Вот мы и добрались до подполья. Да, продолжаем про «Обитаемый остров» Аркадия и Бориса Стругацких. Если кто не помнит, мы говорим не о творчестве авторов, а о созданном ими мире и его реалиях. И да, мы читали интервью, статьи про творчество Мэтров и так далее. Но сейчас нас интересует только то, что написано в книге.
Мы не будем приводить все цитаты, статья и так большая получается. Лес описан просто великолепно, с нашей дилетантской точки зрения – бери и снимай кино, но… Почему при всём этом получаются такие … фильмы по книгам АБС – непонятно. Ладно, читаем:
«Сопровождающий негромко сказал: "Ждите здесь" и ушел, — скрылся между кустами и за деревьями. Максим сел на пенек посередине полянки, засунул руки глубоко в карманы брезентовых штанов и стал ждать. Лес был старый, запущенный, подлесок душил его, от древних морщинистых стволов несло трухлявой гнилью. Было сыро. Максим ежился, он чувствовал дурноту, хотелось посидеть на солнышке, погреть плечо. В кустах неподалеку кто-то был, но Максим не обращал внимания — за ним следили от самого поселка, и он ничего не имел против. Странно было бы, если бы они поверили сразу же».
Хм, первый вопрос: а где солнышко, погреться на котором так хочет Максим? На Земле? На Саракше появления светила – единичные случаи, достойные упоминания в летописях. Второй вопрос: в лесу и так мало света, откуда подлесок? Мы всё больше и больше склоняемся к тому, что Саракш только внешне схож с Землей, а саракшане – с землянами. По идее, у них должны быть просто огромные глаза, ведь количество света, улавливаемое глазом, значительно меньше, чем на Земле. Кстати, Максим нет-нет да обращает на это внимание – Рыба, Рада, Орди… Везде упоминаются и выделяются глаза. С другой стороны, это можно списать на особенности восприятия женской внешности Максимом. Но факт есть факт – при меньшем количестве света, получаемом глазом, анатомия должна отличаться. Как минимум, строением глаза.
Кстати, в этом отрывке мы снова получаем информацию о том, что Максим эмпат. Но почему тогда он ведет себя так странно? Почему он вспоминает о своей эмпатии так редко? Он или клинический идиот, или совсем не тот, за кого себя выдает. Смотрите – имеем эмпата. Человека, который чувствует эмоции и настроения других. Имеем ротмистра Чачу и предполагаемого предателя –либо Мемо, либо Орди (прикинемся, что ничего не знаем). Что, эмпат и правда не поймет, что всё это – спектакль? Не смешно. Следовательно, или Максим полный идиот, игнорирующий получаемую информацию, или он всё прекрасно понимает и действует в соответствии с неким планом.
Идем дальше.
«Человек в кустах не уходил — буравил спину недобрым взглядом. Это было неприятно, но надо привыкать. Теперь всегда будет так. Обитаемый остров ополчился на него, стрелял в него, следил за ним, не верил ему. Максим задремал. Последнее время он часто задремывал в самые неподходящие моменты. Засыпал, просыпался, опять засыпал. Он не пытался с этим бороться: так хотел организм, а ему виднее. Это пройдет, только не надо сопротивляться».
Вот тут прям низкий поклон авторам. Чуть позже мы узнаем, что прошло больше месяца с «расстрела», а у Максима всё ещё идет процесс восстановления организма. Реально круто, и это нельзя не отметить. И очень важно: это дает понимание, что земляне – это не такие уж и супергерои.
И тут мы натыкаемся на одну интересную мысль не по теме. Небольшое отклонение – к повести «Жук в муравейнике». А хотел ли Сикорски убить Абалкина? Три пули в корпус, как показывает практика, не так уж и много. Да, Абалкин не фукамизирован, но рефлексы-то рефлексами остаются, и контрольный Сикорски не делал. И кто в той ситуации мешал помощь вызвать?..
«Они углубились в лес и принялись ходить, описывая круги и сложные петли, постепенно приближаясь к какому-то жилью, до которого от полянки напрямик было совсем близко. Потом сопровождающий решил, что он достаточно запутал Максима, и полез напрямик через бурелом».
