Солнечный свет проник сквозь грязные, мутные окна и осветил скудную обстановку дома. Пол покрывали пыльные цветастые половики. Столешницу грубо сколоченного деревянного стола, рассекли глубокие трещины-морщины. Длинная деревянная лавка с оторванной ножкой накренилась и сиротливо привалилась к столу, словно ища опоры. Закоптившаяся печь притулилась к стене темной громадой. Голубые шторы, висевшие грязными, поблёкшими тряпками, усиливали тягостное впечатление запустения и бесприютности. Дом лесника, приютивший конунга племени людей льда, напоминал дряхлого, нищего старика. Когда в трубе гудел ветер, казалось, что дом тяжко вздыхал. Конунг замирал в задумчивости, словно прислушиваясь к этим старческим вздохам, и снова начинал метаться по маленькой комнате. Под его тяжёлой поступью дом начинал по-стариковски ворчать, скрипя рассохшимися половицами. Не обращая внимание на брюзжание старого дома, Конунг продолжал мерить шагами комнату, то сжимая кулаки в неукротимом всплеске ярости, то устало потирая виски. Его синие глаза в обрамлении густых белых ресниц то вспыхивали, как два сапфира, то затухали. Как будто кто-то включал и выключал внутренний огонь этого сильного мужчины с длинными белыми волосами.
План, который с такой тщательностью разрабатывали члены Военного Совета, привёл их к краху. И сейчас Конунг чувствовал себя несущимся во весь опор на неуправляемой колеснице судьбы. Дорого бы он заплатил сейчас, чтобы узнать, что за девушку схватили его люди. Поднятое в отделе кадров личное дело Татьяны не могло объяснить, что она делала в лесу неподалёку от кладбища и куда потом исчезла. Его ищейки прочесали весь лес и город, но не нашли даже следа девушки. Конунг заскрипел зубами и тихо заоычал. Все его инстинкты кричали, что девушка – ключик к загадкам, над которыми безуспешно бьются его советники. Надо же было так бездарно её упустить. Он выглянул в окно, наблюдая, как Николай допрашивает взятого в плен оборотня, и покачал головой:
-Стареет Николай. Слишком много промахов допускает. И девчонку упустил, не догадался проверить её, и союз Глеба с оборотнями не предусмотрел. Да ещё вход на кладбище оставил без охраны. Заменить бы его, да кто в такое лихое время осмелится занять должность главы сыскного и фискального отделения?
Скривившись, Конунг отвёл взгляд от окна и снова начал свою бессмысленную ходьбу. Над головой прожужжала оса. Конунг, не глядя, пустил в неё мощную ледяную струю и, ослабев, упал на облупленный табурет с глухим рычанием. Магия людей льда таяла без подпитки у чёрного артефакта. Если не вернуть его племени, через несколько лет они лишатся магических способностей и вымрут, как мамонты. Он вспомнил аристократически красивый призрачный профиль Лидии и ощутил жгучую ненависть, растекающуюся в теле морозной лавой. Зашипел, до крови впиваясь ногтями в ладонь.
-Это ты во всём виновата. Из-за тебя мы лишились чёрного артефакта. Из-за тебя мне пришлось заключить сделку с силами тьмы.
Деревянные стены покрылись ледяной коркой. Окно жалобно задолжало и осыпалось мелкими осколками.
-Тимур, что происходит? – Николай ворвался в комнату, с тревогой всматриваясь потемневшими от страха серыми глазами в обескровленное лицо вождя племени.
Конунг вяло махнул рукой:
-У меня всё в порядке. Иди работай.
Николай оглядел замороженную избу и севшим голосом произнёс:
-Ты применил магию.
Он не спрашивал. Утверждал, со страхом наблюдая последствия вспышки магических сил своего властителя.
Конунг с видимым усилием встал и, шатаясь, подошёл к Николаю и отрывисто бросил:
-Что с девчонкой?
Скулы Николая пошли красными пятнами. Он виновато потупился и пробормотал:
-Пока ничего, но мы ищем. Вот. – вытащил из кармана розовый шёлковый платок. – Ищейки нашли его в лесу.
