Считали мою Риту недоразвитой, в школу не пускали, а она, вон, какая! Не чета вашим хваленым дочерям, выучилась сама, своими стараниями. В техникуме преподает. Замуж вышла вон, за какого видного парня. На руках мою Ритушку носит, в глазки заглядывает.
О сме.ти отца Зоя узнала только вечером первого числа. Она веселилась, встречая Новый год и не чувствовала, что ее папке плохо.
Анна и Иван встретили гостей у ворот. Поздоровались, всей толпой вошли в дом, сразу попав в тепло и уют деревенской избы. Бревенчатые стены, вышитые шторы, наволочки, кружевные подзоры, все говорит о любви хозяйки к своему дому, к своей семье. Анна, румяная, здоровая, молодая женщина, светилась довольством и счастьем
- Раздевайтесь, гости дорогие! Как мы рады! Давно не виделись! Проходите, проходите же! Господи, Зойка! Ты ли это?
- Я, тетя Аня! Это Петр, мой муж, ты его знаешь.
- Как не знать, со свадьбы помню. Василий Петрович! Почему ты один, а Ирину Григорьевну где оставили?
- В больнице моя Ириша. Не собирался праздновать, да вот, ребята одного дома не оставили.
- Вот и правильно! Небось выздоравливает Ирина-то?
- Да, вроде лучше стало
- Славно! Гости дорогие, Анна Егоровна, Слава, Ритушка, проходите в большую комнату. Столы накрыты, только вас, гостей ждем.
Рита потрогала печь, горячая, погладила, щербинка знакомая на месте. Какое все родное!
- Мама Аня! Бабушка-то придет? Как она? Ребятишки где?
- Ничего, бодрится твоя бабушка. Вчерась еще в магазин сама бегала. Говорю, чего ты, разве бы Мишаня не сходил? А она мне, пока могу, буду сама ползать, находитесь еще за мной.
Обещалась прийти, как только вы приедете. Ребятишки-то ушли к круче у реки, на санках, да на лыжах кататься. Я им стол у бабушки накрыла, нечего глазеть, как старшие зелье потребляют. Научатся еще без нас.
Иван! Приглашай за стол, рассаживай гостей. Родные мои, садитесь, слава Богу, все свои, стесняться некого. Я сейчас, только за бабушкой схожу.
Надела валенки, накинула телогрейку, а Степанида уже сама идет. Покивала Анне, мол пришла. Сняла пальто, на ней кофточка бирюзовая, бусы синие в три ряда, полушалок на голове розовый, в лазоревый цветок. Прошла в комнату, поклонилась гостям
- Здравствуйте, родные мои! Как доехали?
Петр соскочил, подал бабушке руку, помог сесть на стул
- Хорошо доехали! Бабушка Степанида, ты такая красавица! Глядеть, не наглядеться. А бусы, просто чудо! Такие же куплю своей жене, Зоиньке
- Ай? Женился, говоришь? Ничо вроде не говорили про твою невесту, когда успел?
- Долго ли умеючи. Женился, вот моя жена, моя Зоя.
Степанида покивала, не выказав никакого удивления, подумав про себя, ой стара стала, ой стара. Все в башке путается. Зоя, вроде, дочь Александра Михайловича, кажись у нее был другой жених. Так Ритушка сказывала. Раньше ничего не забывала.
- Хорошая девушка, справная. Поздравляю. Женитьба, хорошее дело. Надо вовремя жениться и замуж выходить.
Знатный накрыла стол Анна! Соленья всякие, сало копченое с прожилками лежит на блюдцах кремовыми ломтиками. Куски жареной курятины сложены на большом блюде красивой горкой, знаменитый Матренин холодец, порезанный ровными квадратиками, светится прозрачной заливкой. Рядом, в вазочке, х.ен, натертый со сметаной. С холодцом, самое то!
Конечно же винегрет. Не поленилась Анна, резала овощи маленькими одинаковыми квадратами, масла постного не пожалела. Перемешивала в тазике аккуратно, чтобы не раздавить кубики. Выложила в две больших миски с хорошей горкой. Винегрет завсегда хорошо естся.
Перегон у Анны есть, хороший, ядреный, на клюкве настоенный. Но Анна выставила на стол казенное вино, да то, которое в гостинец привезли, красное, в красивой бутылке. Слабенькое, так побаловаться. Гости-то не больно пьющие.
- Иван, разливай вино-то, гости с дороги, небось есть-пить хотят! Петр! Бери все в свои руки, это у тебя ловчее получится.
- Я, тетя Аня, со всей радостью! Только не будет ли у тебя кваску, моей любезной вино нельзя.
- Чего, нельзя-то? Маленько, для веселья, ничего не случится.