Ещё штришок к портрету землянина – встроенный компас. В лесу сложно сохранять чувство направления, особенно если нет солнца и звёзд. Добавьте к этому состояние Максима и станет понятно, что просто умением ходить по лесу тут не ограничиться. Ведь в лесу Саракша даже мох на стволах будет расти как захочет. Тут надо иметь в голове навигационный прибор, как у перелётной птицы.
«В погребе было тепло, сухо, здесь были люди, они сидели вокруг деревянного стола и смешно таращились, пытаясь разглядеть Максима. Пахло свежепогашенной свечей. По-видимому, они не хотели, чтобы Максим видел их лица».
Устраивать сходку в погребе? В погребе, где есть скамьи, стол, где надо пройти вперед, чтобы наткнуться на скамью? Это уже не погреб для хранения продуктов, а какой-то подвал, блиндаж. Странно. А вообще – клиника в полный рост, если честно. Причем странно, Максима очень неплохо вели, а тут… просто кино и немцы. Представьте, вы хотите допросить подозреваемого шпиона, вы точно знаете, что он голыми руками вас может порвать, как тузик грелку, и вы гасите свет, даже не надевая на него наручников. А о том, что такое повязка на глаза, мешок на голову, наконец, господа повстанцы не знают? Ладно, люди первый день в подполье, кино не смотрели и всё такое. Или нет? Есть база, есть конвой, есть боевики… Если честно, всё по-прежнему похоже на спектакль.
«— Почему вы не бежали вместе с приговоренным? — спросил широкоплечий.
— Там оставался Гай, — сказал Максим. — Я надеялся, что Гай пойдет со мной… — Он замолчал, вспоминая бледное потерянное лицо Гая и страшные глаза ротмистра, и горячие толчки в грудь и живот, и ощущение бессилия и обиды. — Это, конечно, была глупость, — сказал он. — Но тогда я этого не понимал.»
Вот опять. Максим эмпат. Чего он не понимал? Того, что Гай солдат, верный присяге? Того, что Гай не принимает его точку зрения? Так они вели беседы часами, Максим говорил с Гаем и с глазу на глаз, и в кругу семьи, и на службе. Чего он мог не понимать? Да тут и эмпатом быть не надо, чтобы понять – Гай с ним не пойдет. Не понять этого может только законченный эгоцентрик, который не просто ставит своё мнение выше всех остальных, а считает, что все просто обязаны думать, как он, и никак иначе. И вот тут уже не важно – эмпат он или нет.
«— Вы принимали участие в операциях? — спросил позади грузный Мемо.
— Я уже рассказывал.
— Повторите!»
Хмм… значит это уже не первый допрос. Более того, Максим уверен, что информацию передали именно этим людям. И это логично, его допросили, проверили и сочли возможным показать более высокому начальству.
«— Я принимал участие в одной операции, когда были захвачены Кетшеф, Одри, вы и еще двое, не назвавших себя. Один из них был с искусственной рукой, профессиональный революционер.
— Как же вы объясняете такую поспешность вашего ротмистра? Ведь для того, чтобы кандидат получил право на испытание кровью, ему нужно сначала принять участие по меньшей мере в трех операциях».
О! Чувствуется присутствие особиста. Кстати, знание порядков Гвардии и того, как в ней обучают, наводит на мысль, что там есть люди выродков. В Гвардии или очень близко к ней. Но тут возникает другой вопрос. Где они столько выродков берут, чтобы провести испытания кровью для всех новичков? И ещё. Уже тут мы видим, что события разворачивались не обычным образом, и это породило подозрения. Правильные подозрения. И вопрос поставлен правильно.
«— Не знаю. Я знаю только, что он мне не доверял. Я сам не понимаю, почему он послал меня расстреливать…»
В этой цепочке прослеживается явный косяк. Не «почему он послал расстреливать», а почем так послал расстреливать. Без подстраховки, бесконтрольно. Почему он просто послал – понятно, с целью проверки, потому что выявление шпиона куда важнее двух выродков. Но… Но он ведь дал возможность уйти всем троим. Вопрос должен звучать так: «Почему ротмистр решил вас отпустить, всех троих?» Именно такой смысл этого вопроса, и ответ на него логичен: потому что один из троих – засланный казачок.
