ГЛАВА 10
«Разлука»
Эпиграф:
Разминулись наши корабли
Где-то там, в бескрайнем океане,
Но маяк осветит вновь пути -
У судьбы все встречи не случайны…
Волчонок встрепенулся и встал перед Мелиссой, слегка пригнувшись и оскалив длинные клыки, светящиеся белизной в тусклом лунном свете. Тихий зловещий рык вырвался из глотки волка. Он знал, что не сдастся без боя, и был готов защищать девочку до последнего вздоха. Услышав глухое рычание зверя, Мелисса протянула руку и осторожно погладила жёсткую шерсть волчонка. Он поднял глаза: в золотистых, таинственно светящихся в темноте очах девочки читалась уверенность. «Всё в порядке, - говорил её горящий взгляд». Недоверчиво всматриваясь в непроглядный лесной мрак, волчонок отступил вглубь пещеры и исчез во тьме, готовый в любой момент броситься на беспардонно нарушившего их покой незнакомца.
Мелисса повернулась лицом к лесу. Корявые ветки деревьев, словно руки, тянулись к ней. Лёгкий прохладный ветерок развеял рыжеватые вьющиеся волосы, и девочка решительно ступила вперёд, но, не успев поставить ногу на твёрдую почву, оказалась в чьих-то крепких объятиях. Аромат свежей зелени и влажной земли окутал её, заполняя лёгкие головокружительным запахом. Крепкие руки прижимали к телу незнакомца так сильно, что она стала задыхаться от нехватки кислорода. Мелисса упёрлась вспотевшими от страха ладонями в грудь незнакомца, в которой бешено стучало его сердце, но слабые попытки вывернуться не увенчались успехом. Она брыкалась, но незнакомец будто бы не слышал возмущенных возгласов и не чувствовал её недовольства. Тогда Мелисса с силой лягнула его ногой. Хватка мгновенно ослабла. Над головой послышалось хриплое "Ох", и незнакомец скрючился пополам, рвано дыша. Удар пришёлся ниже пояса. Он явно не ожидал такого поворота и растерялся. Воспользовавшись заминкой, девочка отпрянула к пещере, от испуга чуть не споткнувшись о волка, злобно рычащего на парня. Оказалось, что волчонок всё это время стоял позади них и угрожающе скалился в ожидании удобного момента, чтобы проучить незнакомца. Зверь ощерился и стал надвигаться на несчастного, пока тот пытался прийти в себя. Лица парнишки не было видно. Да что там! Невозможно было разглядеть даже его силуэт. Спустя несколько секунд молчания в темноте прозвучал вкрадчивый голос:
- Не узнала, малышка?
Его голос приятно щекотал слух и показался Мелиссе смутно знакомым, но она никак не могла вспомнить, кому же он принадлежал. Какая-то мысль крутилась в голове, однако уцепиться за неё всё не удавалось.
- Кто это? - задумчиво спросила девочка.
- Твой старый друг, которого ты, наверное, уже не помнишь и давно забыла, - с горькой усмешкой ответил парень. В этих словах чувствовалась непонятная девочке усталость и печаль, - Ты сильно изменилась, Ми, - еле слышно сказал незнакомец.
Лишь один человек так ласково произносил имя Мелиссы…
- Адам?! - ошеломленно спросила она одними губами. Язык совсем не слушался от шока.
Волчонок зарычал громче, но Мелисса уже ничего не слышала: весь мир сейчас сократился до неё и тени, стоявшей среди деревьев. Воспоминания яркими вспышками завертелись в голове, словно кадры кинофильма. Неверие в происходящее – вот как она смогла бы описать своё состояние сейчас.
Адам - соседский мальчишка, с которым Мелисса дружила с детства. Он был на пять лет старше её и относился к Мелиссе как к родной сестре, не давал в обиду и поддерживал во всём. Несмотря на разницу в возрасте они быстро нашли общий язык. Девочка была умна не по годам, поэтому они не чувствовали неловкости в разговоре. Мальчик был единственным ребёнком в семье. Местом встреч детей был домик на дереве, построенный отцом Мелиссы. Их родители близко общались, и они часто бывали друг у друга в гостях. Но несколько лет назад произошло несчастье. В одно из дождливых осенних дней родители Адама возвращались домой из города. Каждые выходные они ездили на заработки, но в этот раз им не суждено было вернуться обратно. Ливень заливал стёкла, неустанно ударяя крупными каплями. Родители Адама разбились в автокатастрофе: машина вылетела со скользкой извилистой горной дороги в глубокое ущелье.
