- Сулейман, - тихо произнесла Хюррем, увидев рядом с собой повелителя, и попыталась улыбнуться.
- О, Аллах! Ты велик! Благодарю тебя! – с воодушевлением промолвил султан Сулейман и взял в свои ладони слабую руку Хюррем.
- Сулейман, что со мной было? Неужели я так перенесла укус пчелы? Ой, что с моим малышом? – испуганно посмотрела она на повелителя.
- Не волнуйся, любовь моя, лекари сказали, что с шехзаде всё в порядке, - улыбнулся султан.
- Мой Сулейман, ты тоже думаешь, что это будет мальчик? Я уверена, что подарю тебе шехзаде, - Хюррем на глазах становилось лучше, здоровый румянец вспыхнул на её щеках, однако силы ещё не совсем вернулись к ней, и она не смогла оторвать голову от подушки.
- Лежи, моя Хюррем, не вставай, тебе нужен покой, - наклонился и поцеловал её Сулейман.
- О, Аллах! Надо же, моё здоровье никогда меня не подводило, я помню, в детстве меня часто кусали пчёлы, но никогда не было такой реакции. Неужели беременность так повлияла на мой организм? – с нотками огорчения в голосе произнесла султанша.
- Хюррем, я не хотел тебе говорить об этом сейчас, но всё же считаю, что ты должна знать, - слегка отстранился и оценивающе посмотрел на неё султан.
Хюррем напряжённо сощурила глаза.
- Говори, Сулейман, не бойся, сейчас я смогу выслушать всё, я чувствую, как силы возвращаются ко мне, - решительно сказала она.
- Дело в том, что это не укус пчелы, это яд, тебя хотели отравить, Хюррем, - грозно произнёс султан.
- Отравить? – с изумлением раскрыла она глаза и тут же иронично усмехнулась: - Впрочем, не удивительно, не все здесь меня любят, как ты, мой падишах. Постой, но мне стало плохо именно после укуса пчелы, как это насекомое могло меня отравить? Вернее, как оно перенесло на меня яд? – недоумённо посмотрела она на султана.
- Хюррем, это была не настоящая пчела, а искусно сделанный муляж, на конце иглы, имитирующей жало, и был яд, - объяснил повелитель.
- О, Аллах! – снова изумлённо произнесла Хюррем, - а как она попала ко мне на шею?
- Вот это мы и будем сейчас расследовать с Ибрагимом-пашой. Кстати, ты знаешь, кто предположил такое и этим спас тебя? Супруга Ибрагима Селин-хатун, - в глазах Сулеймана мелькнуло восхищение, - достойная жена у великого визиря.
- Селин? Умница какая! Мне она сразу понравилась! У неё такие глубокие умные глаза! Я непременно отблагодарю её! – искренне похвалила девушку султанша.
- Если хочешь, если у тебя есть силы, ты можешь сделать это прямо сейчас, - сказал султан, - я велел им с Ибрагимом ожидать меня.
- Да, Сулейман, конечно, пожалуйста, пригласи её прийти ко мне, - обрадовалась Хюррем.
- Хорошо, любовь моя, только не долго, обещай мне, - попросил Сулеймнан.
- Обещаю, - согласно прикрыла глаза Хюррем.
Повелитель встал и вышел из покоев султанши, а спустя несколько минут к ней вошла Ксантия.
- Хюррем-султан, я счастлива видеть Вас такой, как прежде, - остановилась возле кровати госпожи супруга паши.
- Ну, до прежней мне ещё далеко, но я уверена, что благодаря тебе я уже завтра смогу подняться и вернуться к прежней жизни. Спасибо тебе, Селин! Ты просто настоящая героиня! Как же тебе удалось распутать такое дело? – с искренним любопытством посмотрела на девушку Хюррем.