Второй смысл этого вопроса, а может и первый – почему так быстро. То есть, из-за чего ротмистр нарушил установленные – гласно или негласно – правила?
И что важно – Максим мастерски соскакивает с поставленного вопроса, переводя разговор на себя.
«— А почему он, собственно, стрелял в вас?
— По-моему, он испугался. Я хотел отобрать у него пистолет…
— Не понимаю я, — сказал человек с длинными волосами. — Ну не доверял он вам. Ну, для проверки послал казнить…
— Подождите, Лесник, — сказал Мемо. — Это все разговоры. Доктор, на вашем месте я бы его осмотрел. Что-то я не очень верю в эту историю с ротмистром».
А вот и казачок – тот, кто переводит стрелки, так же, как и Максим. И вот тут бы Леснику, да и остальным, при наличии подозрений, обратить на это внимание. Но… но нет. Судя по всему, и подозрений никаких нет. Казалось бы: в дом, где у вас была сходка, нагрянула гвардия. В квартиру, где была ваша сходка, ворвалось отделение, которым командовал сам ротмистр. Даже медведь в таком случае сказал бы: «это ж-ж-ж неспроста!» И провокатор – кто-то из тех, кто точно знал, где, когда и сколько их будет. «Где» – ладно, хозяин дома. Но когда и сколько, он знать не мог.
«Нокталопия, — проворчал Доктор. — Давайте зажигать свет. Глупо. Он нас видит, а мы его не видим. — Он нащупал перед собой спички и стал чиркать одну за другой. Они ломались».
А почему они не видят? Ладно Максим, он у нас модифицированный. А они-то почему? У них глаза приспособлены для слабого освещения, палочек у них много. Скорее всего, у них вообще зрение как у ночных бабочек, которые могут различать цвета благодаря особой нервной деятельности, у них что-то типа электронно-оптического преобразователя есть. И вообще – вести допрос, не видя подозреваемо это… глупо. В кино допрашиваемому часто направляют свет настольной лампы в лицо. Это, конечно, вызывает дискомфорт и выводит из равновесия (далеко не всех и не всегда), но главное, это дает возможность хорошо видеть реакцию на вопросы. Вот щека дернулась не произвольно, вот веки дрогнули, вот капелька пота...
Ну, и далее мы точно узнаем сколько прошло времени – сорок семь дней.
«Максим терпеливо ждал. А я бы поверил? — думал он. Я бы, наверно, поверил. Но я вообще, кажется, слишком легковерен для этого мира. Хотя уже не так легковерен, как раньше. Например, мне не нравится Мемо. Он все время чего-то боится. Сидит с пулеметом среди своих и чего-то боится. Странно. Впрочем, он, наверно, боится меня. Наверное, он боится, что я отберу у него пулемет и опять вывихну ему пальцы. Что ж, может быть, он прав».
Ох, ты ж... А как всё хорошо начиналось. Какие странные выводы: «Сидит с пулеметом среди своих и чего-то боится. Странно. Впрочем, он, наверно, боится меня»… Первый вопрос: почему он сидит с пулеметом? Собирается стрелять в погребе? Из пулемета? Пулемет – это не совсем то оружие, которое удобно использовать в помещении. Тем более в темноте. Тем более, когда противник –одиночка, а вокруг толпа своих. То есть пулемет у Мемо явно не потому, что он боится Максима. А боится… Ну, например, того, что следом придет Гвардия. Если бы он боялся Максима или своих, он взял бы другое оружие, да хотя бы пистолет. Во-вторых, сам ход мыслей Максима странный. «Хотя уже не так легковерен, как раньше. Например, мне не нравится Мемо». Есть люди, которые нам не нравятся, но которым мы верим. Нравится, не нравится – понятия субъективные. Вера человеку основывается на анализе фактов. А факты таковы:
Первое. Мемо вслепую стрелял через дверь в гвардейцев.