Глаза конунга опасно сверкнули и сузились. Красивое, точёное лицо окаменело.
-Мне нужна вся информация о секретарше. Вместо этого ты предлагаешь мне полюбоваться женским платком?
Тихий вкрадчивый голос конунга оглушил Николая громыхающей угрозой. Он вжал голову в плечи, с трудом удержав себя от постыдного побега. Тоскливые мысли легли на сердце тяжёлым камнем: «Лучше бы он орал, как его отец. Прошипит, как будто к смерти приговаривает. Ну откуда мне было знать, что проклятая девчонка не так проста, как кажется? У неё на лбу не написано...».
Отрывистые слова конунга прервали тягостный поток мыслей. Он глянул в его измученное лицо и в который раз ощутил чувство стыда за свою беспомощность:
-Что думаешь делать дальше?
Николай окончательно сник:
-Не знаю. Мы пустили собак по её следу. Они привели нас к озеру.
Он вспомнил, как собаки сбились в кучу и жалобно заскулили, поджав хвосты, и содрогнулся. По спине пробежал холодок, как в минуту опасности.
-Я вообще не уверен, что она человек. Уж очень собаки были напуганы. Сам знаешь, наши волкодавы не из трусливых. И след у озера оборвался. Мы обошли озеро вокруг. Ни одного следа. Она как сквозь землю провалилась.
Конунг в задумчивости провёл рукой по мягким, как шёлк, волосам:
-Что ж. Это уже информация. - Положил тяжёлую руку на плечо, отчего глава сыскного и фискального отделения едва не присел. – Что с уровнем магии?
Николай мужественно посмотрел в строгое лицо конунга и по-военному отчеканил:
-Упал ещё на несколько ман и перешёл критическую отметку. Мы не сможем справиться с чёрным артефактом и вернуть его на алтарь храма.
Лицо Конунга потемнело. Он подошёл к разбитому окну и скрестил руки на груди:
-Только Лидия знала, как укротить артефакт. Нити, связывающие нас с её душой оборваны. Теперь мы никогда не узнаем, как преодолеть мощь чёрного кольца. -Тимур вздохнул и нахмурился. – Теперь одна надежда на союз с силами тьмы.
Николай нахмурился, невольно скопировав мимику Конунга, и покачал головой:
-Не нравится мне это всё, Тимур. Силы тьмы коварны и безжалостны. Как бы не обвели нас вокруг пальца. Давай созовём Совет? Быть может все вместе найдём выход.
Слова Николая кольнули тревогой. Конунг вспомнил, как часто феноменальная интуиция выручала Николая, и заколебался. Под горячим напором солнечных лучей корка льда с треском отвалилась на стены и рассыпалась неровными осколками. Этот звук пробудил в Конунге его прежнюю решительность. С отвращением прислушиваясь к ощущениям слабости в теле, Конунг твёрдо отчеканил:
-Я свою часть уговора уже выполнил, и не отступлюсь пока владыка тьмы не свершит свою.
Побледнев, Николай поклонился и молча вышел из дома.
Конунг остался один, терзаемый тревогой. Поведение Николая ему не нравилось. Не потому, что он был недостаточно почтителен или слишком подобострастен. Он него шли волны липкого, густого страха, запустившие свои щупальца в душу конунга. Отгоняя постыдный страх, Конунг схватил охотничий нож и тут же уронил его, остановленный неожиданной идеей: «Что если привлечь оборотней на свою сторону? Они тоже обладают силой вместе мы сможем отнять у Олега светлый артефакт и вернуть чёрное кольцо. Нужно только узнать цену их помощи».
Через минуту перед ним снова стоял Николай. Конунг благосклонно улыбнулся, удивляясь его способности появляться в нужный момент.
-Приведи сюда пленника и оставайся здесь.
Николай кивнул, не задавая лишних вопросов, вышел и вернулся, ведя перед собой коренастого невысокого мужчину с карими глазами и тёмным ёжиком волос.
Конунг сел на стул и приказал, не отрывая взгляда от оборотня:
-Развяжи Дмитрию руки и позаботься о еде и напитках для него. Отныне он наш гость, а не пленник.
