Об этой книге так много говорили, ее с таким удовольствием ругали в отзывах за недостаток патриотизма, что я просто не могла пройти мимо. И не прошла. Стесняюсь сказать, но я ожидала большего.
Что написано. Этот роман во многом автобиография. Через детство и юность главного героя Антона мы видим советскую историю, глядя на нее с немного необычного угла, потому что живет он в сибирском городке, куда волна за волной прибывают ссыльные. Никуда не уезжая, Антон знакомится с разными людьми, разными национальными и бытовыми укладами. Дедушка и бабушка его - из «бывших»: дворянка и попович. Когда он говорит «в конце девяностых» он имеет в виду 1890е. Глядя на такие семьи, особенно ясно ощущаешь непрерывность истории.
- Что ты хочешь исполнить на елке, Антоша? - спросила Клавдия Петровна.
- Про Деда Мороза.
И Антон запел альтом как мог высоко:
Рождество Христово
Дедушка Мороз
Множество игрушек
Дедушка принес.
- …Это хорошая песенка. Но ты споешь ее в другое время.
Другое время наступило нескоро. Антон обучил этой песенке дочь Дашу, однако пела она ее только дома, и то стеснялась. Но недавно внучка Антона спела ее на елке; песенка молодой учительницей была одобрена.
Семья жила небогато, но сохраняла старые дворянские традиции. Бабушка, корившая «простонародье» за дурные манеры, работала побольше иной простой бабы, была щедра к людям.
Гадала бабка почти каждый вечер. Два сына на войне, дочь в ссылке, зять расстрелян, другой на фронте, племянница с дочерью под оккупацией, брат мужа в лагере - было о чем спросить у карт.
Упреки автору в недостаточной любви к Советской власти, на мой взгляд, неуместны. Если его семья от этой власти не получила ничего, кроме разрушенной жизни, то он имеет право об этом писать. Практически в самом начале увидев фразу: «Поскольку было ясно, что рано или поздно все должны были попасть в лагерь или ссылку…», читатель может самостоятельно сделать выбор: интересно ему про этих людей или нет. Мне было интересно. Например, как чувствует себя в советской школе ребенок из верующей аристократической семьи, учившийся читать по старым книгам.
И еще долго Антон будет говорить «Александр Второй, Царь-Освободитель», а на уроках географии - «Северо-Американские Соединенные Штаты», «Северный Ледовитый и Южный Ледовитый…
Про Сталина от него кроме слова «бандит» Антон не слышал ничего другого и деду верил. Но когда по радио пели «Чтобы руку поднял Сталин, посылая нам привет», Антону тоже хотелось идти в колонне мимо мавзолея.
Тут же Антон узнал, что если тебя хвалит старший по званию, то надо говорить не «рад стараться», а «служу Советскому Союзу».
Как написано. Александр Чудаков - известный филолог и литературовед, поэтому я ожидала безупречный текст. Здесь случилось большое разочарование.
Начинается всё очень хорошо: прекрасный русский язык с вкраплениями областной и профессиональной лексики, с устаревшим формам типа «зверьми» и «плечми». Но затем стиль портится и ты уже не уверен, что читаешь книгу, а не сетевой «бложик». Местами странное построение предложений с обилием тире. Бросается в глаза отсутствие редактуры и корректуры: бендеровцы - это потомки Остапа Бендера? или жители молдавского города Бендеры? Повествование идет то в третьем, то в первом лице…
При этом от порчи формы содержание не всегда страдает, порой так и тянет записать цитату:
…дед сказал, что это стремление омерзить и в конечном счете унизить человека, в литературе пройдет, как болезнь, она перестанет изображать дегенератов и превращение в насекомых и вернется к обычным и вечным чувствам и ситуациям. Предсказанье, в отличие от дедовых других, не подтвердилось.
Связный поначалу текст распадается и становится сборником баек. Некоторые из них занимают одно предложение или маленький абзац. Байки наползают друг на друга, половина придумана, в них тонет та правда, которую автор хотел бы донести до читателя. Почему Анна Герман - польская девочка? Она была советская девочка с немецкими корнями, дочь репрессированных. Наверняка, если покопаться, то окажется, что и другие упомянутые «случаи из жизни» известных людей придуманы или сильно приукрашены.
Почему так получилось? У меня была версия, что мемуары, которые автор писал всю жизнь и которые существовали в виде разрозненных заметок, наследники издали после его смерти в состоянии «как есть». Однако, покопавшись немного в сети, я обнаружила, что есть и прижизненные издания. Так что - не знаю…
Говорят, в России надо жить очень долго, и тогда можно увидеть смену исторических эпох. Похоже, это не обязательно. В детстве мне казалось, что Советский Союз будет всегда:
Сквозь века,
на века,
навсегда,
до конца:
— Коммунисты, вперед! Коммунисты, вперед!
И что же? никаких веков. Несколько раз всё поменялось уже на моей памяти. И вот снова Южный океан. В России не обязательно жить долго, чтобы почувствовать себя таким же осколком прежней жизни, как бабушка Антона.
