— Я бы на твоём месте съездила в травмпункт, — сказала Мила. Кира ничего не ответила. Она напряжённо следила за врачом, который перебинтовывал ей ладонь.
— Кира!
Кира покачала головой, давая понять, что в травмпункт не поедет.
— Они хотят с тобой поговорить.
Они.
— Кира, я пойду на пару, хорошо? Напишешь, как и что, ладно?
— Ладно.
— Ничего, что я пойду?
— Ничего. Со мной всё в порядке.
— Сомневаюсь.
они хотят поговорить с тобой
Мысли о Вадиме полностью вытеснили мысли об Анфисе… о мёртвой Анфисе, и это было хорошо. Это было правильно. Кира не хотела думать о подруге, потому что случившееся было настолько… настолько… Она не могла подобрать нужное слово. Дико? Нелепо? Непредсказуемо? Или…
Или наоборот? Разве порезанная стеклом ладонь, ворон, катафалк, сны — всё это не было предзнаменованием
смерти
чего-то плохого? Она попыталась подумать об Анфисе, но мысли о Вадиме блокировали все остальные мысли. С другой стороны, мыслями это можно было назвать с большой натяжкой. Это были не мысли, это был страх и непонимание. Вадима не могло быть здесь, и что это означало? Что он привиделся ей?
— Кира, — позвала врач.
А вдруг, всё остальное ей тоже привиделось? Ворон, катафалк, разбитый бокал… Кира подняла глаза на врача и неуверенно спросила:
— Вы перебинтовываете мне руку? Ладонь.
Во взгляде молодого мужчины появилась лёгкая тревога. Прежде чем ответить, он немного помолчал, обдумывая что-то. Кира начала волноваться. Ей не нравился его взгляд. Ей не нравилось… всё.
— Да, — ответил он наконец. Девушка кивнула, прекрасно понимая, как глупо и нелепо прозвучал её вопрос. Её сознание отказывалось принимать факт случившегося, всячески противясь этому. Девушка была готова поверить во что угодно, но только не в то, что происходило сейчас на самом деле: она видела Вадима, а Анфиса умерла.
— У меня на ладони рана, да? — спросила Кира. Её голос звучал слегка заторможенно, как будто она только что проснулась и ещё не до конца пришла в себя.
Мила сделала глубокий вздох. Со стороны это выглядело так, как будто она собиралась сказать что-то, но передумала.
Врач снова занялся ладонью Киры.
— Ты порезала ладонь, — мягко заговорил он, — рана начала кровить. Я остановил кровь и наложил повязку. Вернее, сейчас накладываю. Болит?
— Болит? — вопросом на вопрос ответила Кира. Она пыталась понять, где связь между фразой врача и тем, что произошло с ней в коридоре третьего этажа.
— Кира, рана болит?
— Немного.
На самом деле, боль была просто невыносимой. Кира смутно припоминала, что выпила таблетку обезболивающего незадолго до того, как потерять сознание. Или она собиралась выпить таблетку, но не выпила?
Таблетки нужно запивать только водой, — подумала она, — а я пила кофе. И я запила таблетку кофе. И мне было всё равно на то, что так делать нельзя… не рекомендуют.
Кира посмотрела на притихшую подружку.
— Мила, а мы видели сегодня ворона?
Врач продолжил бинтовать ей руку. В глазах Милы появился испуг.
— Какой ворон? — прошептала она, — Кира, ты о чём? Какой ворон?
— Когда мы разговаривали на стоянке, на мою машину сел ворон, да? Мила? Ты видела ворона?
— Да. Чёрный ворон. И что?
Значит, не показалось, — подумала Кира, — значит, всё остальное тоже было. И… Вадим был? Этого не…
Может быть.
нет, этого не может быть
— Ты же не хочешь сказать, что этот ворон был посланником с того света, да? — спросила Мила и нервно рассмеялась, — Кира, ты точно не ударилась головой, когда падала?
— Я не помню.
— Прекрати! Ты специально меня пугаешь, да?
— Зачем? — спросила Кира.
В их разговор вмешался врач.
— Голова не болит?
— Нет, — ответила Кира.
Врач улыбнулся ей и кивнул, потом повернулся к Миле.
— Тебе нужно было идти на пару, да? — спросил он. Мила кивнула.
— Иди. Не переживай. Я пригляжу за ней.
