Вот вам, девоньки, инструкция, как про...любить свою жизнь и на старости лет оказаться в крайней зависимости от другого человека.
Мне до сих пор кажется, что такого ужаса, как тогда, в тот памятный день, я больше не испытывала никогда. Причём на фоне собственной вины за происходящее…
Меня трясло от отчаяния. «Что я натворила, дура?!» - билась в висках одна мысль. А тут ещё и свекровка с медсестрой в палату вбежала. И как увидела лежащего навзничь, с капельками пота на висках и с прерывистым дыханием, Ивана – так и сползла по стенке.
– Любовь Матвеевна, прекратите! - бросилась я к ней. Господи, ещё и с ней нянчиться! – Успокойтесь, вы так только усугубите всё!
Та вцепилась мне в рукав и только тогда стала подниматься, открыв зажмуренные до того глаза.
– Ната-а-ашенька, умирает мой сыночек…
– Да что вы несёте?! – вырвалось у меня. – Врач уже сказал, что это не инфаркт, и состояние уже получше…
– Почему же тогда он на меня не смотрит? И даже разговаривать не может…
– Да спит потому что! Успокоительное ему ввели потому что! Ему отдохнуть просто надо…
– Ну надо же! – тут же воспрянула свекровь. – «Отдохнуть», говоришь? А не ты ли его так загнала?!
Знаете, что самое печальное? Мне на этот её выпад крыть было нечем, увы.
***
Молодую семью мы создали в своё время будучи ещё студентами-третьекурсниками. Детей пока не планировали, однако через год задержка – и вот они, две те самые «сакральные» полоски экспресс-теста.
Оленька родилась слабой, болезненной. Ни о каких яслях и детских садах речи заводить было нельзя, так что и о работе пришлось забыть. Я даже диплом еле защитила. Поэтому расклад был таков: я домохозяйка, Ваня продолжает учиться в аспирантуре и пишет диссертацию.
И вот тут начали взбрыкивать мои нереализованные амбиции! Мне значит, «Три К? Кюхе, Киндер, кирхе»? Муж меня увещевал. Взывал к голосу рассудка: «Наташ, ну потерпи немножко! Какая молодая семья смогла избежать этих трудностей? Дочка выправится – и ты своим чередом учиться пойдёшь, или на работу хорошую устроишься – как скажешь, в общем. Или мне разделять твои обязанности по приготовлению молочных смесей, стирке какашек, ночных бдений у колыбельки?»
А я тогда взбесилась – «А почему нет-то?». И вот всё это – и моё недовольство положением, и хроническое безденежье (какая там зарплата у аспиранта?) вынудило Ивана бросить аспирантуру и диссертацию, уйти в частную фирму, где его мозги вполне оценили и востребовали. И всё у нас появилось! И квартиру купили. И престижную машину. И на райские острова отдыхать ездили – в общем, теперь я добилась своего. Могла наслаждаться всеми этими плюшками комфортной жизни, как я её понимала. Самка. Жрущая и спящая.
А муж пахал. Иногда сутками, иногда и в выходные закрепляя за собой положение в фирме и карьерный рост. А мне снова всё становилось не так: чувствовала, что попросту деградирую, превращаясь в курицу, только и занятую тем, что хлопочет над своим цыплёнком и над своим гнездом.
Дочка тем временем подросла, перестала болеть, и мне было самое время задуматься о поисках работы. Я даже нашла её. И собеседование прошла. И должна была через пять дней выходить – но тут судьба подставила очередную подножку: снова те самые «две полоски»!
Иван тоже, похоже, был в шоке – но от счастья! «Ташка, заклинаю тебя – давай родим? Может, сынок будет? Я обещаю тебе во всём помогать, благо теперь в такой крысиной гонке, как раньше, участвовать не придётся, у меня прочное положение в фирме, да и свой пакет акций есть! А? Родим наследника?»
