- Вот я и нашёл тебя, Таня. - Улыбающийся человек вдруг вырос на её пути, когда она, в воскресный день, пробиралась сквозь тесный людской поток торгового центра. Увидев её растерянное лицо, мужчина весело спросил: - Ты помнишь меня?
Таня была очень недовольна, что её так бесцеремонно остановили. К тому же у неё с утра было ужасное настроение, и всё раздражало. И вообще, уже целый год она просыпалась с одной и той же мыслью: "Как мне всё надоело..."
- Вы кто? - спросила она почти с ненавистью.
- Я - Виктор. – Улыбка мужчины стала ещё шире.
- Какой ещё Виктор? - брезгливо воскликнула она. - У меня нет знакомых с таким именем! Дайте мне пройти!
- Да? – Он не испугался её приказного тона, и только засмеялся. – Но ты, всё-таки, попробуй меня вспомнить, Таня. Когда мы с тобой познакомились, меня все звали Витенька.
- Витенька? - Она окинула его быстрым взглядом. - Странно. Кто вас так звал?
- Я же говорю, все. И мама, и папа, и нянечка, и заведующая детским садом. И даже ты.
- Я? – Она напрягла свою память, но всё равно не могла вспомнить этого человека.
- Ага. Даже ты звала меня Витенькой.
- И когда это было?
- Сорок лет назад. Когда мы с тобой ходили в детский сад.
- Ах, в детский сад... - Она пренебрежительно заулыбалась. – Может быть, может быть… Но я вас не помню, честное слово. Может, вы перепутали садики?
- Садик назывался "Виктория". А я – Витенька. Из этого садика.
- Ну, да... – Она неохотно кивнула. – Когда-то я тоже ходила в садик с таким же названием. Но мальчиков с именем Витенька я не помню.
- Ну, как же так? – На лице его появилось небольшое разочарование. – Я думал, что ты тоже меня помнишь. У нас же с тобой даже шкафчики рядом стояли, где мы переодевались. У тебя на шкафчике был серый зайчик, а у меня розовый барабан. А помнишь, что когда меня приводили в группу, я тебя обязательно целовал. И тебе это очень нравилось.
- Вы? – Она растерялась. - Меня целовали?
- Ага. Витенька тебя целовал. А ещё мы – когда были ещё в младшей группе – постоянно сидели на горшках рядом?
- Не может быть!
- Да-да. И держались при этом за руки. Нас даже дразнили женихом и невестой. И я очень гордился.
- Чем гордились?
- Что дети считали тебя моей невестой. Ведь я был в тебя влюблён. По-настоящему.
- Ой, ладно вам. – Таня не знала, как реагировать не воспоминания этого человека. Ей хотелось скорее распрощаться с этим Витенькой, но в то же время было любопытно, что ещё интересного из их общего детства вспомнит этот мужчина. - Разве может быть настоящая любовь у ребёнка?
- Конечно, может, - очень уверенно сказал мужчина. - Ты, что, Таня? Я же всегда доедал за тебя ненавистную нам манную кашу. Помнишь, как нянечки запрещали нам вставать из-за стола, пока мы всё на столе не съедим. И ты тянула до самого конца, морщилась и плевалась, не желая эту кашу есть. А потом я приходил на помощь, и всё съедал. Когда я её ел, мне тоже было противно, но я хотел спасти тебя. А меня, за то, что я тебя спасал, ставили в угол. Хоть это ты помнишь?
- А вот кашу я помню! – воскликнула радостно Таня, и у неё вдруг тоже загорелись глаза. – И ведь правда - я её ненавидела. И один мальчик мне постоянно помогал. Неужели это были вы?
- Ага, - обрадовался Виктор, что она наконец-то вспомнила его. – Это был я. Тот самый мальчик.
- Точно... – закивала она. - Мальчика звали, кажется, Витенькой. Но вы же совершенно на него не похожи. Он был весь такой худенький, бледненький, а вы...
- А теперь я толстенький, да?
- Немножко…
- Ну, уж, немножко, - засмеялся Виктор. - Можно сказать не немножко, а очень даже множко. А вот ты, Таня, выглядишь совсем как тогда. Всё такая же красивая и строгая.
- Да ладно вам… - Она уже по-доброму усмехнулась. - Я тоже очень даже изменилась. Очень.
- Нет! – упрямо воскликнул мужчина. - Ты совершенно не изменилась. И хоть у меня теперь есть и жена, и двое детей, но мне кажется, что даже сейчас я в тебя влюблён. Увидел тебя, и... старая любовь мгновенно вспыхнула.
- Что? - Она захохотала. - Какая старая любовь? Это же была детская любовь!
- Ну и что? Ты знаешь, что я часто вспоминаю и наш садик, и тебя.
- И зачем все это вспоминать?
- Зачем? – переспросил он, и с удивлением посмотрел на неё. - Я не знаю, зачем мне всё это вспоминается. Но я хорошо помню, какая у меня тогда была к тебе любовь. Такая чистая-чистая! Жгучая-жгучая!
- Жгучая? - опять засмеялась Таня.
- Ну, конечно! Когда ты брала за руку других мальчиков, мне было так больно. Но я тебе ничего не говорил, потому что боялся, что ты на меня обидишься.
- Господи, как интересно! – Таня смотрела на этого мужчина уже с нескрываемым интересом.
- Да уж… - Он почему-то печально вздохнул. – И почему люди только в детстве умеют так любить? Почему мы, взрослые люди, любя, можем наговорить нашим любимым так много гадостей. Ты часто говоришь мужу гадости?
- Нет, конечно, - соврала Таня. – Никогда не говорю.
- Значит, ты святая. И я тебя теперь полюблю ещё больше, чем прежде.
- Прекратите так шутить, - снова засмеялась она. – Мы же с вами не в детском саду.
- А я и не шучу. Я же полюблю тебя детской любовью. У этой любви нет срока давности.
- Ой, Виктор, вы какой-то романтик, - иронично заметила она. - Таких людей, которые бы пронесли свою любовь с самого детства и через всю свою жизнь… Таких, увы, не бывает.
- Бывает, - не согласился он. - Но, ты не переживай, Таня, я и теперешнюю - взрослую - любовь к своей жене никогда не предам. Я ведь эту сегодняшнюю к ней любовь сравниваю с той любовью к тебе. И стараюсь, чтобы она была ничем не хуже.
- Ну и как, получается? - хмыкнула она.
- Не очень, - признался он. - Но она тоже - прекрасная. А вот я стал слишком нервным, и не умею также молчать и терпеть, как умел тогда, в детстве. Ну, ладно, Таня, я очень рад был тебя встретить. Очень-очень рад. Теперь я буду спокоен, что у тебя всё хорошо.
- Разве, у меня всё хорошо? - растерянно спросила она.
- Конечно. Ведь ты же нисколько не изменилась. Всё такая же красивая и строгая, - повторил он опять свой комплимент. – У таких всегда всё хорошо. Прощай.
Он улыбнулся ей, сделал шаг в сторону, и мгновенно смешался с толпой.
Таня тоже сделала несколько шагов вперёд, потом вдруг остановилась, зачем-то оглянулась, пытаясь высмотреть его в это толпе, но уже не смогла. И вдруг почувствовала, как на сердце становится легко.
- А ведь действительно, у меня всё хорошо, - заулыбалась она. - У меня всё очень даже прекрасно...