— Но…
— Иди, — жёстко сказал он. Кира бросила на него тревожный взгляд, но промолчала. Мила вышла. Врач продолжил молча бинтовать порезанную ладонь.
Выражение лица молодого
и привлекательного
врача оставалось прежним: слегка встревоженным и сосредоточенным. Говорили, что несколько лет после окончания медицинской академии он работал патологоанатомом.
— Тошнит? — спросил врач. Кира опустила глаза к его бейджу. Андрей Владимирович.
— Можно без отчества.
Кира посмотрела на него. Мужчина усмехнулся.
— Тошнит? — повторил он свой вопрос.
— Нет. Всё хорошо. Правда.
— Когда хорошо не падают в обморок.
— Это… — она подумала о Вадиме. Он стоял у аудитории, где у них должна была быта пара, и смотрел на неё. Призрак из прошлого.
— Это от голода.
— Ты не беременна?
— Нет.
— Прям уверена?
— Прям.
— Раньше такое было?
— Какое?
— Внезапная потеря сознания.
— Нет.
Он закрепил ей бинт. Кира посмотрела на ладонь, потом перевела взгляд на мужчину. Он вопросительно смотрел на неё.
— Вы верите в существование призраков?
— Не встречал ни одного.
Если он, проработав несколько лет патологоанатомом, не встретил ни одного призрака, значит, их просто нет.
— А в предзнаменования?
— Однажды во время вскр… — он осекся и задумался, — при мне птица ударилось о стекло и yмерл@. Это считается?
Кира кивнула.
— Ничего не случилось. Абсолютно. Хотя я и думал об этом какое-то время. Почему ты спрашиваешь об этом? Из-за гибели вашего преподавателя?
Кира подумала об Анфисе. Две sмерти в один и тот же день. Две траурные фотографии на первом этаже учебного корпуса, похожего на средневековый замок. Или фото преподавателя поставят в главном корпусе? Скорее всего, всё будет именно так. Траурное фото и две гвоздики, обмотанные чёрной ленточкой.
— Почему вы поменяли специальность? — спросила Кира.
Какое-то время они изучающе смотрели друг на друга. Кира ощущала какую-ту смутную тревогу, но на этот раз она не была связана ни с Машей, ни с вороном, ни с катафалком. Это было нечто… другое. Она собиралась переступить… собиралась? Она переступила черту дозволенного, потому что обычный с первого взгляда вопрос был, на самом деле, вызовом. Понятие личного пространства не было для неё пустым звуком.
Но только не сегодня.
— Скажу, если ты скажешь, — ответил Андрей, — что произошло?
— Я увидела человека, которого, в принципе, тут быть не может, — ответила Кира.
— А рука?
— Пила вино и случайно раздавила бокал.
— Случайно?
— Ваша очередь.
Андрей усмехнулся и покачал головой, не сводя глаз с лица Киры.
— Ты очень интересная девушка, — сказал он, — ты интригуешь, но… как это… не подпускаешь к себе. Причём сама же не осознаёшь этого. Тебе будет очень тяжело в жизни. Но ещё тяжелее будет твоему парню.
— Почему? — повторила Кира с нажимом.
— Потому что я понял, что однажды на моём столе может оказаться девушка, похожая на тебя.
— Но вы же не просто так это поняли, да?
— Да. Однажды мне пришлось давать заключение о sмерти семнадцатилетней девушки. До этого дня я работал только со взрослыми. Или пожилыми. С детьми и подростками никогда.
— Что с ней случилось? — спросила Кира и подумала о Вадиме. С тех пор, как они виделись последний раз, прошло пять лет. Что мешало какому-нибудь очередному пьяному водителю сбить его и протащить по асфальту метров пять? Или десять.
— Почему тебя это так интересует? — спросил Андрей.
— Вы когда-нибудь делали заключение о sмерти s@моубийц?
— Почему тебя это так интересует? — повторил Андрей.
— Я только что узнала о том, что yмерл@ моя подруга. Мне страшно. Я хочу поговорить об этом с кем-нибудь из взрослых.
— Она сама?
— Ещё не знаю.
— В университете есть штатный психолог.
— Я не доверяю психологам. Вы… вы… Как это… вы сталкивались со sмертью, вы знаете, что это такое. Психолог — нет.
Какое-то время врач молча смотрел на девушку, как будто прикидывал про себя, как лучше поступить: поговорить с ней или попросить уйти.
