Завершаю рассказ об истории возникновения и развития американских публичных корпораций по мотивам книги William G. Roy. Socializing Capital: "The Rise of the Large Industrial Corporation in America".
Это будет заключительная статья.
Предыдущая статья:
Сперва текст William G. Roy:
К 1905 году корпоративная революция пошла на убыль. В предыдущем году было создано всего 6 новых корпораций, котировавшихся на фондовой бирже
, 2 из которых были реорганизацией существующих компаний. За шесть
предшествовавших этому лет ежегодно создавалось в среднем 54 корпорации,
достигнув своего пика в 130 в 1899 году. С 1904 по 1912 год в среднем
ежегодно создавалось чуть менее 9 новых корпораций такого рода (расчеты приведены в Руководстве по статистике ). Даже после того, как институты корпоративного капитала стали общепринятыми, они стали само собой разумеющимися средствами создания и капитализации крупнейших промышленных предприятий. Хотя по-прежнему существовали частные компании, включая некоторых промышленных гигантов, таких как Ford Motor Company и позднее Hughes Aircraft, но это было скорее исключением, чем правилом.
Когда группа предпринимателей хотела создать крупномасштабное промышленное предприятие, отныне стандартной процедурой была мобилизация ресурсов корпоративных институтов путем привлечения инвестиционных банкиров, брокерских контор и инвестиционной прессы для привлечения достаточного капитала.
Чандлер рассматривает период, последовавший сразу за корпоративной революцией, как период вымогательства. “До тех пор, пока вновь образованная консолидация не использовала ресурсы, находящиеся под ее контролем, более эффективно, чем это делали входящие в ее состав компании до того, как они присоединились к слиянию, консолидация не имела устойчивой силы” (1977, с. 338). Простого наличия согласованной стратегии и организации было недостаточно для успеха; компания должна была использовать массовое производство и обслуживать массовые рынки, чтобы снизить удельные затраты. Он формулирует основное положение своего исследования: “Современное коммерческое предприятие стало жизнеспособным учреждением только после того, как видимая рука руководства оказалась более эффективной в координации материальных потоков в экономике, чем невидимая рука рыночных сил. Немногие слияния достигали долгосрочной прибыльности до тех пор, пока их организаторы не реализовывали стратегию, позволяющую сделать такую интеграцию возможной, и только после того, как они создавали управленческую иерархию, способную занять место рынка в координации, мониторинге и планировании деятельности большого числа операционных подразделений” (1977, с. 339).
К началу Первой мировой войны стали очевидны технологические и рыночные ограничения, сдерживающие экономический рост, а к 1920 г. была завершена, когда появились успешные фирмы, а фирмы-неудачники потерпели крах. В главе, озаглавленной “Интеграция завершена” Чандлер пишет: “Современные коммерческие предприятия доминировали в основных отраслях промышленности Америки, и большинство из этих же фирм продолжали доминировать в своих отраслях на протяжении десятилетий” (1977, с. 345). Функциональная логика здесь ясна: новая социальная форма, изначально созданная по целому ряду причин, которые могли быть рациональными, а могли и не быть рациональными, оказывается более эффективной при выполнении жизненно важной социальной функции — производстве и распределении материальных благ и услуг. Доказательства заключается в большей выживаемости новой социальной формы — крупномасштабного, вертикально интегрированного, современного коммерческого предприятия - по сравнению со старой социальной формой — предпринимательским,
унитарным бизнесом. Поскольку она доказала свою большую эффективность,
новая форма перестает быть экспериментальной и становится стандартной
моделью для создания новых бизнес-организаций.
