпей.
- Спасибо милый, один ты меня понимаешь! – пустив слезу, она пила валерьянку. Остальные внуки молча наблюдали за всем. Честно сказать, они были для нее чужими, это дети ее непутевых невесток, а не родные внуки...
Она так и не полюбила их, не приняла, не смирилась с тем, что дети хотели жить своей жизнью, а не по приказу и наставлениям мамы.
Сама - то она со свекровью жить не стала, увела своего Григория к своим родителям, полностью подчинив его себе и радовалась. Еще смеялась, рассказывая своим подружкам:
- Старая ведьма. Пусть теперь командует, кем хочет, а меня не трогает.
И сама не заметила, как превратилась в злую истеричную бабу, точно такую же, как свекровь.
Много размышляла она над своей жизнью в долгие одинокие ночи, когда глаза хотят спать, но не смыкаются, а мысли наперебой лезут в голову, кипя, шурша, ерепенясь.
Голова болела, сердце сжималось. Душа кричала:
- Поговори, попроси прощения, сбрось все обиды и зависть, покайся.
- Нет, - кричала гордость, - не поддамся я на ваши уловки. Я такая властная, величественная и пойду на поклон? Не бывать этому.
Она очнулась от мыслей. Пот прошиб все тело. В углу горела лампадка, освещая знакомый лик. Она перекрестилась, прочитала молитву и, рука ее опустилась безвольно на постель.
Днем ее обнаружил Сергей, когда принес бабушке миску свежего вкусного ароматного супа, сваренного руками ненавистной Оксаны, с пышными пирожками...
Ей было восемьдесят пять лет, срок довольно приличный, чтобы поразмыслить над собственной жизнью, но…
Она так и не поняла. Невестки – это не бесплатная рабочая сила, и даже не девочки для нападок и нравоучений, это любимые женщины ваших сыновей. Уважайте их выбор, примите их в свою семью с нежностью матери и получите в ответ любовь, радость и счастливую старость, в окружении самых близких вам людей.