Глава 24
С тех пор, как Птахе присвоили звание майора, а произошло это не так уж давно, он больше не мог себе позволить мчаться во двор по первому зову, как не мог тащить на себе чье-то размякшее, дурно пахнущее тело, пусть и по просьбе Саши. Статус не тот, не солидно.
Об этом Саша не подумала, как вообще не думала, обращаясь к Птахе с очередной просьбой. Она настолько привыкла к его безотказности, что все принимала как должное. Чуть что случилось или понадобилось, рука сама набирала номер Семена. Так повелось уже очень давно, Птаха сам приучил её к этому.
- Пришлю тебе двух оперов, заберут твоего жениха к нам. А как проспится, я тебе позвоню, - среагировал Птаха, выслушав Александру.
- Спасибо! Жду! - обрадовалась Саша, которой не терпелось избавиться от потерявшего всякий вид Игоря.
"-Наверное, если бы он знал правду о моей семье, то никогда не заявился бы в таком виде," - подумала Саша, с тоской глядя на бывшего и не испытывая ничего, кроме досады и брезгливости.
Игорь вдруг окончательно распустился, потерялся, сник, присел, затем лёг на скамейку и отключился. Нечасто, по всей видимости, ему доводилось столько пить, не привык, не справился.
Саша, в ожидании помощи, оседлала детскую качалку поблизости от импровизированного ложа, дабы не терять Игоря из виду. Кто знает, что могло произойти. Долго ждать не пришлось, через пару минут показались крепкие парни, которые лихо сгребли бесчувственного Игорька и потащили его в отделение на побывку.
"-Слава богу" - с облегчением подумала Саша и набрала номер Кости, но тот не ответил. Она набрала снова, но телефон по-прежнему молчал. Ей остро захотелось пойти на Верхнюю, но она удержалась и отправилась домой, поскольку прекрасно знала, что если Лисецкий не отвечает, значит видеть того, кто звонит, он не хочет.
Дома было чисто, свежо и страшно одиноко.
Саша приняла душ, сделала себе чай с травами и медом, улеглась в кровать и достала заветный альбом.
- Привет, ба. Видишь, что происходит? Ругаешь меня? Знаю. Я и сама себя ругаю. А что сделаешь? Ничего! Слышала, как папа сказал? "Плен"... Красиво, правда? Но только на словах, на деле уж очень тяжко. И хотела бы уйти, да не могу, тянет как на аркане. Понимаешь, ба? Осуждаешь?
Саша закрыла глаза и не заметила как уснула.
Ночь, которую Игорь провел в "обезьяннике", наконец-то, закончилась и, мучимый страшным похмельем, он не мог толком вспомнить где находится, и как докатился до жизни такой?
Голова трещала, во рту образовалась сливная яма и больше всего на свете Игорю хотелось в душ, почистить зубы и переодеться.
- Какого черта... - оглянувшись вокруг, пробормотал бедолага, последнее, что осталось в памяти, это то, как в томительном ожидании Александры, он прихлебывал виски из литровой бутылки, сидя на заднем сиденье такси.
- На вот, выпей, - увидев, что "гость" очнулся, Птаха, только что явившийся на работу, протянул постояльцу воду с аспирином.
- Спасибо! - пробормотал Игорь, с благодарностью принимая стакан.
- Александре сейчас позвоню, - предупредил Птаха, - она ждёт пока ты очнешься.
- Не надо... Не надо Александре. Я не в форме... Нужно в порядок себя привести, - жалобно залепетал незадачливый пьяница, - Что вообще произошло? Почему я здесь?
Птаха ухмыльнулся:
- Слушай, а ты чего хотел-то? Нет, то, что нажрался, я понимаю, со всеми бывает, но хотел-то чего? Заснул, понимаешь, на детской площадке, на глазах у детворы! Испортил, можно сказать, благородное лицо нашего двора своим недостойным видом.
- А ты Птаха, да? Я так и понял, - Игорь провел рукой по лицу, цвет которого неудержимо стремился к серо-зелёному, по всему было видно, что плохо ему ужасно.
- Я Птаха, да. На самом деле, не волнуйся ты так. Я шучу. Мы тебя в отделение забрали, чтобы ты проспался нормально, чтобы не обчистили тебя. Ты с Александрой поговорить хотел, выпивал, пока ждал. Помнишь? Не передумал поговорить? Если нет, так я могу тебя в "Бега" отвести, здесь рядом. Душ примешь, кофе выпьешь. И рубашка свежая найдётся. Лады?