Хотя мы с Чендлером согласны в том, что причины возникновения первого поколения крупных корпораций отличаются от причин, по которым развивались последующие поколения, мы расходимся во мнениях о том, как и почему новая социальная форма стала стандартом. В отличие от его функционалистской модели, предлагаемый здесь подход представляет собой институционалистский подход, который подчеркивает динамику власти. Ресурсы
, необходимые для создания крупного предприятия, были заложены в институтах корпоративного капитала, и только при исключительных обстоятельствах крупномасштабное производство могло развиваться за пределами этих кругов. Институционалистская перспектива бросает вызов рационалистическому предположению, лежащему в основе функционалистского подхода. Крупная корпорация стала само собой разумеющимся способом организации крупномасштабного предприятия не потому, что это было рационально, а потому, что это стало необходимым, независимо от того, было ли это рационально или нет, что соответствует
определению институционального изоморфизма, данному Ди Маджио и Пауэллом (1983), как ограничивающего процесса, который вынуждает одну единицу населения чтобы быть похожим на другую с таким же набором условий окружающей среды. Кроме того, процесс соответствовал менее низким уровнем изоморфизма, который работает лучше всего там, где есть свободная
конкуренция (как описывает Чандлер отбор более эффективных вертикально интегрированных фирм), а не институционального изоморфизма, посредством которого политическая власть и легитимность определяют, какие
организационные формы подходят для данной организационной сферы. В
частности, централизация капитала в институтах корпоративного капитализма иллюстрирует предположение Ди Маджио и Пауэлла о том, что “чем больше
степень зависимости организационной сферы от одного (или несколько сходных) источников поддержки жизненно важных ресурсов, тем выше уровень
изоморфизма” (1983, 155). Как утверждал Флигстайн (Fligstein, 1990), с развитием
корпоративного капитализма соответствующая организационная сфера американского бизнеса переместилась из отрасли в институты корпоративного капитализма, особенно с точки зрения правовой формы и организационной структуры. Поскольку фирмы все меньше и меньше использовали другие фирмы, производящие тот же продукт, в качестве решающей контрольной группы при принятии решений о финансировании роста и экспансии, структурировать разделение труда или интеграции с поставщиками и дистрибьюторами они все чаще обращаются к корпоративной сфере в целом.
Эти тематические исследования иллюстрируют, как события, описанные в предыдущих главах, привели к фундаментальной трансформации того, как Америка производит и распределяет многие основные товары. Корпоративная форма собственности появилась, когда граница между государственной и частной сферами была в лучшем случае нечеткой. Права, привилегии и обязанности, которые государство обеспечивало для тех, кто контролировал корпорации, могли возникнуть только у предприятий, преследующих общественные цели. Корпоративная форма приватизировалась или, как это описывается в большинстве отчетов, “созрела”, когда гигантская железнодорожные компании развивались как самостоятельные организации, которые могли соперничать с самим государством по объему ресурсов и последствиям. Но даже до конца столетия железная дорога считалась более подотчетной обществу, чем другие формы бизнеса, и этот принцип был закреплен в законе многочисленными государственными и федеральными регулирующими органами, созданными на пике идеологии невмешательства. Когда промышленная корпорация стала частью корпоративной институциональной структуры и полностью обобществила крупный капитал, то приватизация была завершена. Закон использовался скорее для защиты корпораций от прямого государственного регулирования, чем для обеспечения какой-либо подотчетности, что наиболее четко проявилось в определении корпорации как юридического лица, защищенного теми же правами, что и физические лица. В отличие от изложения теории эффективности, в этой и предыдущей главах описывается, как действия, предпринятые для создания крупной социально ориентированной корпорации, небыли предприняты менеджерами для рационализации производства или распределения или даже для удовлетворения их конкретных потребностей, но были приняты владельцами, использующими права, привилегии и обязанности, делегированные законодательством штата, перераспределяющими материальные ресурсы, мобилизованные железнодорожными корпорациями, и действующими в рамках институциональных структур, которые возникли для строительства каналов и железнодорожных компаний. Каждый из аспектов корпоративного права рассмотрен в главе 6 сыграли важную роль в тематических исследованиях. Закон Нью-Джерси, разрешающий межкорпоративное владение акциями, был впервые использован компанией American Cotton Oil Company, юристы которой помогли доработать закон для общего пользования. Этот закон не могли быть использованы в качестве общей основы для создания крупных корпораций до тех пор, пока Верховный суд признал законной деятельность Sugar Trust в деле E.C. Knight. Новые либеральные полномочия советов директоров были использованы руководителями American Tobacco Company для рекапитализации компании, превратив большинство компаний в облигации без права голоса, в то время как несколько человек в конечном итоге контролировали большинство голосующих акций при относительно небольшом общем капитале. Либеральные законы об ответственности, как правило, несут ответственность за обычное безразличие акционеров к корпоративному управлению, позволяя таким людям, как Генри О. Хавмейер продолжал контролировать American Sugar Refining Company еще долгое время после того, как продал свой первоначальный контрольный пакет акций. Рассказанные здесь истории иллюстрируют наблюдение