- Оно и не случится, но нам сын нужен трезвый. Я в журнале прочитал, если мать пьет вино, значит она и дите поит.
- Ну, коли так, сейчас принесу квасок. Ваня говорил же, чтобы в кувшин квасу налила. Я еще посмеялась, кто это гостей квасом угощает.
Петр налил в стопочки вина, кому беленького казенного, а красное некому наливать. Анна не любит, ей лучше покрепче, Ритушка тоже отказалась от вина, квасу попросила.
Петр налил квасу и Рите.
- Что, брат Владислав, значит вы тоже предпочитаете квас? Поздравляю!
Рита вся раскраснелась, опустила глаза. Анна Егоровна, сидевшая рядом с невесткой, одобрительно похлопала ее по руке, оглядела родных горделиво, мол вот, и она скоро станет бабушкой. А Слава сидит, распушил перья, будто он беременный.
- А, то! Думаешь тебе одному наследник нужен?
- Да, на этом мир наш стоит, что после нас приходят наши дети! Выпьем за это, но позже! Давайте выпьем за встречу! Чтобы нам чаще собираться, дружить, родниться!
Выпили, закусили, Петр снова налил
- Вот теперь, самое время за детей! Анна, Иван! За ваших детей, чтобы выросли такими же умными и красивыми как Маргарита, чтобы у нас со Славой родились здоровые дети, и чтобы все они знались, поддерживали, помогали друг другу.
Анна встала из-за стола, за ней и Рита
- Мама, я пойду, маме Ане помогу, наверно, сейчас тарелки надо раздавать. Чую она Гуся в печи запекла.
- Иди, милая, помоги, если не тяжело.
Анна достала из печи гуся, перекрестилась
- Слава тебе, Господи, не сгорел. Боялась заслонку открыть и посмотреть. Рит, собери тарелки, поставь чистые. Сейчас гуся вынесу.
Славный получился гусь, в меру поджаристый, мясо сочное, ароматное. Не хочешь, да съешь. Гости ели, хозяйку хвалили. Анна, довольная тем, что угодила гостям, улыбалась, отговаривалась
- Ой, как уж получилось. Не обессудьте. Первый раз гуся делала. Тетя Степанида так и сказала, управляйся мол сама, тещей уж стала, скоро бабушкой будешь, а гуся какого-то запечь не умеешь. Ты, бабушка, как в воду смотрела.
- Чего тут смотреть? Вышла замуж, рожать должна, на то она и баба. Ладно, засиделась я, устала маленько. Пойду, детей покормлю. Ты, Анна, положи детям гусятины-то, я унесу. В клуб-то пойдете, что ли? Сегодня там концерт, а потом танцы, сказывали в магазине, будто молодежь до утра плясать собирается.
Петр оглядел родственников
- Правда, давайте сходим! До Нового года еще часов пять, мы же лопнем за это время.
Петра поддержал отец, Василий Петрович.
- На самом деле, надо сходить в клуб. На народ посмотрим, послушаем, какие песни поет сейчас молодежь!
Зоя еще с обеда заметила изменения в поведении свекра. Как побрился, надел новую рубаху, ровно помолодел. Чем дальше отъезжали от города, тем он становился разговорчивее, с удовольствием смеялся шуткам сына.
Ощущение такое, что он освободился от какого-то груза, от тяжкого ига. Интересно, что стало бы с ним, если б уехал километров за сто от своей Ириши? Выходит, с глаз долой, из сердца вон. Сидит, выпивает, ест с аппетитом, об Ирише и не вспоминает. Ох, Зоя, держи ухо востро! Как говорится, яблоко от яблони… За Петрушей нужны глаза да глазки. Ишь, он какой компанейский.
Вот и сейчас, быстренько собрался, пошел бабушку до дома провожать. Так-то, Степанида ему никто, должен бы ее Слава проводить. Но вот, такой уж он, ее Петруша. Но ничего, у Зои не забалуешься. Бабушек провожать, это, пожалуйста, а молодушек, че.та с два.
В клуб собрались все, кроме Анны Егоровны.
- Я, пожалуй, пойду к Степаниде. Мне с ней интереснее, чем слушать в клубе тру-ля-ля-си. Вася, тебе тоже там нечего делать. Ирина бы не одобрила. Пусть молодежь идет, а ты оставайся с нами. Посидим, поболтаем.
- Нет уж, Новый год не каждый день бывает. Если ты причислила себя к старухам, дело твое. А я еще и не дедушка вовсе. Если бы Ира была здесь, она бы обязательно пошла в клуб
Клуб был почти весь заполнен. Заведующий клубом, увидев представителя Райкома партии в окружении родственников, подошел к ним навстречу, поздоровался, протянув руку Владиславу Владимировичу
- Милости просим! Очень рады, что Вы посетили наш скромный очаг культуры. Проходите на первый ряд.