Второе. Мемо был одним из двоих вооружённых людей в группе, оставшийся на ногах при ударе излучения.
Третье. Мемо напал на них в коридоре.
Четвертое. Расстрел Мемо слишком поспешен.
Пятое. Расстреливать Мемо отправили неблагонадежного человека.
Анализируем с точки зрения человека, находящегося на месте Максима:
Первое: Максим возится с замком, Панди отталкивает его, стреляет в замок, в ответ через дверь стреляют, и что-то проносится мимо Максима, которого оттолкнули. По трезвому размышлению, стреляли куда-то в дверь, но не туда, где точно стоял человек. Иначе пули легли бы в дверь над замком, аккурат в Панди. Конечно, могли просто шмальнуть в дверь не прицельно, но в целом – факт не говорит ни в пользу Мемо, ни против.
Второе: он мог быть более стойким, а мог заранее знать об излучении. Надо пронаблюдать при лучевом ударе, и потом делать выводы. В любом случае, выводы на основании данного факта будут поспешными.
Третье: говорит скорее в пользу Мемо: могли убить. С другой стороны, если мы его подозреваем, то скорее всего он знал о приказе вроде: «брать живым, стрелять только в крайнем случае». Включаем мозг и задаем себе вопрос: зачем брать живыми? С учетом реалий – чтобы узнать информацию. Узнали? Нет. Узнавали? Нет данных, но судя по тому, что видел Максим – тоже нет. И речь не про пытки, речь про допрос, а не спектакль. Вывод? Этот аргумент не может быть в пользу Мемо, а вот против – вполне.
Четвертое: однозначно против Мемо или Орди.
Пятое: не менее однозначно, чем пункт четыре.
Теперь у нас есть все основания подозревать – не утверждать! – что Мемо провокатор, и не доверять ему. Тогда почему он с пулеметом? Потому что хочет показать, что он такой бравый боец. Почему боится? Потому что Максим – это ненужный свидетель, который может его раскрыть. Причем даже сам того не понимая, просто натолкнув на ненужные вопросы, которые вовсю задает Лесник. И тогда валить придется всех собравшихся. И вот тут пулемет – самое то.
То есть, будь на месте Максима другой человек, способный делать выводы, он оформил бы свои ощущения в логически обоснованные подозрения. Но… Но это не про землян. Вспомним Сикорски из будущего. Он без каких-либо доказательств завалил человека, просто потому, что ему казалось, что он автомат Странников.
Какие выводы можно сделать из этого эпизода?
Максим: поведение Максима не соответствует поведению человека, попавшего в подобную ситуации. И оно не соответствует… поведению человека, который неприспособлен к выживанию. При наличии линии доставки и всех благ цивилизации, Максим может подкрасться к стаду и подоить корову. Кто из вас, читатели, умеет доить коров? А это ещ надо делать тихо. Там ведь как минимум пастухи, может, и собаки есть...
Далее, он походя говорит, что взял у пастухов какое-то тряпьё. Взял?Как? Подошёл и попросил? На Саракше, где ловля хонтийских шпионов и агентов злобной Пандеи, к пастуху выходит непонятный израненный тип и просит одолжить курточку?.. Простите, но, похоже, «какое-то тряпьё» у пастухорв Максим банально украл. А это для коммунара нормально? Нет, точнее так: это нормально для простого коммунара?
Местные: подполье не имеет чёткой структуры, да и опыта подполья не имеет. Скорее всего, всё было в большой степени замкнуто на тех, кого не выпустили из заключения – на однорукого революционера и доктора. Иначе чем объяснить этот цирк с конями, который творился в погребе? Почему подпольщиков так легко свернуть с правильной темы? На данный момент представляется, что организованного подполья и вовсе нет. Есть разрозненные группы выродков, которые действуют сами по себе.
По миру: плохая освещённость и наличие нормального леса с густым подлеском наталкивают на альтернативные способы получения энергии и выделения кислорода растениями, что в свою очередь, ведет к выводу об иной биологии.
Вот как-то так. В следующей статье посмотрим на осмотр Максима врачом, и, вероятно, больше узнаем о подполье и мире Саракша.