- Да ничего сложного на самом деле не было. Просто, когда Ибрагим-паша рассказал, что с Вами произошло, я очень засомневалась, что причина тому укус пчелы. А уж когда увидела место укуса, и вовсе исключила его.
Дело в том, что меня саму не раз кусали пчёлы, да и азы медицины я изучала в школе в Парге. Вот я и сопоставила три вещи: укол, пчелу и симптомы отравления, значит, возможно, использовали искусственную пчелу, вот только как её на Вас посадили?
Вот это настоящая загадка. Ведь рядом с Вами, кроме Гюльнихаль, никого не было, - озадаченно сдвинула брови Ксантия.
- Постой, Селин, рядом со мной была не только Гюльнихаль. На тропинке мы встретились с Махидевран, она шла с большой свитой служанок. Мы остановились, поприветствовали друг друга и разошлись, и почти сразу я почувствовала боль в шее, дотронулась рукой, схватила пчелу и тут же выбросила её, - заволновалась Хюррем.
- Вот как? Хюррем-султан, но это меняет дело. Большая свита, говорите? Среди этой свиты могла быть та, которая метнула в Вас отравленный муляж. Но это должна быть очень ловкая девушка, я бы сказала, тренированная, - вслух рассуждала Ксантия. – Хюррем-султан, простите, я оставлю Вас, Вам нужен покой. Выздоравливайте, я уверена, что убийца будет найден и сурово наказан, - встала и поклонилась Ксантия.
- Селин, благодарю тебя! Пожалуйста, приходи ко мне ещё! Мне очень приятно с тобой общаться! – улыбнулась Хюррем.
- Обязательно приду, госпожа, я всегда рада Вас видеть. Ибрагим-паша тоже очень за Вас переживал, - сказала Ксантия.
- Да? Спасибо! Передавай ему привет от меня! – добрыми изумрудными искорками засияли глаза султанши.
- Непременно передам, он будет рад, - улыбнулась Ксантия и вышла от госпожи.
Она тотчас направилась к покоям повелителя.
- Спросите, сможет ли меня принять султан Сулейман? – попросила она охранника у двери апартаментов падишаха.
Тот послушно постучал, вошёл в покои и тотчас поклонился Ксантии, приглашая её войти.
- Повелитель, простите, что осмелилась побеспокоить Вас, но у меня важное предположение по поводу покушения на Хюррем-султан, - склонила она голову, едва ступив за порог.
- Предположение, Селин-хатун? – удивлённо посмотрели на неё повелитель и стоявший рядом с ним Ибрагим. – Ну, говори, я внимательно тебя слушаю.
- Повелитель, сейчас в разговоре с Хюррем-султан я выяснила, что в момент укуса пчелы с ней находилась Махидевран-султан с большой группой служанок. Возможно, кто-то из них метнул в султаншу отравленную иглу, - быстро вымолвила Ксантия.
Султан и Ибрагим переглянулись.
- Ибрагим-паша, да твоя супруга настоящее сокровище! – восторженно произнёс Сулейман, - мы только раздумывали на эту тему, а она уже сообщила нам готовый ответ.
Ибрагим с любовью и гордостью посмотрел на жену.
- Пожалуй, так и есть. Вот только как найти убийцу? Кто из служанок Махидевран может быть такой ловкой, не представляю, - пожал он плечами. – К тому же это должна быть не простая рабыня, а очень хитрая. Я не верю, что такой способ покушения организовала Махидевран, у неё не хватило бы на это мозгов. Но и довериться она не смогла бы никому, кроме Гюльшах, но та ещё глупее своей госпожи, - размышлял султан.
- Повелитель, позвольте взглянуть ещё раз на муляж, - попросила Ксантия, и султан жестом показал, что она может сделать это.
Девушка несколько секунд рассматривала искусственную пчёлку и сделала заключение:
- Я могу уверенно сказать, что нитки и игла довольно дорогие и качественные, я сама такими пользуюсь, - сказала она и прикусила язык, подумав, на всякий случай, что не обязательно было это говорить, и тотчас продолжила: - Насколько мне известно, у простых наложниц более дешёвые швейные принадлежности.
