В недавнем сборнике «Художественное слово» привлекает внимание стихотворение поэта под псевдонимом Пасмурный город «Поэтов развелось, как вшей в окопах…»
Стихотворение Пасмурного города очень злободневно и резко. Рассмотрим его образность и авторскую идею.
#современнаяпоэзия
#ПоэтиПоэзия
#стихиоПоэзии
#ПасмурныйГород
#ХудожественноеСлово
#Рецензия
#БугаёваНН
#LiterMort
Сравнение первого же стиха звучит резко, как пощёчина, объединяя в одной строке образ поэтов с отвратительным образом «вшей в окопах». Это титульное сравнение придаёт теме поэта и поэзии совершенно неожиданный пафос: если традиционно в классической литературе за поэтом, служителем истинного искусства, закрепился благородный и царственный образ пророка, Прометея, просветителя, несущего мудрое и прекрасное в народные массы, то здесь — это резко сниженный образ насекомого-паразита, кровососа, вши.
Вошь — это, вообще-то, художественный образ с литературной историей. Нельзя применить где-то «вошь», чтобы за ней не тянулись шлейфом все её предыдущие литературные коннотации. В искусстве у всего есть история, ничто нельзя своевольно отрезать от прошлого. И потому «вошь» приходит в стихотворение Пасмурного города вместе с образностью Достоевского, связавшего «вошь» с характеристикой «дрожащей твари», бесправной и бесполезной. Вошь у Достоевского — это «маленький человек», задавленный нищетой и малодушием до состояния насекомого.
Следовательно, своим сравнение автор рисует образ поэтов бесполезных, бесправных, при этом вредоносных, вызывающих омерзение и желание их уничтожить. Вошь — это также символ грязи, неустроенности, отсталости, социального дна. У Пасмурного города поэт от состояния Прометея низвергается до уровня мелкой кусачей, вредоносной твари, которую необходимо раздавить. Неслабый такой полёт вниз, не правда ли?
Интересно дополнение «в окопах». Это тема войны. Солдаты, вырванные из привычной мирной жизни, лишены в окопах комфорта, их кусают вши, телесная нечистота унижает их человеческое достоинство. Это немного меняет характер сравнения: ведь в окопах вши — неизбежное зло, этакая мелочь, добавляющая лишнее неудобство перед лицом страшной напасти войны. Поэт — человек-вошь, загрязняющие общественное пространство, но от которого в силу обстоятельств пока не избавиться.
Страшное измельчание человека. Если Горький говорил: «Человек — это огромно! Это — великолепно!», — то Пасмурный город говорит: человек — это вошь. Особенно если этот человек — поэт. Заметим, что Достоевский сам опровергает Раскольникова, применившего к человеку «вшиную» характеристику: «Это человек-то вошь?» Опровергает ли Пасмурный город свой ультрарезкий тезис?
Следующая строка: «Куда ни плюнь, в поэта попадёшь» — содержит просторечный, грубо-сниженный оборот «куда ни плюнь», носящий эмоциональную окраску пренебрежения и неуважения. Увы, стихотворец у Пасмурного города потерял право на уважение и удостаивается плевка. Чем же это объясняется? Многочисленностью художников слова.
Обилие стихотворцев легко объяснимо многочисленностью людей на Земле. Почти 8 миллиардов. Пиитов в 2 раза больше, чем при населении в 4 миллиарда, и в 4 раза — чем при двухмиллиардном населении. Где раньше ходило и пописывало гусиным пером 10 поэтом, теперь ходит — 40. Маленькая толпа.
Беря «талант» в кавычки, автор намекает на отсутствие природного дарования у современных стихотворцев. Сравнение «как звёзд в калейдоскопах» немаловажно: так раскрывается проблема истинного и мнимого в искусстве. Разве «звёзды» внутри калейдоскопа настоящие? Нет, это всего лишь цветные осколки стекла, отражённые в нескольких зеркальцах.
Таков и современный поэт у Пасмурного города: это не великая небесная звезда, а вполне земное стёклышко, принявшее в отражении форму звезды. Можно расширить этот яркий образ, добавив, что «поэтишки-стекляшки» отражают себя в зеркалах социальных сетей и многочисленных медиа, таким образом превращая несколько крашеных осколков в узорчатую «звезду». Разумеется, это всего лишь иллюзия, игра зеркал и света, причём ради не чего иного, как развлечения.
Сниженный образ поэтов-подделок автор дополняет в строфе 2. Они «кричат и спорят», то есть ведут себя по-базарному невоспитанно. По уровню мышления и воспитания это уже никакие не прометеи, а базарные торговцы строками. Сразу вспоминается великое пушкинское стихотворение «Разговор книгопродавца с поэтом», в конце которого поэт произносит деловым тоном: «Вы совершенно правы. Условимся.»
Поэзия — товар. Поэты-торгаши продают свой товар с грубыми криками, выставляющими напоказ их же непристойность и низкое интеллектуально-духовное развитие: «Заткнитесь все! Прислушайтесь ко мне!» Эпитеты «шедевральный» и «пристойный» звучат, как фарс, абсолютно сатирически, будучи неприменимыми к бездарности и непристойности.
Литератор противопоставляет этим эпитетам ещё два из строфы 3: «больно и прискорбно». Такая перенаселённость мира поэзии грубыми, но самодовольно-крикливыми «вшами» невыносима автору. Однако это не останавливает его в «поэтических упражнениях».
Забавно, что в причинах, побуждающих автора быть одним из поэтов, упомянута «гордыня, реющая гордо». «Гордая гордыня» — без сомнения, забавный плеоназм, простительный второкласснику, но не «взрослому дяденьке-поэту». Напрашивается законный вывод: автор — один из «вшей от поэзии». Чего скрывать.
Напоследок отмечу, что финальный вывод Пасмурного города имеет ещё одно объяснение: автор сомневается в существовании иных поэтов, чем упомянутые им. В художественном пространстве этой малой формы лирики все поэты таковы — грязно-крикливы, бездарно-бестактны, невоспитанны и необразованны. Это толпа безмозглых вшей, копошащихся на теле общества, а среди вшей не может быть ни Прометея, ни Пушкина. Вошь есть вошь.
Таким образом, этот антигуманистический вывод не столько о поэтах, сколько о феномене человека. О человеке как центральной фигуре современный цивилизации. О человеке как отдельной теме в искусстве. Такая ли вошь человек? Так ли он бездарен и безнадёжен? Неужели нельзя ему подняться над своей «вшиной» природой, возвыситься над своей собственной низостью? Подняться с колен собственного невежества, в конце концов?
Пасмурный город
Поэтов развелось, как вшей в окопах.
Куда ни плюнь, в поэта попадёшь.
"Талант" у всех, как звёзд в калейдоскопах,
Все гениальны, аж не разберёшь.
Кричат и спорят, кто из них достойней
Поэтом называться на земле,
Чьи строки шедевральней и пристойней:
"Заткнитесь все! Прислушайтесь ко мне!"
Смотреть на это больно и прискорбно,
Но тянется рука опять писать.
Тщеславие, гордыня реют гордо:
И я один из них, чего скрывать.
(Опубликовано в альманахе "Художественное слово" №28, декабрь 2022)
