оглавление канала
Он среагировал моментально. Мощная волна темной энергии прокатилась по пещере. Это не был целенаправленный «боевой выпад», рассчитанный на поражение противника. Скорее всего, сработал эффект неожиданности, и он, как говорится, с перепугу выстрелил, не рассчитывая особо ни на что. Это точно так, как какая-нибудь глупая бабенка, неожиданно напоровшись в таежном малиннике на косолапого, начинает сразу оглушительно визжать. Но энергия была мощной, как стихийно налетевший ураган. Кристаллы жалобно зазвенели, а я едва устояла на ногах. Мой щит сработал, как зеркало. Алмерика шибануло собственной отраженной энергией так, что он покатился по полу, и вылетел обратно в коридор. Через несколько секунд, послышались ругательства на финском языке. Ага… Вот, кажется, и национальность прояснилась. Ведь человек в порыве гнева или досады всегда ругается на родном языке. Но, честно говоря, мне сейчас было совершенно наплевать, какой он национальности. Передо мной был Кащей, даже не прихвостень, а настоящий, беспримесный. Их энергия отличалась от любой другой темной энергии остальных адептов или их учеников, примерно так же, как столовый нож отличался от булатного клинка.
Через некоторое время, он опять появился в проходе, отряхиваясь, как собака, только что вылезшая из воды. Напрасно я надеялась (ну, если совсем честно, то не очень-то и надеялась, так, мечталось просто), что красота этого места заставит его увидеть этот мир немного по-другому. Кажется, он вообще перестал обращать внимание на кристаллы. Складывалось такое впечатление, что мы с ним сейчас были на боксерском ринге, и его, как настоящего бойца, не отвлекали крики толпы. Он был нацелен, словно заостренное копье только на своего противника. А в данной ситуации, его противником, увы, оказалась я. Он стоял, слегка покачиваясь из стороны в сторону, на широко расставленных ногах, впиваясь в меня взглядом. На лице его появилась ядовитая усмешка. И каким-то скрипучим голосом (кстати, совсем не писклявым. О, чудо!!) проговорил:
- Я так и знал, что кто-то нам головы морочит. А эти придурки, решили, что они самые умные! Идиоты!!! Ну вот и получили за свою непроходимую глупость и самоуверенность…. И чуть все дело не загубили! – Нет, как говорят в Одессе, мне нравится это «чуть»!
В его голосе было столько презрения, превосходства, что тут уже не могло оставаться никаких сомнений – передо мною стоит самый настоящий Кащей. И казалось, что он вовсе не ко мне обращается, а говорит сам с собой. Ну что ж… Приятно иногда поговорить и с самим собой. Я продолжала молча ждать. Он побуравил еще меня немного взглядом, и, поняв, что я не собираюсь пока предпринимать никаких агрессивных действий, стал с нескрываемым любопытством осматриваться. Но смотрел он на окружающую нас красоту, скорее, как повар, который глядя на красавца-оленя прикидывал, сколько отбивных он сможет из него сделать, чтобы потом, с выгодой для себя продать. Очень ненатурально, я бы даже сказала, фальшиво, он присвистнул:
- Кажется, я попал туда, куда надо. Умеете вы прятать свои сокровища. Что это? Надо полагать, информационная база ваших Знаний? Ну… Все это за раз мне не унести. Но кое-что, самое основное, я прихватить все же смогу. А за остальным можно прийти и позже….
Он сначала внимательно оглядел пол. Не заметив никаких знаков, кроме Коловратов четырех Стихий, спросил:
- А здесь, кажется нет ловушек? Ай-ай-ай… Как же это вы не озаботились сохранением своих «богатств». – Слово «богатств» он произнес особым образом так, что это было похоже на ругательство. Кажется, своими вопросами он вынуждал меня вступить с ним в беседу или пререкания. Хороший прием! Сама подобным иногда пользовалась, если хотела вывести человека из равновесия, чтобы он начал делать глупости. На все его вопросы я только усмехнулась. Эх, мила-ай… Куда ты ехать только собрался, я оттуда уже пешком вернулась!
Не дождавшись никакой реакции от меня, он осторожно поставил ногу на ближайшую плиту, перенеся на нее вес своего тела, а потом очень быстро отпрыгнул, став похож в этот момент на зайца, который скачет с кочки на кочку по топкому болоту. Надо сказать, на очень большого и упитанного зайца. Это сравнение, внезапно пришедшее мне в голову, меня развеселило, и я тихонечко рассмеялась, не сумев удержаться. Когда, поняв, что ничего не происходит, посмотрел «проницательно» на меня, и, погрозив мне пальцем, опять спросил: - Или все-таки есть? – Я, закончив смеяться, опять замерла в молчании, внимательно наблюдая за противником. Он постоял немного, чуть склонив голову на бок, и, несколько озадаченно смотрел на меня, будто я была тараканом, внезапно взобравшимся на стол и принявшегося декламировать поэму Александра Сергеевича Пушкина. Не дождавшись от меня никакой реакции, хмыкнул:
- А ты не особо разговорчивая, да? Хотя, дурак Грёнхаген тебя считал глупой болтливой бабой. Должен выразить тебе свое восхищение вашей маскировкой. Даже я почти ничего не заподозрил. – Коротко хохотнул. – Ну, ладно, ладно… Без «почти», не заподозрил, хотя, у меня и возникли некоторые сомнения.