- Значит, всё же это дело рук Махидевран? – медленно и грозно произнёс султан. – Ибрагим-паша, прикажи завтра утром явиться ко мне Бали-бею, пусть устроит допрос султанше и её служанкам, - ледяным тоном заявил он.
- Слушаюсь, повелитель, - поклонился Ибрагим.
- Селин-хатун, я не могу выразить словами мою благодарность тебе, проси у меня, что хочешь, - подошёл к Ксантии султан и направил на неё глубокий взгляд своих ярко-голубых глаз.
- Повелитель, спасибо! Что может быть дороже Ваших слов благодарности? А за розовые щёчки и милую улыбку Хюррем-султан, которые я сегодня имела честь лицезреть, я готова отдать жизнь, - ответила Ксантия, склонив перед султаном голову.
Падишах ещё несколько секунд смотрел на девушку, незаметно вздохнул и с довольной улыбкой отошёл от неё.
- Ибрагим-паша, сегодня ты можешь быть свободен, завтра с утра займёмся этим делом, - сказал он, похлопав пашу по плечу.
- Всего Вам доброго, государь, да пошлёт Аллах Вам и Хюррем-султан крепкого здоровья и долгих лет жизни! – поклонился Ибрагим, вместе с ним и Ксантия, и супруги покинули покои падишаха.
Сидя в экипаже, Ибрагим зацеловал свою жену, возбуждённо возмущаясь:
- Да что же этот кучер так медленно едет? Когда уже наш дом? Неужели мы так далеко живём от дворца?
Счастливая Ксантия улыбалась и, как могла, отвечала на ласки мужа. В эту ночь маленького Мехмеда они оставили в покоях бабушки и дедушки, чем несказанно их обрадовали.
Поздно вечером Махидевран в приступе ярости металась по своей комнате. До неё уже дошли вести и об улучшении состояния здоровья Хюррем, и о покушении на султаншу необычным способом.
- Гюльшах, как такое могло произойти? Я посылала тебя искать эту пчелу. Ты так долго копалась в этих кустах, что ты там делала? – бесновалась султанша.
- Госпожа, я всё переискала, каждую травинку пересмотрела и не нашла, - слёзно ответила служанка.
- Почему они нашли? – вскрикнула Махидевран, и тотчас раздалась звонкая пощёчина.
Гюльшах отшатнулась и схватилась за щеку.
- Теперь нас казнят, госпожа? – заплакала она.
- При чём здесь ты, как ты смеешь сравнивать меня с собой! Это меня могут казнить, а какая разница, что будет с тобой, - кричала Махидевран.
Приказав Гюльшах принести успокоительный отвар, Махидевран выпила всё залпом и бросилась на кровать. Через некоторое время ярость и страх притупились, уступив место воспоминаниям.
Она хорошо помнила то недоброе утро, когда услышала звон рассыпаемых монет и весёлый заливистый смех Хюррем, в чью честь они сыпались. “Теперь-то я точно рожу шехзаде” – с гордостью заявила она, стоя на этаже фавориток, как на подиуме.
Махидевран, не выдержав, заплакала, подняв лицо вверх.
Неожиданно она почувствовала нежные прикосновения чьих-то рук на своих щеках. Султанша испуганно обернулась и увидела рядом с собой красивую рабыню, которая утирала ей слёзы.
Махидевран занесла руку, чтобы ударить девушку и позвать слуг, но замерла, посмотрев рабыне в глаза. Они выражали невероятную любовь и преклонение, отчего у султанши даже побежал мороз по коже.
- Как тебя зовут? – спросила она девушку, - что ты делаешь?