Маркса о том, что люди сами творят свою историю, но не в тех обстоятельствах, которые они сами выбирают. В предыдущих главах описывались обстоятельства, в которых действовали владельцы, финансисты и инвесторы, чтобы сделать конец девятнадцатого века переломным периодом для американской экономики. Вместо упорядоченных изменений в рамках существующей институциональной структуры, в которой многие тактические приспособления перерастая в существенные изменения, они приняли форму реструктуризации американского промышленного уклада. Американские бизнесмены, остро ощущая, что старый промышленный уклад исчезает, обратились к корпоративной системе точно так же люди, контролировавшие корпоративную структуру, чувствуя, что она захватила транспортную и коммуникационную сферы, искали новые области для завоевания. Величайшая ирония, которую теория эффективности упускает из виду в своем восхвалении американского экономического роста, заключается в том, что слияние предпринимательской индустрии и корпоративной собственности возникло из-за слабости обеих сторон. Распространенное мнение о том, что губительная конкуренция неизлечимо подорвала предпринимательскую систему производства, подтвердилось в результате самой страшной депрессии, которую когда-либо знала Америка, которая разрушила американскую мечту о самореализации через владение собственным бизнесом. Наследство, которое бизнесмены с таким трудом передавали своим сыновьям и зятьям, было ликвидно, переведено в доходные, но абстрактные ценные бумаги. Система, основанная на железнодорожных корпорациях, которая, как ничто другое, вызвала депрессию, в во время которой примерно четверть всех железнодорожных миль было ликвидировано, что одновременно ослабляло промышленный порядок и предлагало стать его восстановителем. С точки зрения выживания новая система работала. Хотя некоторые отдельные фирмы потерпели крах, в то время как другие процветали, более важно, что практически все крупные предприятия были построены в рамках корпоративного капитализма. Вопреки Чандлеру, выживание не может рассматриваться как показатель эффективности системы в целом, а только как показатель эффективности отдельных фирм в рамках данного институционального порядка (если вообще имеет место). Корпоративный система, созданная на рубеже веков, - это новый контекст, в котором осуществляется экономическая деятельность, сцена, на которой развивалась экономика двадцатого века.
Это были все выводы автора книги William G. Roy., где он много спорит с другим историком корпораций Chandler, о том, какая теория создания корпораций истинней: рационалистическая или инстуциональная. Для нас же более интересны другие аспекты, которые я выделю в своем заключении:
Выводы:
- Корпоративная (акционерная) форма организации является преобладающей среди современных крупных предприятий США.
- Корпоративная форма не является частной в узком понимании этого слова. Не является она и государственной. Корпорация это форма общественного (social) капитала, где генеральный директор, управляющие, совет директоров действуют в интересах сотен, тысяч, десятков тысяч акционеров, получая за это вознаграждение. При этом они как могут быть акционерами корпораций с существенным процентом, так могут и не быть.
- Акционерные общества с контролирующим акционером не являются корпорациями, это форма частного капитала, пытающаяся использовать преимущества обществ с ограниченной отвественностью.
- Промышленные корпорации в США возникли на добровольной основе, когда сотни частных владельцев небольших заводов и фабрик были готовы обменять свою частную собственность на ценные бумаги (акции) нового объединенного предприятия в целях устранения разорительной конкуренции и получения дополнительного дохода за счет эффекта масштаба. Добровольность этого процесса подстегивалась тем, что становясь наемными управленцами филиалов единой корпорации вместо частного владения своего заводика, они в разы увеличивали свой капитал, так как полученные акции корпорации быстро росли в цене на фоне увеличивающейся прибыли.
- очень часто предприниматели, стоящие за созданием и управлением новых корпораций, имели в них относительно небольшой процент капитала. Так, легендарный Джон Пирпонт Морган, организовавший десятки знаковых корпораций, включая такие, как General Electric, US Steel, AT&T , International Harvester, и люди которого сидели в советах директоров большинства котируемых на Wall Street компаниях, был по выражению Рокфеллера : «Не таким уж богатым человеком». К концу жизни его состояние оценивалось где-то в $80 млн.
Под конец также перечислю вопросы, которые автор не раскрыл в данной книге, но которые важны для понимания функционирования системы корпоративного капитализма в США на этапе зарождения.
- Возникновение и поддержание системы советов директоров корпораций. Как происходило первичное формирование этих критически важных органов управления корпоративного капитализма. Как и по каким правилам впоследствии обновлялись советы директоров.
- Как советы директоров поддерживали свою легитимность на собраниях акционеров при распределенном контроле. Несколько часты были конфликты и как они разрешались.
- Как распределялись доходы корпораций между: высшими менеджерами, членами совета директоров, пассивными акционерами.
- Роль сверхкрупных держателей пакетов акций/«контролирующих акционеров»/олигархов/«баронов-разбойников в терминологии конца XIX” в формировании и управлении американских корпораций. Размер их доходов в сравнении с другими акционерами.
Возможно ответы на эти вопросы я найду в другой литературе и тогда познакомлю с ними моих читателей.
Есть идея сделать похожий реферат по книге “The Modern Corporation and Private Property” Adolf A. Berle и Gardiner Coit Means.
Оглавление всей серии:
Удачи и трезвого анализа в ваших инвестициях!!!
P.S. Подписывайтесь на мой телеграмм-канал: