- Блин, Стайк! Ну, хороший, думала я тебя больше никогда не увижу! Вареник! Вставай!
Джемма открыла глаза с таким ощущением, что только прикрыла их пару минут назад, просто опустила ресницы, не в силах бороться с усталостью, и вот, эта беспокойная деваха уже кричит. Но поняла, что ошиблась, рассвет уже брезжил за окнами, он был ярким и беспощадным, вроде и не лупил дождь целые сутки. Кая отдернула шторы и озорное солнце светило, слепя глаза, да так, что Джемма не сразу увидела гостя. А когда рассмотрела, даже открыла рот от изумления - такого румяного бегемотика в мире она не видела ни разу.
Стайк был короток, кругл, розовощек и прекрасен. Кучерявая светлая бороденка торчала вверх, большие мягкие круглые уши, тоже были покрыты этой шелковистой порослью, а вот голова была лысой, торжественно сияющей победно-чистым черепом. Но особенно потрясали совершенно детские, светло голубые и прозрачные глаза. В них отражалось небо, заглядывающее в окно, легкие облака, да они и были небом. Кая стояла прижавшись к Стайку всем телом, она как будто искала у него защиты, и он защищал ее, обняв крепко, обвив мощными толстыми руками, как ветвями. Потом, тихонько отодвинув Каю, он ухватил из рюкзаки, вскинул, как пушинки на квадратные плечи, кивнул Джемме и ласково подтолкнул Каю к дверям.
- Бегом, девчонки. Долго чухаться некогда, а то эта полумертвая баба Яга рванет следом. Там Лакне уже копытом землю рвет, опоздаем, он нас нехорошим словам научит. Пошли.
Они пронеслись эти сто метров за долю секунды, ворвались на полянку, и тормознули у дуба, от изумления разинув рты. Небольшой, похожий на черного жука человек, деловито шуровал у самого ствола, маленькой лопаткой что-то копая, отодвигая мох. Картинка была настолько смешной, что Джемма хихикнула, причем громко, даже немного неприлично. Лакне поднял голову, обжег ее чернущими, маленькими, как горошины, глазами, сердито прожужжал
- Смеется она! Некогда смеяться, давай помогай, вон какой круп наела. А ты, Стайк, мог бы и побыстрее, солнце уже над деревьями, очухается гадина, погоню устроит. Почти откопал.
И, действительно, под слоем аккуратно снятого мха виднелся люк. Крышка его казалась вросшей в черную землю, ставшей с ней единым целым, и поднять ее, наверное, было невозможно. Но Стайк крякнул, сунул в щель лопатку, чуть приподнял, и, уцепившись в слегка приподнявшийся край толстыми пальцами, почти без усилий оторвал крышку от земли, сдвинул ее в сторону, и из образовавшейся дыры пахнуло тленом и болотом.
- Я первый, девчонки за мной, ты последний. Крышку максимально задвинь, а лучше полностью. Пошли.
Джемма даже не успела испугаться, как уже шла по узкому лазу, изо всех сил, стараясь не отстать от несущегося впереди Лакне. А он не просто несся, он летел, точно, как жук, и даже полы его черной куртки расстопыривались по бокам туловища, как толстые короткие крылья. Под ногами чавкала мокрая земля, скользкие стены пахли противно и тошно, Джемма вдруг подумала, что так, наверное, будет в могиле. Но ей было не страшно. Мало того - она смотрела вперед с радостью и надеждой, и сейчас, даже если бы ей сказали, что ей надо отдать жизнь за эту надежду, она бы не сомневалась не секунды. Оно того стоило.
…
Свет забрезжил неожиданно, сначала чуть мелькнул, а потом разом стал ярким и зовущим. Свежая струя чистого воздуха ворвалась в этот подземный ужас, от него чуть закружилась голова, и вот уже над головой снова появилось небо. Джемма подтянулась на руках чтобы выбраться на поверхность вслед за поганым жуком, уже скрывшимся из виду, и тут кто-то сильный подхватил ее под мышки и рывком вытянул из вонючего подземелья.
- Девочка моя! Вареничка! Ты цела! Слава Богу!
Джемма смотрела и не верила своим глазам. Рядом стоял Эдванс. Тот самый, с которым она тысячу лет назад пила кофе… И чувство, которое тихонько себе жило у нее в уголке сердца, вдруг взбесилось, вырвалось из плена и затопило ее всю, до последней клеточки.
…
Аэрон притулился у высокого холма, закрывающего залив от Мира. Здесь, на берегу все было тихим и мирным, даже немного сонным, а вот над холмом небо полыхало странными всполохами, бордовело тревожно, несло тревогу, беду и смерть. Лакне уже стоял около разинутого, как голодный рот люка машины, нетерпеливо притопывая, Стайк закидывал в багажный отсек вещи, аэрон гудел уютно и негромко, как будто приглашая в путешествие. Джемма, опираясь на руку Эдванса забралась внутрь, уселась около узкого, как зрачок змеи окна, смотрела, как Кая тихонько и устало бредет к машине, у нее явно кончались силы. И в этот момент что-то случилось. Какие-то люди, с головы до ног затянутые в серебристые блестящие комбинезоны со шлемами, как будто материализовались из воздуха, вернее из тумана, сгустившегося у подножия холма. А впереди них неслась женщина! Она была похожа на фурию, Джемма читала о таких в своей библиотеке, волосы у нее развевались, как хвосты змей, глаза сияли мертвым светом, а щелястый, провалившийся рот был судорожно раззявлен, застыл в каком-то крике. Она прицелилась, у нее в руках мелькнуло то самое оружие, которое было у Лье, и пучок света метнулся к аэррону, точно в спину, начавшей подниматься в машину Кае. Джемма закрыла глаза от ужаса, все было кончено, но аэрон загудел, начал подниматься в воздух, и руку Джеммы кто-то сжал.
- Все хорошо, Вареник. Я жива. Смотри
Джемма открыла глаза. Внизу, уже совсем далеко суетились фигурки. Они Были похожи на кукольные, но Джемма очень ясно, как будто в бинокль, увидела, что Челже склонилась над длинным, бессильно раскинувшимся на песке залива телом. И каким-то седьмым чувством она угадала - это тело Крейна.
- Да, Дже. Он закрыл меня. И она попала точно ему в сердце.