— Да, — наконец сказал он, — мне приходилось работать с s@моубийц@ми. Та девушка, из-за которой я решил… — он усмехнулся, — решил завязать со специальностью, как ты это назвала, она и была… — он замолчал. Кира кивнула. Она поняла, кем была та девушка, так что можно было не произносить это слово вслух.
— Почему она это сделала? — спросила Кира.
— Из-за парня. Несчастная любовь.
Кира почувствовала первый укол тревоги — мягкий, но настойчивый. Нужно было просто встать и уйти. Прямо сейчас. Пока не поздно. Но Кира осталась. Она сознательно шла в темноту, чтобы встретиться там со своим страхом. Чтобы почувствовать тот особый холод, который находится за гранью реальности.
— Кого обвинили в том, что случилось? — спросила Кира.
— Никого. По факту был виноват парень, но… — Андрей усмехнулся, — в чём он был виноват? В том, что разлюбил? Девушка была психически неуравновешенной. Рано или поздно это бы всё равно случилось.
— А что думал по этому поводу парень? — спросила Кира, продолжая думать о Вадиме.
— Я с ним не общался, — ответил Андрей, — но видел его на похоронах девушки.
— И?
— Ничего. Он просто стоял у гроba и смотрел в одну точку. Бледный. С синяками под глазами. Измождённый. Было видно, что ему очень плохо, но он держался. Собственно, в чём он был виноват? В том, что разлюбил и хотел расстаться? Болтали, что парень изменил ей, а она узнала об этом, но он отрицал наличие другой девушки. Или защищал её, или девушки на самом деле не было. Не знаю.
— А вы как думаете? — задала Кира ещё один глупый вопрос.
— Я думаю, девушка была, — сказал Андрей, — думаю, парень защищал её. Ну, как бы взял всю ответственность на себя. Всё это произошло в летнем лагере. Ну, знаешь, природа, красивые девочки, звёздные ночи, романтика… вот парень и… как сказать… потерял голову.
— В летнем лагере? — повторяла Кира внезапно онемевшими губами, но Андрей не обратил внимания на её слова.
— Следствие пыталось возложить часть вины на воспитателей и руководство лагеря, но парня особо не трогали. У них с этой девчонкой ничего и не было. Я лично делал заключение. Говорят, во время допроса у него случилась истерика. Он то плакал, то смеялся… Но это нормально. Уж лучше так, чем стоять у гроb@, уставившись в одну точку.
Кира молча смотрела на врача, не ощущая ничего. Совсем ничего. Сознание милосердно заблокировало все эмоции, оставив лишь холод и пустоту. Спасительную пустоту, которая не даёт сойти с ума, когда происходит что-то страшное. Умир@ет близкий человек, например, или… Или ты узнаешь что-то такое, от чего собственная жизнь начинает вдруг казаться чужой и незнакомой.
Кира не почувствовала боли и очнулась только в тот момент, когда Андрей схватил её за запястье.
— Ты что делаешь! — воскликнул он, —разожми ладонь.
Кира опустила глаза. Она с такой силой сжала руку в кулак, что пальцы начали ныть. На свежем бинте начала проступать кровь.
— Извините, — пробормотала Кира, — извините, я не специально.
Андрей принялся молча снимать с её ладони бинты.
— Вы бы узнали этого парня сейчас? — спросила Кира и закрыла глаза, вызывая в памяти образ Вадима: едва заметные веснушки на бледной коже, острые скулы, чувственные губы, и серые глаза. Их оттенок менялся в зависимости от освещения или времени суток от серо-голубого до цвета дождливого весеннего неба.
— Узнал бы, — ответил Андрей и взял чистый бинт, — руку не сжимай. У него был светлый волос. Но черты лица при этом оставались чёткими. Не блёклыми, как это часто бывает у блондинов.
— Блондин, — повторила Кира и зажмурилась.
Первый раз за всё время Кира подумала о том, что должна была быть вместе с Вадимом на похоронах Маши. Она должна была поддержать его. Но вместо этого просто сбежала.
— Ты говорила об этом парне? — мягко спросил Андрей, не глядя на девушку, — это его призрак ты видела сегодня в университете? Поэтому ты потеряла сознание?
Кира молча смотрела на мужчину. Потрясение во взгляде смешалось с растерянностью и немой, но пронзительной мольбой о помощи.