Игорь поднял на Птаху воспаленные, полные муки глаза и молча прижал руку к груди, выражая тем самым безграничную признательность и уважение.
- Жених твой в "Бегах", приходит в чувство, - сообщил Птаха, позвонив Саше, - В душе, наверное, час пробудет, никак не меньше. Я ему контрастный порекомендовал.
- Как он? - спросила она.
- Терзается, сердечный, - хохотнул Семён, - но через пару часов будет в норме, огурцом. Девчонки ему рассола нальют, ты не переживай. Скажи лучше, делать что будешь?
Саша вышла на балкон, Птаха стоял внизу и смотрел на неё, прижимая телефон к уху.
-Может поднимешься? Завтраком накормлю!
Птаха махнул рукой, отключился и направился к подъезду. Дверь в квартиру была приоткрыта, пахло жареной колбасой и яичницей.
Вымыв руки, Семён зашёл в кухню и занял свое обычное место спиной к окну.
- Ну что, Александра, делать думаешь? - снова спросил он, намазывая хлеб толстым слоем сливочного масла.
Саша разложила по тарелкам яичницу, налила кофе и присела напротив.
- Думаю объяснить ему, что не получится у нас ничего.
- А почему не получится, Александра? - с аппетитом наворачивая яичницу, спросил Птаха.
- Зачем спрашиваешь? Сам знаешь, - увильнула Саша.
Птаха знал. Знал и злился. Злился на Сашу, но больше всего на Костю. Семён был уверен, что Лисецкий должен послать Александру по известному адресу в резкой и однозначной форме, тем самым отвадить её раз и навсегда. Однажды он даже предложил ему это, но Лисецкий ответил, что не нуждается ни в чьих советах. Семёну тогда до ломоты в костях захотелось свернуть этому франту шею. В то же время, Птаха понимал, почему он этого не сделал и это его тоже бесило. Если бы речь шла о другой какой-то бабенке, не о Саше, Птаха бы не увидел в этой ситуации ничего плохого, даже напротив. Многие мужики с радостью пользуются женщинами, пока те не против, ещё и лапшу вешают, обещают, соловьями разливаются, чтобы потом помахать ручкой и найти себе новую дуру. Лисецкий же, своего пренебрежения не скрывал, голову девице не морочил. Они и не бывали нигде вместе, кроме казино и койки. Но речь все-таки шла именно о Саше, а Птахе хотелось, чтобы жизнь у подруги как-то наладилась или, во всяком случае, определилась. Потому что с Костей Саша парила где-то в облаках, рискуя упасть и разбиться в любую секунду. Одно дело, когда ты работаешь, спишь с мужиками за деньги и ни на что не надеешься, и совсем другое - любовь, которая бьёт больно, наотмашь и подняться не даёт очень долго, безжалостно давит, глумится.
Что касается Игоря, то Птаха понимал, что с ним, действительно, ничего не получится, но уже по другой причине. Саше станет невыносимо скучно и она сорвётся, начнёт изменять ему, врать, выкручиваться. А если нет? А что если...? Словом, Птахе было неважно, с кем Саша, но не хотелось чтобы она страдала, а в этих двух случаях страдания были гарантированы.
По наблюдениям Птахи, счастливее и легче Саша была тогда, когда принимала вызовы и ездила на встречи. Как ни удивительно, но именно так для неё лучше, проще, понятнее. А Костя, Игорь - одни проблемы, будь его воля, отправил бы подальше обоих, да так, чтобы дорогу навсегда забыли.
В дверь позвонили и Птаха сразу поднялся:
- Это Игорь. Я уверен. Пойду, пожалуй. Разбирайся тут, только постарайся обойтись без сцен. Мирно чтобы все было, достойно.
Он открыл Игорю дверь и пропустил его в квартиру. "Жених" протянул руку и мужчины молча обменялись крепким рукопожатием.
Саша сидела все в той же позе, что и полчаса назад и неспешно пила остывший кофе.
- Привет! - произнесла она, не оборачиваясь, - Присаживайся пожалуйста. Ни чаю, ни кофе она Игорю не предложила.
Мужчина молчал, молчала и Саша, давая ему возможность собраться с мыслями, спокойно произнести все то, ради чего явился.
