- Маааууу! – утробно заорал кот, когда Дарья Ивановна попыталась оторвать его от застывшего истуканом в коридоре Лёвки.
- Чавой ты? – отдёрнула руки бабуля, - Я ж не со зла, - она вздохнула, заойойкала и перекрестилась, что-то бормоча себе под нос, - Беда-беда, Лёвушка, пойдём, пойдём, сердешный, у кухню, обмер весь, дааа….
Она легонько подпихнула Лёвку в спину, в сторону кухни, потом ещё и ещё. Кот, обнимавший парнишку лапами за шею и жавшийся к нему, что было силёнок, бдил за бабкой, тихонько рыча, готовый, в случае чего, вцепиться в ту когтями и зубами. Дарья Ивановна усадила Лёвку на табурет у стола, а сама зашебуршала пакетами, загремела кастрюльками и водрузила на плиту красный в белую горошку чайник.
- Слышь, рыжий, - позвала она, - Иди-тко, угощу тебя, голодный поди, вона, тощо́й какой, - бабуля поставила на пол мисочку с супом и поманила кота. Тот, учуяв мясной дух, завозился, чуть ослабив хватку, но с Лёвкиных рук спрыгивать не спешил.
- Шурик он, - подал голос Лёвка, - Друг, - мальчик ласково погладил кота по грязной шёрстке и добавил, уже коту, - Баба Даша хорошая, Шур, иди, не бойся.
- Иди-иди, Шурик-мурик, - повеселела старушка, - И ты, Лёвушка, давай-ка, похлебай супцу-то, - она подхватила половником со дна кастрюли побольше гущи и мелкими шажками засеменила к столу с полной тарелкой.
- Баб Даш…, - начал было парнишка, да тут же притих, боясь услышать очевидное, из обрывков фраз соседей на лестничной клетке он, конечно, всё понял.
- Да, касатик, - поняла невысказанный вопрос старушка и кивнула, - Ты поплачь, коли хочется, поплачь, можа и полегчает.
- Маауууу, - кот отвалился от пустой миски и с возмущением воззрился на старушку, мол, лепечет несуразности, уселся у ног Лёвки и стал усердно вылизываться.
- Выкупать бы тебя, - глядя на кота задумчиво проговорила бабушка и перехватив удивлённые взгляды парнишки и кота, развила бурную деятельность, тем самым отвлекая Лёвку от тяжких дум.
Шурик стойко сносил собственную помывку и последовавшее за ней «оперативное вмешательство» по удалению колтунов. Лёвка, чуть поприпиравшись с бабой Дашей, сам навёл порядок в ванной, после чего тоже занырнул под тёплые струи и после, с нескрываемым удовольствием натянул на себя чистые одёжки одного из старушкиных, давно подросших внуков. Дарья Ивановна, свято верившая в то, что с бедой надо переспать ночь, а уж потом вершить судьбу дальше, постелила мальчишке на диване и, как маленького, уложила спать. Котяра устроился у худосочного бока друга, с прищуром следя за реакцией бабули. Та только улыбнулась, погладив сухонькой рукой сперва белобрысую, а потом и рыжую головы. Кот, изловчившись, поймал руку старушки лапой, лишь самую малость, чтоб не оцарапать, выпустил когти, лизнул её, раз, другой, а потом преданно глянул ей в глаза. Через минуту оба, кот и Лёвка, уже сопели в унисон.
- Сталина Глебовна я, - раздался из коридора хриплый голос, от которого Лёвке враз захотелось закопаться с головой под покрывало, - Мельникова Льва Александровича Вы приютили?
Поутру, ещё пребывая в полудрёме, Лёвка с Шуриком сладко потягивались в чистой, уютной постели, предвкушая вкусный завтрак – аромат свежей выпечки витал по всей квартире. Звонок в дверь, протяжный, настойчивый, разбудил их обоих окончательно, но высунуть носы из комнаты они побоялись.
- Лёвушку-то? – баба Даша чуть запнулась от такого официоза, - Знамо дело, я! Имею право, потому как состояла в подругах с бабушкой евонной покойной. А Вы кто такая будете, гражданочка?
Лёвка, прислушиваясь, даже перестал дышать.
- Замдиректора детского дома, - тётка чем-то пошебуршала, помолчав минутку, - Участковый сказал, что мальчик у Вас, зовите, Дарья Ивановна, ждут нас.
- Не части, дочка, вспей чайку, окажи милость, - стала уговаривать бабуля, - Да скажи, можно ли чего поделать, чтоб, значится, не в сиротский дом?
- А, знаете, давайте Ваш чай, - вдруг согласилась тётка.
Лёвка ужиком вынырнул из постели и, осторожно приоткрыв дверь, весь обратился в слух.
- Я, доча, туточки теперича наездами проживаю, - частила баба Даша, погромыхивая посудой, - Всё по детя́м кочую. Хорошие они у меня, дети то. Ляксандр, батька Лёвушкин, тож мировым парнем был. Кода он Марию свою в дом привёл, Наденька, мать евонная, дивчину приветила, обласкала сироту. Ладом они жили. Схоронили Наденьку, кода Лёвушка на свет народился. Осьми годков не прошло, погиб Ляксандр. Мария горевала дюже, думали все, чо умом тронется. А после, ничо, отжила. Да только…, - старушка вздохнула и замолчала.
- Читала я дело, Дарья Ивановна, - заговорила тётка, - Жалко парнишку. На вчерашнее заседание суда по лишению родительских прав, восьмое уже, мать его не явилась, вот судья решила больше канитель и не разводить. То, что Мельникову убили, мы только сегодня узнали. Так что, тут без вариантов, детдом, других родственников у Льва нет.
- А я? – плаксивым голосом вскрикнула бабушка.
- При всём уважении, - вежливо прервала тётка, - Нет, Дарья Ивановна. Возраст. Спасибо Вам за чай, но нам, действительно, пора, зовите мальчика.
- Здесь я, - подал голос Лёвка от дверей кухни и чуть не свалился на пол от неожиданности, когда котяра, резко обрулив его, возник между другом и сидящей на табуретке тёткой, яростно метя́ пол хвостом из стороны в сторону и глядя на неё недобрым взглядом.
- Хороший у тебя защитник, Лев, - спокойно усмехнулась тётка, переводя взгляд с кота на мальчика, - Да только и я к тебе не со злом.
Тётка продолжала что-то бубнить про детдом. Шурик протяжно и громко орал в тёткину сторону. Баба Даша тихонько плакала, украдкой смахивая слёзы и уговаривала Лёвку попить чаю с булкой, «на дорожку».
- Без Шурика не поеду! – вдруг гаркнул пацан, слишком громко и слишком неожиданно. Все присутствующие мгновенно стихли, удивлённо уставившись на него.
- Нельзя в детский дом с животными, - пришла в себя тётка и выдала резко и безапелляционно.
- Он тоже… сирота, - исподлобья глянул на неё Лёвка, притормозив на последнем слове, - И это же, хоть детский, но дом.
- Воспитательное учреждение, - не сдавалась тётка.
- Он воспитанный! – парировал пацан, - Докажи, Шур!
Кот прищурился. Сел. Лёг, быстро сложив под себя лапки. Потом вскочил, подбежал к миске и аккуратно полакал её содержимое, косясь в тёткину сторону. Сдержанно мяукнул, словно благодаря бабу Дашу за угощение и уселся у тёткиных ног, всем своим видом демонстрируя послушание. Тётка не выдержала и рассмеялась.
- Но жить он будет в сарае, на территории, - сдалась она, - И смотри у меня! – погрозила она напоследок Шурику пальцем.
Продолжение следует.