— Призраков не существует, — продолжал Андрей, — поверь мне. Если бы они были, я бы их видел. Но тот парень… знаешь, на что я обратил внимания?
Кира молчала.
— Создавалось такое ощущение, что он искал кого-то. Он не смотрел на свою бывшую девушку...
— Она лежала в гробу. Удовольствие смотреть — так себе...
— ...но периодически он обводил глазами толпу, как будто искал кого-то. Чей-то призрак? — Андрей усмехнутся, глядя ей в глаза с равнодушием человека, привыкшего к sмерти, — сомневаюсь. Что-то мне подсказывает, что этот парень не верит в призраков.
— А во что верите вы? — спросила Кира очень тихо, как будто рассчитывала на то, что этот человек её не услышит.
— Я верю в совпадения и случай, — ответил Андрей и снова закрепил бинт, — ладонь не сжимай больше. Рана глубокая, скорее всего, останется шрам. Я дежурю здесь не каждый день, но так уж подучилось, что именно сегодня… — он усмехнутся.
— Я видела катафалк.
— Знаешь сколько катафалков видел я, пока работал патологоанатомом? Каждый день.
— И вы бросили профессию из-за Маши?
— Маши? — насмешливо повторил врач, но Кире уже было всё равно и на его насмешки, и на его возможное осуждение.
— Вы поняли, о ком я.
Андрей кивнул и отвёл глаза в сторону.
— Не только, — тихо ответил он и снова посмотрел на Киру, — так значит, девушка всё-таки была.
Он как-то зло улыбнулся, но Кире показалось… нет, она была уверена в том, что он насмехался не над ситуацией в целом, а над самим собой в первую очередь. Всё правильно, не только она скрывала от окружающих свою страшную тайну, у Андрея, видимо, тоже были тайны.
В голову вдруг пришла фраза, которую Кира услышала в каком-то сериале: секреты опасная вещь, Одри.
— Знаешь, — задумчиво продолжил Андрей, — вспоминая того парня… я думаю, вы были бы эффектной парой. Яркий блондин и не менее яркая и красивая рыжеволосая девушка.
— Тем летом я была блондинкой, — ответила Кира, — чтобы вы знали, я жалею о том, что случилось.
— А он нет, — жёстко сказал Андрей, — он не жалеет. Это вы — девочки вечно обо всём жалеете, с парнями всё по-другому. Они жалеют о том, чего не сделали.
Он сделал ударение на частице «не», выделил это короткое, но ёмкое слово, которое меняло смысл всего. Именно из-за этого «не» происходило большинство бед. Всего две буквы отделяло то, что нужно было сделать от того, чего делать ни в коем случае нельзя было.
— Призраков не существует, — повторил Андрей, — либо ты видела этого парня, либо просто перепутала его с кем-то.
— Тот факт, что никто и никогда не видел призраков не означает, что…
— Кира, ты же умная девушка, — сказал Андрей, — получаешь высшее образование, точно не смотришь «Битву экстрасенсов»… или смотришь?
— Нет, — с презрением ответила Кира, — не смотрю.
Андрей взял со стола пустой бланк и написал на нём что-то, потом протянул Кире.
— Таблетки и мазь. Купишь в аптеке.
Кира продолжала молча смотреть на него. Андрей усмехнутся.
— Умная, — сказал он, — проницательная. Ладно… несколько лет назад… — он замолчал, сомневаясь, стоит ли продолжать, — а, к чёрту! Несколько лет назад я подрабатывал в больнице небольшого городка. У меня был двухнедельный отпуск, а у них не хватало специалистов, ну, как обычно бывает. Короче, неважно. Ко мне на секционный стол попал мужчина. Не старый, — он замолчал на пару секунд, собираясь с мыслями, — так получилось, что именно в тот день случилась страшная авария с участием большегруза и рейсового автобуса. Можешь себе представить, слёзы, опознание, тела… много тел. Я думал, сойду с ума. Где-то ближе к обеду этого же дня привезли тело мужчины. Привезла девчонка. Ей было лет восемнадцать, наверное, как тебе.
— Мне двадцать, — сказала Кира, понимая, что сейчас это не имеет абсолютно никакого значения.
— Ну ей было лет семнадцать-восемнадцать, — Андрей замолчал, и Кира с удивлением поняла, что ему тяжело говорить на эту тему.
— Она привезла кого-то из родных? — спросила Кира.
