Свидетель Борисова, выступавшая совсем недавно и так активно обличающая моего клиента, во время его последней командировки сама буквально торговала ребенком, продавая встречи с ней Марии Константиновне за тысячу долларов.
Рассказ "Развод и девичья"
Глава 8
Алла вновь посмотрела на Королькову. Та продолжала свою душещипательную речь о том, как она не может жить без Веры.
Женщину затошнило. Она всегда чувствовала фальшь и очень удивлялась тому, что кто-то этого не чувствует. Эта самая фальшь как будто лежала для нее на самой поверхности и была просто очевидной очевидностью.
Алла непроизвольно, на каком-то автоматическом режиме, все анализировала, даже если в тот момент не собиралась этим заниматься. Это судебное заседание не стало исключением. Слушая маму Машу, она обсчитывала разные варианты исхода этого представления.
Если мать, в нашем случае Королькова, без серьезных проблем в виде зависимостей от наркотиков и алкоголя, с хорошей финансовой подушкой, то вероятность, что ребенка оставят с ней, растет просто в геометрической прогрессии. Она знала, как минимум, несколько случаев, когда мать объявлялась из пустоты спустя несколько лет отсутствия и ей отдавали ребенка. Общество всегда считало и считает по сей день, что с матерью ребенку всегда будет лучше.
Но Алла знала, что не всегда. Это совсем не тот случай.
- Моя клиентка законопослушная женщина, которая имеет постоянно растущий личный доход от своего бизнеса - салона красоты. Она замужем. У них с мужем теплые и доверительные отношения. Муж во всем поддерживает Марию Константиновну и всеми руками за то, чтобы её дочь Вера Мамонтова жила с ними. У семьи есть все условия для комфортного проживания ребенка, обеспечения ему должного уровня безопасности и интеллектуального развития. Для девочки уже оборудовали комнату со всеми необходимыми вещами. Ближайшая школа готова принять её на подготовительные курсы. И, наверное, самое главное то, ради чего мы здесь собрались - найти место, где ребенку на самом деле будет комфортно, где его всегда поймут и по-настоящему любят. Мария Константиновна нашла контакт с Верой. Они просто замечательно общаются. К великому сожалению, Сергей Александрович не занимался воспитанием ребенка.
- Возражаю, ваша честь, - произнесла Алла.
- Возражения отклонены, - сказал судья и стукнул молотком, призывая к тишине. - Продолжайте.
- Сергей Александрович не занимался воспитанием Веры, - повторил довольно адвокат. - Я хотел бы ходатайствовать о допросе свидетеля Марины Ивановны Борисовой, которая на протяжении четырех последних лет работала няней в семье Мамонтовых и знает все, что происходило там.
Марина Ивановна, встала со своего места и неуверенно огляделась, будто только сейчас осознав, где она находится. На ней сейчас не было ни бигуди, ни цветастого халата, но все равно выглядела она как-то по-домашнему что ли. Темное платье, платок на плечах, волосы собраны в высокую шишку. Про таких говорят - женщина без возраста.
- Ваша честь, я работала с Верой четыре года и могу сказать, что Сергей Александрович не принимает участие в воспитании дочери. Совсем не принимает. Примерно раз в месяц он куда-то уезжал, оставляя меня с ребенком то на три дня, то на неделю. На сколько он на этот раз решил уехать никогда не предупреждал. Вера привыкла к тому, что отца нет рядом и казалось по нему и не скучала совсем. Все вещи для девочки покупала я. Все праздники с ней проводила я. Она как сирота росла все это время.
Алла услышала всхлипывания и увидела, как Мария Константиновна, усиленно вытирает лицо платком.
- Она один раз спросила у меня любит ли её папа… Я ответила, что любит. Очень любит…
Марина Ивановна замолчала на мгновение, потом провела рукой по своему платку и, посмотрев куда-то мимо судьи, продолжила:
- Девочка не чувствовала и не чувствует любви и поддержки. Потеря контакта с отцом не будет значимым событием в жизни Веры, так как он не участвует в жизни дочери. Совсем не участвует от слова совсем.
Мамонтов посмотрел на Аллу, а та кивнула ему, намекая на то, что нужно подождать.
- Что мы ждем? - спросил он одними губами.
Далее выступил социальный педагог. После небольшого вступления с общими характеристиками Веры, она сообщила, что девочка хотела бы жить с мамой.
Мамонтов в этот момент сидел весь белый и, казалось, плохо осознавал происходящее.
В этот момент судья произнес:
- У второй стороны есть что сказать?
- Есть, ваша честь, - встала Алла со своего места и, обведя зал глазами, подумала о том, что все это похоже на игру кошки-мышки, где до последнего непонятно кто за кем охотится.
Мы живет, существуем в мире и видим перед собой определенную привычную картинку и думаем определенным образом. Изо дня в день происходят события, подтверждающие наши мысли, и мы размышляем о том, что мы правы, абсолютно точно правы. Потом мы получаем какую-то новую информацию и наш мир переворачивается, он не может быть прежним.
Алла была почти уверена, что няня искренне считает Мамонтова плохим отцом и дело тут не только в деньгах, которые ей пообещала Королькова. А она ей точно что-то да пообещала. Это видение ситуации было её объективным взглядом на конкретные отношения отец-дочь, которые она на протяжении четырех лет видела. Она считала Сергея плохим отцом, но в тоже время совсем ничего не знала о маме Маше. Да и откуда у нее могла быть такая информация?
А если бы знала, то, возможно, посмотрела на всю эту ситуацию по-другому. Мир перевернулся.
- Уважаемый суд, здесь было дано очень много характеристик моему клиенту, но все эти характеристики однобоки. Они показывают клиента с одной стороны. А с другой стороны, Сергей Мамонтов заботливый отец, который зарабатывает деньги для обеспечение финансового благополучия своей дочери. Он проводит с дочерью время. Важно же не количество, а именно качество.
Хотелось бы также пояснить, что свидетель Борисова, выступавшая совсем недавно и так активно обличающая моего клиента, во время его последней командировки сама буквально торговала ребенком, продавая встречи с ней Марии Константиновне за тысячу долларов.
Алла внимательно посмотрела на судью и продолжила:
- Социальный педагог сделала отличную характеристику Веры, отметила замечательные отношения с мамой, но упустила один момент. Важный, прошу заметить момент. Во время одной из встреч Мария Константиновна Королькова брала у своей дочери анализ крови. Не сама, конечно, с ней приезжал специально обученный человек.
Алла, все это время смотревшая на судью, впервые посмотрела на бывшую жену Мамонтова, та сидела, как вкопанная на своем месте, кажется, забыв в этот момент, что нужно дышать.