Сидевших на первом ряду тут же не стало. Переместились куда-то. Заведующий тут же запрыгнул на сцену
- Товарищи! Сегодня с нами Новый год встречает второй секретарь Райкома партии, Звягинцев Владислав Владимирович. Поприветствуем товарищи!
Зал дружно зааплодировал. Маргарита сидела, как ошпаренная, так неудобно получилось, при чем тут должность Славы. Зато Владислав нисколько не смутился, сидел расправив плечи, гордо подняв голову.
Заведующий продолжал
- Не будем заставлять ждать наших гостей, попросим артистов начать концерт.
Зал снова дружно захлопал в ладоши, в это раз приглашая артистов на сцену. Раскрылась зеленая занавесь, и перед глазами зрителей оказалась красиво украшенная елочка, рядом с которой стояла Снегурочка, хорошенькая девушка с русой косой ниже пояса.
Концерт шел долго. Что сказать, сельская художественная самодеятельность. Выступали и школьники, и молодежь, и люди постарше. Благодарные зрители хлопали от всей души, смелись шуткам, выкриками поддерживали плясунов.
Зоя едва высидела. Встать и уйти было неудобно. Ноги тянуло безбожно, полный желудок распирал ребра так, что дышать больно. Петр обеспокоенно поглядывал на жену
- Зоинька, плохо тебе? Живот больно.
- Терпимо, Петь, ноги просто тянет. Досидим, неудобно уходить. Люди стараются, выступают.
Слава Богу, кончилось и это мучение. На свежем воздухе Зое стало лучше, да, и Рите тоже. От запаха овчины, табака, ее мутило. Одной Анне, хоть бы хны! Она получила от концерта огромное удовольствие. Сидела и поглядывала на односельчан, думая про себя
- Вот вам, получайте, гады. Считали мою Риту недоразвитой, в школу не пускали, а она, вон, какая! Не чета вашим хваленым дочерям, выучилась сама, своими стараниями. В техникуме преподает. Замуж вышла вон, за какого видного парня. На руках мою Ритушку носит, в глазки заглядывает.
Иван тоже был доволен. Мог ли он мечтать, что когда-нибудь станет ровней односельчанам. Раньше с ним здоровались через зубы, теперь руку подают, Иваном зовут, не Ванькой кривым. Все благодаря ей, Аннушке, да названной дочери Маргарите.
Вернувшись домой, Анна сразу пошла на кухню. Надо посуду лишнюю прибрать. Рита пошла ей помогать, Слава пошел к Степаниде за матерью. Петр помог Зое раздеться, снял с нее валенки, уложил на кровать, за занавеску.
- Сильно устала, живот не болит?
- Не болит, но сын возмущается, не понравилось ему в клубе. Пинается.
Петр приложил обе ладони к животу Зои, ждал, подняв глаза к потолку.
- Ага, толкнул. Нет, на меня сын не сердится, тихонько двинул, мол папка, не переживай, все хорошо.
- Скажешь тоже, он еще и думать-то не умеет
- Мы откуда знаем, умеет он думать или нет. Давно были в его шкуре, забыли.
- Петя, иди, посмотри, где отец. Мне кажется, что он лишнее пьет. На свадьбе у Славы его Ирина Григорьевна придерживала. Сердце-то у него плохое, как бы чего не вышло.
Отец сидел на стуле, привалившись к печи
- Что, сынок, плохо Зое?
- Нет, пап, устала просто. Я не представляю, как бы я носил такой живот. Бедные женщины! А ты что сидишь, приуныл.
- Да, думаю, как там наша мама. Жизнь с ней прожил и не знаю, счастлив или нет. Сижу с ней дома, тянет куда-то. То на хор пойду, то в домино стучать. Отойду маленько, к ней тянет, будто за веревку к ней тащат.
Вот и сейчас, ехал, думал, в последнее время характер у твоей матери испортился, что ни сделаю, все не так. не грех мне отдохнуть от нее. Вроде все хорошо, а на душе снова тяжесть. Словно зовет она меня, сердится, что не иду
- Пап! Мама уже спит. Все хорошо, скоро Новый год. Встретим, выспимся, и я сразу тебя к ней отвезу.
К половине двенадцатого все собрались за столом. Даже баба Степанида пришла. По традиции отварили пельмени, ровно в полночь открыли шампанское. Поздравив друг друга отведали пельменей, разошлись спать. Кто остался у Ивана, кто ушел с бабой Степанидой.
Продолжение здесь: Глава 125