- Моё имя Хиона, о, великая госпожа моя, - умиротворённо произнесла рабыня и перенесла слёзы с лица Махидевран на свои щёки. – Это священные слёзы, я заберу их у Вас, Вы не должны плакать, Вы должны улыбаться, я накажу тех, кто заставляет проливать Вас слёзы, - продолжала говорить она. - Это ведь та огненная женщина? – посмотрела она вслед уходящей Хюррем.
- Да, ты права, Хиона, это она заставляет меня лить слёзы, - ответила Махидевран.
- Я убью её, - спокойно ответила рабыня.
- Что ты, этого нельзя делать иначе все подумают на меня, - испуганно сказала Махидевран.
- Не бойся, великая госпожа, я сделаю так, что её убьёт не человек. Там, откуда я родом, мы поклоняемся тебе, великая дочь бога Ра! Там у нас ты также красива, но ты неживая, каменная, ты выбрала место здесь, чтобы сойти на землю! Когда на нашу общину напали, то многих убили, а меня привезли сюда. Видно, сам великий Ра выбрал меня из многих и послал сюда, чтобы защищать тебя, о, великая Хатхор, богиня любви и красоты, дочь бога Ра! – не мигая, самозабвенно смотрела она на султаншу.
Культ идолопоклонства был распространён на многих территориях Ближнего Востока, Египта, Северной Африки, Западного Средиземноморья.
Видно, рабыню захватили у берегов Египта, где издревле существовал культ божества Ра, который образовался одновременно с самой страной. РА - это высший бог, и это имя олицетворяет Солнце. Обычным его изображением был человек с головой сокола и обвитым змеёй солнечным диском поверх неё.
Тогда-то у Махидевран и созрел план воспользоваться религиозными особенностями девушки, и она приблизила её к себе, чтобы расправиться с Хюррем.
Но видно Аллах не позволил совершиться преступлению!
Махидевран не заметила, как уснула.
На следующий день в её покои пришли стражники и произвели обыск. В специальном футляре не досчитались одной иглы, и Махидевран была вызвана на допрос к Бали-бею.
Гюльшах с белым, как саван, лицом сидела в покоях госпожи и тряслась от страха.
Неожиданно в комнату, где шёл допрос, постучал охранник, озвучил приказ повелителя прекратить дознание и отпустить Махидевран.
Султанша не верила своему счастью и не могла понять, что произошло.
За полчаса до этого к Сюмбюлю-аге подошла рабыня и запросто сказала, что это она покушалась на Хюррем-султан.
Сюмбюль сразу побежал к Ибрагиму-паше, а тот – с докладом к повелителю.
Султан велел привести рабыню к нему в покои.
Хиона смело вошла к падишаху, на груди у неё висел кулон с изображением человека с головой сокола и обвитым змеёй солнечным диском поверх неё.
- Ты сказала, что хотела убить госпожу, почему? Назови мне причину, - строго посмотрел на неё султан.
- Она не должна жить на земле, - спокойно заявила Хиона, - женщина с таким цветом волос и глаз - это избранная богом Ра, она должна вознестись на небо, к Солнцу!
- Ты поклоняешься божеству солнечного Амон-Ра? – спросил её Ибрагим.
- Да, - коротко ответила рабыня.
- А где ты взяла иглу и нитки? – задал ей вопрос султан.
- Украла у госпожи Махидевран, когда она гуляла в саду, я пробовала сделать из других, но нити рвались, а иглы ломались. У госпожи качественные вещи, - ответила Хиона.
- А, может, тебе приказала госпожа убить Хюррем-султан? – спросил повелитель.
- Мне никто не может приказать, кроме великого Ра, даже ты, - дерзко ответила рабыня.
- Увести и казнить, - коротко бросил Сулейман, и стражники подошли к девушке. чтобы подхватить её под руки, но она ловкими движениями уложила их на пол и гордо сказала:
- Я пойду сама!
Ибрагим с султаном переглянулись, и повелитель велел прекратить допрос Махидевран.