Николай растерялся:
-Но...
В голосе Конунга зазвенела сталь:
-Выполняй.
Николай стиснул зубы и разрезал ножом верёвку.
Пленник с наслаждением растёр кисти рук и ухмыльнулся:
-Подкупить хочешь. Думаешь, продамся за кусок вяленого мяса и стакан пива?
Синие глаза Конунга вспыхнули от гнева, как льдинки на солнце. Сдержав порыв врезать по наглой, гладко выбритой физиономии, он произнёс с нажимом:
-Не подкупаю. Предлагаю сотрудничество.
Лицо пленника исказилось от ярости. Он зло сплюнул на пол. Дёрнулся, сдерживая порыв кинуться с кулаками на врага. Верхняя пуговица рубашки отлетела и покатилась по полу. Волосатая грудь заходила ходуном. Руки сжались в массивные кулаки-молоты.
-Оборотни никогда не пойдут на сделку с вашим поганым племенем.
Пальцы Конунга задрожали от сдерживаемого гнева. Он открыл рот, как будто хотел что-то сказать, и лишь махнул рукой:
-Свяжи его и уводи обратно.
Пленник хрипло с издёвкой захохотал:
-Эй, а как насчёт трапезы? Раз уж ты смилостивился сегодня, может и ледяных девочек подгонишь?
Не дожидаясь реакции Конунга, Николай выругался сквозь зубы и вытолкал пленника наружу.
Конунг несколько долгих секунд наблюдал, как конвой тычками уводит пленника, задёрнул шторы и снова схватил нож:
-Мы столько лет искали чёрный артефакт. И теперь, когда он почти в наших руках, я не имею права отступить.
Конунг пробормотал эти слова скороговоркой, то ли убеждая, то ли уговаривая себя. Прохладное лезвие коснулось кожи, покрыв руки мурашками. Перед глазами, как наваждение, поплыло лицо Бронислава с выпученными от смертного ужаса, остекленевшими глазами и разинутым в беззвучном вопле ртом. Он был слабым магом. С последней каплей магии жизнь утекла из него, как вода из опрокинутого кувшина. Конунг зарычал и с яростью полоснул руку ножом. Густая голубая кровь закапала на пол. Борясь с головокружением, он выкрикивал слова заклинания, чертя своей кровью на столе витиеватые знаки.
Громкий хлопок разорвал напряжённую тишину. Конунг поднял голову и уставился на женщину, восседающую на старом стуле, как на троне. Длинное чёрное платье обтягивали безукоризненно стройную фигуру. На густых чёрных волосах, скрученных в замысловатую причёску, сияла диадема. Кроваво-алые пухлые губы скривились в усмешке. В глубине таких же чёрных глаз проглядывала адская бездна. Конунг содрогнулся и отвёл взгляд:
-Я выполнил свою часть сделки, госпожа. Ты свободна. Душа невинной девы принесена в жертву. Теперь твоя очередь.
Демоница расхохоталась:
-Милый мой. Мне может быть и несколько тысяч лет, но дырявой памятью я не страдаю. Ты не выполнил обещанное по договору.
Конунг побледнел от осознания, что его обманули, и выкрикнул.
-Ложь! Этого не было в договоре.
Демоница взмахнула рукой, в которой оказались скомканные листы договора. Нужные строчки загорелись огнём. Нежным девичьим голосом демоница пропела:
-Конунг племени людей льда обязуется привести и отдать мне душу Глафиры, упокоенной... Впрочем. – Жуткая женщина весело пожала плечами. - Уже неважно, где. Ты не исполнил условия договора, Конунг. Чёрный артефакт будет принадлежать мне. Впрочем, как и белый.
В глазах Конунга потемнело. Колени предательски задрожали.
-Ты не сможешь взять белый артефакт. Он убьёт тебя.
В ответ демоница захохотала. Комнату окутало чёрным дымом. Глаза Конунга заслезились. Когда он смог видеть, демоница исчезла. Вместо неё на стуле сидела ворона. Она покосилась на Конунга блестящим глазом и, хрипло каркая, вылетела в окно.