Он продолжил в том же духе болтать, а сам тихо начал обходить по периметру пещеру, рассматривая Кристаллы, но при этом, не забывая поглядывать и на меня. А я лихорадочно думала, что он предпримет. Чистой силой кидаться он не будет. Однажды получив отпор, урок запомнил навсегда. Но, он же не думает, что я буду так же стоять и спокойно смотреть, как он запихивает по карманам особо приглянувшиеся ему Кристаллы?! Но тут еще была одна закавыка. Сами Кристаллы, излучали энергию, которая воздействовала на человека. Когда Кристалл был один, любой из мастеров, кто его заряжал информацией, работал без особых проблем с его полем. Считывать информацию тоже было вполне безопасно. Но вот, собранные вместе в таком количестве, они оказывали влияние на мозг человека, если тот пребывал достаточно долго рядом. Разумеется, это была не радиация, но человеческий мозг, это тот же биокомпьютер, и волны, излучаемые Кристаллами, оказывали на него влияние. Мозг начинал «сбоить». Поэтому, долго здесь задерживаться никому не рекомендовалось.
Не знаю, может быть, все-таки, Кащей что-то почувствовал. Дураком-то он точно не был. О том и его маскировка говорила. «Туповатый писклявый увалень» в его исполнении был весьма и весьма убедительным. Я должна была себе признаться честно, не сообщи нам Корнил, что в их рядах затесался Кащеев адепт, я бы вряд ли «разгадала» Алмерика. Между тем, он перестал разглядывать кристаллы и опять обратился ко мне:
- Я так понимаю, что добром мы с тобой не договоримся? – Полуутвердительно, полувопросительно проговорил он.
В его устах слово «добром» прозвучало почти издевательски. Добром – и Кащей! Не удержавшись, я фыркнула от подобного отожествления. Он сразу оживился.
- Ну вот… Наконец-то хоть какая-то эмоция. Но такими темпами мы долго будем здесь еще с тобой тренироваться. А у меня нет много времени. Да и прибывание здесь длительное время, думаю, не скажется положительно на моей функциональности. – Он на мгновение замолчал, сграбастав свой подбородок своей огромной пятерней, словно пребывая в раздумьях. – Хм… Думаю, чистой силой с тобой меряться бесполезно. Похоже, ты не из простых. Может быть, даже Великая, а? Угадал? – Я продолжала смотреть на него с легкой усмешкой. Не дождавшись от меня опять ответа, он продолжил свои рассуждения. – Думаю, угадал. Нет уж… Увольте… Силой я с тобой меряться не буду. А если так…? – И он достал откуда-то из-за спины револьвер, и наставив на меня, хищно улыбнулся.
Я едва удержалась, чтобы не рассмеяться. Но его пора было приводить в чувство, а то еще, и вправду, палить с дура начнет. Проговорила тихо:
- И так у тебя ничего не выйдет. Оглянись, придурок! – Я решила не церемониться. – Стены пещеры вогнуты определенным образом. Любая пуля, да что там, пуля, даже любой снаряд, отрикашетит здесь по непредсказуемой траектории. А ты уверен, что выпущенная тобой пуля, в итоге не попадет тебе в лоб? Я надеюсь, ты ведь не думаешь, что я буду стоять тут, как неподвижная мишень в тире? Так что, решать наши…, - Я на секунду задумалась, какое бы это поприличнее слово вставить, которое передавало хотя бы приблизительно то, что сейчас происходило между нами. Придумала, и продолжила, - … решать наши разногласия придется другим путем.
Алмерик промурлыкал, став похож на огромного ленивого кота из мультфильма «Золушка».
- И я даже догадываюсь, каким он будет. Ты же прекрасно понимаешь, что из этой пещеры выйдет только один человек…
Я, немного грустно улыбнувшись, тихо проговорила:
- Или не выйдет никто… - И больше не медля, крепко сжала медальон «Лапу волка» у себя на груди, и сделала маленький шажок вперед, встав на сияющий голубым мерцающим светом Коловрат, обозначающий Стихию Воды.
Один маленький шаг, который иногда определяет Судьбу человека. Один миг, когда ты преступаешь порог, зная, что уже никогда не будет возврата. Это чувство немного схожее с тем, когда в прицеле ружья ты видишь цель. Твой палец ложится на спусковой крючок, и ты плавным движением, задержав дыхание на несколько ударов сердца, нажимаешь на спуск. И именно это плавное движение разделяет твою жизнь на «до» и «после».
Плита, под тяжестью моего тела, с тихим скрипом, опустилась вниз всего на несколько сантиметров, нажимая скрытые под полом рычаги. И в такой момент, у меня мелькнула только одна мысль: «Надо же… Сколько тысяч лет простоял механизм, а даже не скрипнул…» В тот же самый момент, две плиты из гладко отполированного камня, перекрыли оба входа, с легким стуком плотно опускаясь на пол пещеры. Алмерик, как перепуганный заяц отпрыгнул от меня, выронив свою бесполезную пукалку. Револьвер с металлическим звоном брякнулся на камень и откатился в сторону. Кащей на потерю своего «оружия» не обратил ни малейшего внимания, понимая, как оно сейчас бесполезно. И резко закрутил головой, пытаясь понять, что происходит. А я проговорила с легкой усмешкой:
- Ты не ошибся, Кащей… Ловушка есть…
До него еще до конца не дошла вся опасность ситуации. Ведь вот же я, вот она, стояла и продолжаю спокойно стоять в нескольких десятков шагов перед ним, не суетясь, не убегая. Ему и в голову не могло прийти, что кто-то способен ради каких-то «дурацких» принципов пожертвовать своей жизнью. Я только мысленно усмехнулась: «Не суди по себе, Кащей…» В его глазах появилось некоторое недоумение, или, скорее всего, непонимание того, что случилось. Но это длилось всего несколько секунд. Сразу несколько плит на полу отползли в сторону в специальные пазы, впуская в пещеру разъяренный поток подземной реки.