— Отца. Так уж получилось, что она была совсем одна, но у меня не было времени подумать об этом. Смерть была скоропостижной, и девушка была явно в шоке. И выглядела она соответствующе… обо всём этом я подумал как-то мельком, вообще не до этого было. Тел было очень много, и мы понятия не имели, куда их складывать. Весь пол был… короче, мы клали их прямо на пол. Девушка сказала, что похороны назначены на завтра, а это означало, что тело и заключение о sмерти я должен был отдать ей уже завтра. В четверг. Я сказал девушке, что у меня нет такой возможности, но она не сдавалась, предлагала деньги за срочность. Знаешь, что я сделал?
— Откуда? Нет, конечно.
— Кира, я открыл дверь морга и сказал ей что-то типа: вот, смотри сколько у нас срочных. Она даже в лице не изменилась. Просто посмотрела туда и всё. Знаешь, что я сделал?
Кира не знала, какого ответа он ждал от неё, поэтому промолчала.
— Я просто ушёл. Сказал, чтобы переложили тело на каталку и подвезли её к воротам в морг. И ушёл. Через какое-то время эта девчонка снова появилась в морге. Она зашла туда, проигнорировав табличку с надписью «Посторонним вход запрещён», проигнорировав лежащие на полу тела. Она подошла ко мне и так спокойно сказала, что осталась совершенно одна. Мама была не в состоянии ехать, старший брат должен был прилететь только завтра… поэтому, сказала она, если вы не отдадите тело завтра, то следующее тело, которое привезут, будет принадлежать мне, потому что у меня больше нет сил. Она это сказала спокойно, не повышая голоса, без истерик. И я сдался. Сказал, что всё сделаю. Она положила деньги в историю болезни, и я, Кира, взял их. Но помимо этого я сделал кое-что гораздо более… — он задумался, подбирая слово, — отвратительное. Этого мужчину можно было спасти. Простенькая стандартная операция, и всё. Это была грубейшая врачебная ошибка, но я скрыл это ото всех и записал в заключении о sмерти то, что было написано в истории болезни.
— А эту запись сделали те самые врачи?
Андрей кивнул.
— Я по глазам девчонки видела, что она мне не поверила, но какой у неё был выбор?
— Но из профессии вы ушли не из-за этого, — заметила Кира.
— Ещё раз повторяю, Кира, мёртвый ребёнок и больная совесть — это разные вещи. Красивая, но мёртвая девушка, которая вскрыла себе вены из-за мальчика который её больше не любит. И, возвращаясь к нашей теме, Кира… Несколько недель назад я узнал, что эта девушка учится здесь.
Кира удивлённо посмотрела на мужчину, потом неуверенно улыбнулась.
— Она вам понравилась.
Андрей проигнорировал её замечание.
— Девушку привели ко мне после того, как она повредила ногу на уроке физкультуры.
— Она узнала вас?
— Конечно. Мы поболтали. Я перетягивал ей лодыжку и думал, что это ещё один шанс, который преподнесла мне жизнь. И им нужно воспользоваться. Потому что… — он вздохнул, — Кира, потому что второй шанс — это уже непозволительная роскошь. Третьего не будет.
— Вы расскажете ей?
— Да. Или она меня простит, или не простит.
— Простит.
— Кира, если тот парень, которого ты видела, окажется реальным, воспользуйся этим. Не отталкивай его. Та девушка уже yмepл@, а вы живы.
— Я не верю в такие совпадения.
— Понятия не имею, о чём ты говоришь, — ответил Андрей, — и меня это не касается, но, Кира, вся наша жизнь состоит из одних совпадений.
— А катафалк?
— Это просто катафалк. Кира, люди умир@ют каждый день. Каждый час. Возможно, прямо сейчас кто-то умир@ет. Тебе пора, рыжая, — он улыбнулся, — ещё увидимся. До встречи.
Кира поднялась и подошла к двери, взялась за ручку и повернулась к врачу.
— До свидания. И удачи вам. Спасибо.
— И тебе удачи.
Кира вышла. Какое-то время мужчина задумчиво смотрел на закрытую дверь, думая о девушке.
— Такая умненькая, — негромко произнёс он, — и такая глупенькая. Собственно…
Он посмотрел в окно. На карнизе сидел чёрный ворон.
(продолжение👇)
**********************************************
Ссылка на подборку «Страх: тень прошлого»