Я, конечно же, капитулировала. Не без задней мысли, признаюсь – думала, теперь ещё пуще смогу мужем вертеть. Только как-то забыла про то, что это снова каши-режущиеся зубки- памперсы-бессонные ночи. Грудничок – он и есть грудничок. И от куриц-мамашек с ПТУ за плечами на детских площадках, родивших в 19, с их обсуждениями, как их кровиночка покакала и с какой интонацией «Агу!» сказала тоже никуда не деться. Да и мало я уже от них по интеллекту отличалась.
От осознания того, что время упущено, хотелось выть. Так что когда летом родился Стёпка, я стоически выдержала после этого год, а потом бросилась шерстить вакансии.
И… ожидаемо стала нарываться на пренебрежительные взгляды эйчаров на всех работах, куда пыталась устроиться: «Простите, а вы что, ни дня после получения диплома не работали? А у вас детей двое? И младшему чуть больше года?» - ну и в таком духе.
Выходила с таких собеседований как облитая помоями. С пониманием того, что за более молодыми и амбициозными мне теперь не угнаться – и ожидаемо срывалась на муже. А Ваня столь же ожидаемо стал задерживаться на работе, чтобы не видеть мою вечно кислую физиономию. А как приходил домой – даже зачастую не ужинал, а уединялся в дальней комнате, в своём кабинете. И даже спать там оставался на диване, что мне душевного спокойствия тоже не добавляло.
Ваня шевельнулся, застонал, приоткрыл глаза, и его мать тут же бросилась к лежанке, упала на колени, схватила его за руку:
– Ванечка, сынок, как ты?
– Да получше. Мам, ты пока выйди, пожалуйста? Мне Наташе пару слов сказать надо…
Любовь Матвеевна бросила на меня ненавидящий взгляд, выплыла из палаты, а я, не в силах больше сдерживаться, схватила руку Ивана и стала зацеловывать её, обильно орошая слезами. А он поморщился.
– Наташ, погоди. Дети с кем? С твоей мамой? – Я только кивнула. И выдавила из себя
– Вань, как же ты меня перепугал.
– Что дальше делать будем, Ташка? – он смотрел требовательно и неожиданно жёстко. – Как дальше собираешься жить?
Слава богу, хоть руку не отнял. А меня жаркой волной накрыл стыд за мою безобразную выходку в офисе накануне…
Меня давно напрягало и его подчёркнутое нежелание интима, и эти сверхурочные на работе. Так что ехала я сегодня утром в его офис с конкретной целью – «накрыть изменщика». И получила, как я посчитала, неопровержимые доказательства: у Ивана на плече рыдало длинноногое, в мини-юбке, создание, а он что-то увещевающе говорил ей. При этом поглаживая по головке! Да ещё побледнел при виде моего на пороге появления.
– Наташ, минуточку… - При этом отстранил эту… эту… и сказал: – Вы не волнуйтесь. Всё исправимо, идите работайте. И до двери проводил! Вот тут меня и переклинило.
Что я там визжала – не помню. Что-то вроде про загубленную молодость, про бездарно потраченные на него лучшие годы. Самое отвратительное было то, что моя истерика собрала в коридорчике перед его кабинетом толпу зевак. Подчинённых. Которые этим шоу явно наслаждались.
Муж пытался мне что-то говорить про эту юную стажёрку, про то, что она запорола отчёт и теперь боится, что её уволят, что пытался помочь и успокоить в том плане, что всё исправимо. Что я? А ничего. Я орала. Отводила душу. Окончательно отвела её вечером, собрав мужу чемодан и отправив его к маме. А ночью она мне позвонила с известием, что Ивана увезли на «скорой».
– Ванька, прости дуру, а? Я ведь люблю тебя. Плохая я, наверное, жена и мать. Есть, наверное, получше – но как умею, Вань! И обещаю исправиться. Простишь?
– А ты меня? – неожиданно спросил он. – Я ведь тоже муж не идеальный, но ты и дети самое дорогое, что у меня есть.
– Будем беречь друг дружку? – Я смотрела на него в страхе, что мой порыв он не оценит. Или в него не поверит.
Но муж только кивнул и накрыл мою ладонь своей.
Конец.
👍Ставьте лайк, если дочитали.
✅ Подписывайтесь на канал, чтобы читать увлекательные истории.