Теперь ты говоришь, Петр стал вместо тебя отцом твоим детям. Мартин, это не твои дети. То, что ты случайно обронил семя свое, не значит, что ты имеешь право называться отцом.
Петр отец детей, которых родила Зоя. Потому что они родились и благодаря ему тоже.
Петр вышел на работу с самого первого дня, как только перевез вещи. София принялась за генеральную уборку. Нужно постели выморозить, стены опахнуть, печь побелить, и так, по мелочи убраться.
Именно в эти дни София окончательно простилась со своим Сашей. Вытащив на двор матрасы и подушки, похлопав их палкой, подушку Александра София уже не занесла в дом. Нет его. Также в чулан переместились его куртка, унты, цигейковая шапка. Надо кому-нибудь отдать.
Белье, которое Александр забыл забрать, уходя к новой жене, София сожгла в печке бани. Там же сгорела пара галстуков, жилет, связанный Софией в прошлом году. Все, ничего не осталось в доме от Александра. Оплакав его еще раз, София убралась в доме.
В той половине, куда София устроила было Мартина, теперь проживает Петр, в ожидании своей жены и детей. Тут все готово к их приезду.
Заправлена белым покрывалом детская кроватка. В ней стоит коробка с погремушками. Комод, наполненный детским приданым, покрыт белой скатертью.
Пол застелен новыми самоткаными половиками, которые в приданое для Зои припасла еще бабушка Матрена.
На окна София повесила белоснежную тюль и длинные желтые атласные шторы, расшитые гладью белыми лилиями, над которыми София трудилась не один год.
Петр приходил с работы, наскоро ужинал и бежал в город, навещать Зою. Он уже видел своих детей и был в восторге, замечательные такие, серьезные. Ему показалось, они совершенно одинаковые, хотя Зоя говорит, их дети разные.
Имя для сына было готово еще до его рождения. Конечно же, его зовут Василий, Васенька. Девочка до сих пор без имени. Хочется Зое назвать ее Машенькой, но она боится, мамане это может быть не то чтобы неприятно, но все-таки! Все-таки Зою вырастила София.
Мартин не знал, что его место в доме занимает Петр. Приехав в субботу, после двух недель отсутствия, он был поражен, даже обижен.
- Мама, почему они должны жить здесь? Я ведь уехал не навсегда. Это и мой дом тоже, где буду жить я?
- Мартин, сынок, будь справедлив. Помнишь, когда нас приютила Матрена, мы все вчетвером жили в этой половине, дров было мало, чтобы топить весь дом. Мы были совсем чужие, может было тесно, но твоя бабушка нас ни разу не укорила.
На самом деле, мы с тобой не имеем никакого права претендовать на этот дом. Он построен не для нас с тобой, он построен для потомков Матрены. Спасибо, что нас никто не выгоняет. Этот дом, по моральному праву, принадлежит Зое и Люсии.
Но, ты можешь забрать себе комнатку Люсии, если тебе так важно иметь свой угол в доме. Она будет спать на моей кровати, а я могу и на полатях спать.
- Не надо, мама, мне таких одолжений. Я взрослый человек, у меня есть свой угол в бараке. Я всегда знал, что на троне твоего сердца восседает Зоя, а я, где-то рядом или даже позади него.
Конечно, позади, потому что рядом с ней Петр. Он забрал у меня Зою, детей моих забрал, теперь и мое место в доме забрал. Отлично! Может я зря приехал обратно, мама? Я оказался везде лишним.
Ох, как больно могут уколоть дети сердце матери! Ударил острым копьем, прожег холодной молнией.
- Мартин! Человек должен поступать по совести, по разуму, думать не только о себе, тогда он не будет лишним нигде. Я скажу тебе, сынок, в чем твоя беда.
Когда ты уезжал в Эстонию, я до последнего наделялась, что останешься. Потому что твоя мама не может поехать с тобой, у нее дочери, которые нуждаются в ней больше, чем ты, взрослый парень. Но ты уехал. Ты не думал, сколько слез пролила по тебе твоя мать.
Когда Зоя написала тебе, что ждет ребенка, ты полгода гадал, как тебе поступить. Ты не думал каково приходится Зое, мне, отцу.
Теперь ты говоришь, Петр стал вместо тебя отцом твоим детям. Мартин, это не твои дети. То, что ты случайно обронил семя свое, не значит, что ты имеешь право называться отцом.
Петр отец детей, которых родила Зоя. Потому что они родились и благодаря ему тоже. Это он прогуливал свою беременную девушку по селу, не обращая внимания на насмешки. Он поссорился с родственниками, его мама получила инсульт, потому что Петр не захотел отказываться от Зои и ее ребенка. Мать до сих пор не простила ему. Думаешь это далось легко?
Когда Зоя лежала на сохранении, Петр навещал ее по два раза на дню, это он искал для Зои красную икру, доставал апельсины, виноград зимой достал для нее. Это делал Петр, а не ты. Он выстрадал этих детей, он выносил их вместе с Зоей. Это его дети.