13 сентября – ужасный день, который превратил жизнь мальчишки в горстку чёрного пепла, перевернув и разбив её на осколки, день, сделавший его сиротой и навсегда унёсший самое ценное, что он так бережно хранил в своём сердце. Кошмары, преследовавшие мальчика во снах, из-за которых он просыпался ночью в холодном поту, преследовали Адама ещё долго. Эта страшная потеря сделала его холодным, жестоким, бесчувственным и чёрствым, взрастила в нём твёрдый характер со стальным стержнем. И лекарством от этой хандры была Мелисса, с которой он забывал о своём горе, расслабляясь и не так остро чувствуя одиночество. Однако вскоре судьба разлучила их: дальние родственники забрали сироту в город. Но вот Адам шагнул навстречу и вышел на свет, остановившись в паре метров от девочки, а Мелисса не может поверить в то, что всё происходит на самом деле. Серые, цвета мокрого асфальта глаза парня загадочно блестели и, не моргая, всматривались в черты знакомого, но в то же время такого чужого лица девочки. С последней встречи оба изменились и повзрослели. Адаму недавно стукнуло 15, голос у него ломался, становясь более грубым, скулы стали сильнее выделяться на бледной коже, чёрные, как уголь, волосы были слегка растрёпаны, влажными прядями свисая на лоб. Капельки воды мерцали в них кристаллами, придавая парнишке шарма. Мелисса искала в его облике то родное, что связывало их крепкими узами многие годы, но всё в нём казалось ей чем-то далёким, незнакомым.
Волчонок обернулся к стоявшей подобно изваянию девочке, как бы спрашивая взглядом: «Друг или враг?» В ответ она тепло улыбнулась, но он всё понял и без слов. Сжигающая ревность овладела сознанием молодого волка. Напоследок окинув презрительным, оценивающим взглядом парня и с грустью посмотрев на Мелиссу, волчонок скрылся в гуще мрачного перелеска. Ему срочно нужно было остыть.
Он бежал и бежал по лесу, петляя среди деревьев и не разбирая дороги, пока окончательно не выдохся. Лапы жутко гудели от долгого безостановочного бега, но физические страдания не шли ни в какое сравнение с душевными. С первого шага от пещеры, с последнего взгляда на Мелиссу сердце ныло в глубокой печали. Душа разрывалась на куски от незнакомого ранее чувства. Тоска. Невыносимая, мучительная, гнетущая и щемящая, беспросветным чёрным туманом она окутывала волчонка. Предчувствие приближающейся беды разливалось по телу. Инстинкты били тревогу, крича об опасности, которая выжидала подходящего момента и вот-вот собиралась выйти из глухого закоулка. Что двигало волчонком, когда он покинул пещеру и ребёнка, которого так хотел защищать? Он и сам не знал ответа. В порыве бессильной ярости волк просто ушёл, чтобы не наделать глупостей, о которых потом бы пожалел.
Вбежав на гору по узкой извилистой тропке, хорошо протоптанной дикими кабанами, волчонок сел у самого края, не отрывая жёлтых глаз от простирающегося на сотни миль ночного леса. Подняв вверх морду и прижав уши в голове, волчонок закрыл глаза и завыл. Глубоко, протяжно, вкладывая в этот вой все испытываемые им эмоции и чувства. Он наполнил эту песню необъяснимой всепоглощающей печалью и тоской, ноющей, режущей, раздирающей изнутри.
На последней ноте тело волчонка внезапно свело судорогой. «Беда! - вопил разум». Волчонок сорвался с места. Сердце в сумасшедшем ритме билось о рёбра, как пойманный в ловушку зверь. С каждым прыжком тучи приближающейся напасти сгущалась вокруг волка. Он бежал крупной рысью по острым выступам камней, не жалея исцарапанных в кровь лап. Сейчас волчонок боялся лишь одного - опоздать. Воздух стал тяжёлым, давя на него своим весом, холодный ветер обжигал лёгкие, а он всё бежал и бежал, удивляясь, как далеко успел уйти. Казалось, что прошла целая вечность. Тревога росла с каждой секундой, и вот он, наконец, видит знакомые очертания деревьев у входа в пещеру. Вот только рядом никого не оказалось.
Волчонок в отчаянии заметался у пустующей пещеры. Паника не давала думать здраво. Но стоило ему учуять запах, шлейфом тянущийся за ушедшими людьми, как густой чёрный дым заволок путь, являя взору волчонка высокую мрачную фигуру в длинном плаще, капюшон
капюшон которого скрывал почти всё лицо, показывая лишь страшную улыбку ослепительно белых и неестественно острых зубов, больше напоминающую оскал и вызывающую дрожь. От него веяло могильным холодом. На конце деревянного косовища, которое он держал закрытыми рукавом пальцами, переливалось тонкое острие лезвия…