- Саша, - начал-таки Игорь, - я много думал и понял, что люблю тебя и не могу, потерять. Я бы хотел, чтобы мы попробовали все начать с начала. Я очень скучал по тебе, не находил себе места... Я понял, что прошлое... Твоё прошлое я готов простить и не напоминать тебе, не упрекать... Короче, я хочу сделать вид что не было ничего, и признания твоего не было...
Саша одним глотком осушила чашку, встала и с грохотом поставила её в раковину.
- Прости, прости меня, Игорь, если сможешь. Но нет... Я не люблю тебя. Не люблю. И не вижу никакого смысла пробовать то, что мы уже закончили.
Игорь вмиг побледнел как полотно, губы приобрели синеватый оттенок:
- Саша, я прошу тебя! Обещаю, пройдёт время и ты полюбишь меня. Я знаю, так бывает. - Игорь изо всех сил стиснул руки, захрустел пальцами, лицо его выражало надежду и в тоже время беспредельное отчаяние.
- Нет, - Саша облокотилась спиной о раковину. - Ничего не получится. - сухо повторила она.
- Нет?! Не получится?! - словно бы не проверив своим ушам, переспросил Игорь.
- Нет. Не получится. - спокойно повторила Саша.
Лицо у Игоря изменилось как по волшебству, черты исказились, под кожей заходили желваки, кровь щедро окрасила скулы.
- Я люблю другого мужчину. Уже давно, ещё до тебя, - произнесла Саша, не придав значения перемене в облике собеседника.
- Сука, - четко и внятно изрёк вдруг Игорь, и в упор посмотрел на Сашу, - какая же ты сука! Ты кто такая?! Грязь, дрянь, потаскуха. Зачем я рапинаюсь перед тобой?! Подстилка, давалка, шлюха! Ты ноги мне целовать должна.. Ты, ****ь, отчёт себе отдаёшь?
Игорь захлебывался обидой и гневом, чувства, по силе своей сравнимые с ураганом, охватили его, опутали, лишили возможности рассуждать здраво.
- Игорь, уходи! Тебе лучше уйти. - попросила Саша, ощущая неловкость и страх. Бывший жених напугал её, от него вдруг отчётливо повеяло опасностью.
- Уходи?! - взвизгнул Игорь чужим, каким-то бабьим голосом. Контролировать себя он больше не мог, его трясло, руки сжимались в кулаки, глаза покраснели и вылезли из орбит.
- Игорь, прошу тебя, пожалуйста уйди! - Саша попятилась в коридор, в надежде на то, что удастся закрыться в комнате и переждать неожиданную бурю, но Игорь резко вскочил, опрокинул стул и одним прыжком догнал её.
- Что ты думаешь о себе?! Что возомнила, тварь?! - зашипел он в лицо Саше, крепко ухватив её за локоть.
- Игорь, пожалуйста! Остановись! - она попыталась вырвать руку, но он ударил её по лицу, затем ещё раз и ещё. Саша отшатнулась, прикрылась руками, заплакала, но Игорь толкнул её и принялся пинать ногами куда попало.
Несколько часов подряд отвергнутый бил бывшую невесту, насиловал и снова бил, не в силах прекратить. Время от времени он принимался рыдать, заламывал руки, затем обнимал её, просил прощения и предлагал все забыть, начать с чистого листа. Саша молчала, осознавая нелепость подобных предложений, ничего не добившись, Игорь свирепел и пытка продолжалась. Метаморфоза, произошедшая с ним, была столь чудовищна, что Саше чудилось, будто мужчину подменили. Некая сущность, ярость во плоти терзали её снова и снова, приняв знакомый облик Игоря.
Она не противилась, не пыталась более защищаться, не просила о пощаде и не взывала к разуму потерявшего все человеческое существа, но словно бы погрузилась в анабиоз, мечтая лишь о том, чтобы он скорее насытился и убрался прочь, чтобы никогда больше не появиться в её жизни.
Ближе ко второй половине дня, после того, как Игорь обессилел как физически, так и морально, он наконец-то ушёл, а Саша наполнила ванну и погрузилась в неё. Все тело
болело, тут и там налились синяки, лицо было разбито, веки опухли так, что глаза едва открывались, губы лопнули и саднили, дышать было больно и Саша догадывалась, что пара рёбер вполне вероятно сломана.
- Вот и поговорили, вот и выяснили отношения, - вслух сказала она и в изнеможении прикрыла глаза.
Обращаться за помощью в компетентные органы, тем паче писать заявление, Александра не планировала, но навестить врача решила непременно. Но только завтра, когда отдохнёт.
Надежда Ровицкая