Мартин сидел, отвернувшись к окну, постукивая носком ботинка по полу. Лицо его не выражало абсолютно ничего.
- Все? Больше ничего не скажешь? Не хочешь спросить, мне каково? Может я раскаялся, что уезжал, раскаялся, что не было меня рядом с Зоей. Мама! Мне больно! Мне больно от того, что Зоя так легко от меня отказалась. Мы ведь могли жить все вместе одной счастливой семьей. Вместе растить наших детей. Я должен быть на месте Петра, я!
- Скажу, Мартин! Тебе нужно было об этом думать раньше. Жизнь обратно не повернешь. Живи, сынок, своей жизнью и не обманывай себя. Ты никогда не любил Зою. В тебе говорит обида отвергнутого мужчины. Это пройдет.
Отдохни немного, сейчас придут из города Петя с Люсей, будем обедать. Они ушли к Зое.
- Спасибо, мама, я сыт. Наверно, ты права. Надо жить своей жизнью. Рад был тебя увидать, Люсии привет.
- Мартин, куда ты собрался, только ведь приехал!
- Пойду на перекресток. Скоро наши лесовозы обратно пойдут, уеду к себе. Да, кстати, чуть не забыл. Гостинцы вам привез.
Мартин достал из рюкзака несколько банок сгущенки, кофе пару банок, большую овальную банку с бразильской тушенкой.
- Вот, мама, это вам, а я поехал. Ты не переживай, со мной все будет хорошо. Мы не скоро увидимся, но я напишу.
Хлопнула дверь, проскрипели по снегу быстрые шаги, стукнули ворота. Ушел. Сын ушел. Вернется ли?
В понедельник, с утра в доме переполох. София перепроверяет, все ли детское положила, для Зои все ли? Тесто подходит, надо пироги в печь ставить. Люсия начинку готовит. Петр топит баню, таскает воду. Слава Богу, к обеду все успели.
Зою выписывают сразу после обеда. Так медсестра сказала. София с Петром, нарядные, торжественные, взяв сумку с приданым и сверток, гостинцы для медперсонала больницы, вышли к воротам.
Серега подъехал на своей легковушке, лихо развернувшись, встал у ворот, открыл дверцу машины
- Карету заказывали? Прошу, дама и господин! Усаживайтесь! Ничего не забыли? Одеяла детям, теплые рейтузы Зое, все взяли?
София не смогла не улыбнуться. Годы идут, Серега не меняется.
- Все взяли Сережа, не беспокойся, утром перепроверила
- Как не беспокоиться, София Владимировна? Если что, мне ведь обратно ехать. Тут мы с Витьком ездили в роддом за его сыном. Он пальто жене забыл взять. Вы-то взяли хоть?
- Верхняя одежда у Зои в Роддоме, мы ее не забирали. Едем, Зоя, наверно уже ждет.
Волновалась Зоя. Ее саму выписали, Васеньку тоже, а вот дочку детский врач очень уж долго осматривает. Уже мать с Петром приехали, а Зоя все ждет. Наконец, ее позвали в ординаторскую. Евгения Васильевна, заметив, что Зоя близка к обмороку, посадила ее на стул
- Зоя, ну что ты за человек? Ничего страшного не случилось, ты уже в панику. Вероника Павловна согласилась выписать и девочку, хотя она у тебя не добрала вес. Но, это всего несколько граммов, нет смысла держать вас в Роддоме.
- Спасибо большое, Евгения Васильевна! Если бы не Вы, не доносить бы мне и не родить.
- Ну, ну! Не преувеличивай! Сама молодец, старалась. Ступай, тебя уж заждались. Годика через два, снова к нам приходи.
- Ой нет, спасибо! Дай Бог, этих вырастить. Пойду, до свидания! Спасибо еще раз.
Первой в коридор вышла Зоя, худющая, бледнющая, страшно смотреть, но Петру она показалась прекрасной. Он поцеловал жену, приобняв легонько, словно боялся сделать ей больно.
Следом две медсестры вынесли два белых свертка. Петр взял ребенка на руки с такой осторожностью, будто это что-то сильно бьющееся. От растерянности, он забыл поблагодарить медсестер за детей. София тоже растерялась. Ей дали второй сверток. Господи, она стала бабушкой.
Выручил, как всегда, Сергей
- От имени отца и бабушки благодарю вас, прекрасные девушки, за их чудесных детей. Это маленький гостинец, чаю попьете.
Одна из медсестер, та что помоложе, смутилась
- Что вы, не нужно, нам не положено брать подарки.
Та, что постарше, взяла сверток, тряханула его. Ага, булькнуло!
- Спасибочки! Приходите еще, через годик, через два.
- Будем живы-здоровы, непременно придем. До свидания, драгоценные, будь моя воля, я бы к вам каждый день приезжал.
Довез Сережа своих пассажиров до ворот, помог выйти из машины
- Ну, счастливо растить ваших малышей, поехал я.
Петр остановил его
- Серега, стой, пойдем в дом, пообедаешь с нами, выпьем по рюмочке за новорожденных.
- Извини, Петр Васильевич. Велено, как только освобожусь, быть у конторы. Председатель куда-то собрался.
- Ладно, тогда! Будем обмывать ножки, обязательно приглашу.
- Буду рад. Придем обязательно.
Зайдя в свою половину, Зоя ахнула
- Маманя, спасибо тебе, как красиво! Не комната, а дворец.
- Ладно тебе, дворец, раздевайся, руки мой, будем с малышами знакомиться.
Детей положили на кровать, распеленали, собрались около них, смотрят в три пары глаз на это чудо чудное. Люсия осторожно потрогала девочку за ручку
- Мама, они такие маленькие, когда они еще вырастут?
- Вырастут, ты же выросла, чуть побольше их была. Ну, мать, сырые ведь дети у тебя, пеленай, чего на них смотреть.
- Сейчас, я умею, нас в Роддоме учили. Петя, где пеленки?
- Пеленки? Мама, где пеленки?
- Ладно, идите, на стол накрывайте, сама перепеленаю.
София постелила на стол покрывало, расстелила фланелевую пеленку, клеенку, после ситцевую пеленку, подгузник, положила девочку. Петр, наблюдавший за всем этим, просительно улыбнулся
- Мать, можно я? Ты только покажи!
Запеленали вдвоем, ничего получилось. Девочка кряхтела, но вытерпела насилие над собой. Петр поцеловал ее в лобик.
- Мама, правда, она копия Зои? Такая же черноглазая. Красавица, просто глаз не отвести. Я положу ее в кроватку?
- Да, только головку придерживай.
София приготовила пеленки для второго младенца. Мальчик был немного крупнее, крепче. София провела руками по всему его тельцу. Ребенок весь вытянулся, зажмурился от удовольствия. Хороший мальчик, смуглый, темноволосый, как Зоя, а глаза синие, что твои васильки.
София внимательно рассмотрела каждый пальчик, каждый ноготок. Увидят ли это, заметят ли Зоя и Петр, но мальчик до кончика ногтей похож на Мартина. Единственно, он смуглый. Она сама запеленала ребенка, положила рядом с сестренкой.
- Жалко, что Матрена не дожила! Ее младшего сына Звали Васильком, и он был такой же синеглазый.
Петр наклонился над мальчиком, правда же, он синеглазый, совсем не похож на Мартина. У того глаза бледно-голубые.
- Да, жалко, обрадовалась бы, что на свет народился еще один Василек. Пусть он будет счастливым! Оба пусть будут счастливыми!
Дети молодцы, дали родителям спокойно пообедать. За столом София завела разговор об именах.
- Мальчику вы имя дали, как думаете девочку называть, думали над этим?
Зоя пожала плечами
- Не знаю, маманя, никакое имя не ложится.
- Назовите дочку Марией. Имя красивое и по святцам подходит.
- Мама, как же? Ты разве не будешь против?
- Нет, Зоя, не буду! Если Мария слышит нас, она будет рада, что ее внучку зовут так же, как ее.
- Но, ты ведь тоже моя мама.
- Родится еще девочка, Софией назовете. Я буду рада.
Вот так, мирно продолжилась жизнь этой семьи. Машенька была очень спокойная, ела, спала или лежала в кроватке, разглядывая все вокруг себя.
Василек был полной противоположностью сестренке. Он спал самое большее час. Просыпался и начинал орать. Зоя злилась, не понимая, чего ему не хватает. От отчаяния она кричала на ребенка
- Сытый, водички дала, перепеленала, что еще тебе надо?
София молча забирала внука, уносила в свою половину, баюкала его носила на руках, мальчик засыпал. София садилась на кровать, потом тихонько заваливалась набок и лежала рядом с внуком, пока он не выспится.
Так и завелось, не только днем, но и ночью Василек спал с бабушкой, а Машенька, в комнате родителей на своей кроватке. Петр, приходя с работы, мыл руки, брал на руки сына, подходил к кроватке дочери.
- Зоинька, как не посмотрю, Машенька все лежит, ты берешь ли ее на руки? Вася целый день на руках у бабушки, спит с бабушкой, правильно ли это? Может его тоже класть в кровать и пусть лежит, пусть тоже спит в нашей комнате? Не сердись, маленькая, но мне кажется, детей надо одинаково воспитывать.
- Полежит он, как же, изорется весь. Из-за него Машенька начинает плакать. У меня не четыре руки, чтобы с обоими уводиться. Хочешь, сам с ним водись, у меня на него нет сил. Это не ребенок, он из меня всю кровь выпил. Вредный, зубов нет, а так стиснет сосок деснами, аж до слез.
- Ладно уж, какой он еще вредный, просто он мальчик. Тогда пусть один день мать водится с внуком, другой с внучкой, а делить так детей неправильно.
- Петя, чего ты придумываешь проблему, где ее нет. Какая разница, кто с кем водится. Подрастут, начнут спать в своих кроватках и все будет нормально.
Продолжение здесь Глава 131