Роман «Звёздочка моя» глава 4 «Жизнь продолжается» часть 11
Татьяна Ширяева отошла от Перпету́и Дормедо́нтовны на несколько метров, а потом сняла с головы кружевной чёрный платок. Оркестр гремел. Ей хотелось зажать уши, чтобы не слышать его.
— Хорошо хоть Ленка со мной не пошла, а то бы и ей досталось от этой бабки, — возвращаясь домой, подумала Татьяна. — Вот так вот живёшь, никого не трогаешь, а тебе какая-то Перпету́я в лоб заявляет такое: что я со вторым-то секретарём роман крутила. Да какое ей дело: я или не я? Сама еле ноги волочит, а сплетни распространяет. В её то годы уже о душе подумать надо, а она как будто вечно жить собирается.
Ширяева повесила сумочку на локоть, обходя коровьи лепёшки на тротуаре, ворча себе под нос:
— Вот те и город! Коровы гуляют как в деревне. Того и гляди встанешь в их следы жизнедеятельности. Никакого порядка!
Татьяна вспомнила, как Дормедо́нтовна назвала её матерью ведьмы и не на шутку всполошились.
В голове её звучал один лишь вопрос:
— А вдруг моя Ленка и правда ведьма? Да нет, враки всё это. Хотя всё возможно. Пока она в больницу не попала, она чёрте, что вытворяла. И в голове моей болтала, да и не только в моей, а и в Ванькиной тоже. Сейчас пока поприти́хла. А может, прикидывается, а потом возьмёт да покажет себя во всей красе. Не дай Бог что-нибудь ей не то скажешь, а она разозлится да превратит меня в мышь или в таракана, — Татьяна брезгливо сморщилась. — Как знать, как знать — в чужую голову не залезешь.
На полпути к дому, сомнения её потихоньку стали исчезать.
— Если слухи такие по городу поползли, то это точно неспроста, — Татьяна перекрестилась. — Хорошо, что времена инквизиции прошли, а то бы Ленку мою на костре сожгли и меня бы под шумок вместе с ней.
Корова перегородила ей дорогу, мирно пощипывая травку на газоне. Она махнула хвостом отгоняя надоедливого овода и чуть-чуть не задела им Ширяеву.
— Ты потише хвостом-то своим размахивай! — прикрикнула на неё Татьяна.
Корова оглянулась на неё и протяжно промычала:
— Му-у.
— Вот те и му-у! — Ширяева показала ей язык.
И вдруг услышала мысли коровы:
— Глупее бабы я ещё не видела!
— Кажется, я на солнце перегрелась, — подумала Татьяна. — Точно перегрелась!
Но на всякий случай она опять показала корове язык и услышала:
— Нашла чем меня удивить. Вот я сейчас тебе язык покажу, так покажу!
Корова высунула язык. Татьяна перекрестилась и рванула домой. Она добежала до общежития и остановилась передохнуть.
— Что это было? — вытирая пот со лба кружевным платком, задумалась Ширяева. — Сколько живу, но ни разу не видела, чтобы корова такое вытворяла. Может у меня слуховые галлюцинации разыгрались и зрительные тоже? Попробуй — пойми.
Татьяна отдышалась и поднялась по железобетонной лестнице в горку, держась за перила. Она, не торопясь подошла к своему подъезду. На неё навалилась усталость и ей захотелось пить. Мочалкина Нина снимала постельное бельё на балконе.
— Ну надо же, какое у неё бельё белоснежное! — удивилась Ширяева. — Ну так, конечно, она же на даче как я не вкалывает, вот бельё-то и чистёхонькое.
Соседка, увидев её окликнула:
— Тань! А чего это ты так быстро вернулась?
— Да лучше и не спрашивай, Нин, — ответила она и махнула чёрным платком.
— Случилось что? — испуганно переспросила Мочалкина.
— Случилось. В очередной раз убедилась, что у нас ни город, а не пойми что. Ты представляешь, корова взяла и мне язык показала. А одна старуха обозвала меня матерью ведьмы!
— Зайди ко мне, Тань, поговорим.
— Да когда мне с тобой лясы-то точить?
— Мне тебе кое-что сказать надо.
— Эх, Нинка, — поднимаясь на крыльцо, Татьяна покачала головой. — А ведь ты как в воду глядела, когда просила меня не ходить.
— Так я же тебе добра желаю, Тань. А ты вот мои слова ни к одному месту не прикладываешь.
— Ладно, так и быть к тебе зайду, — согласилась Ширяева. — Открывай двери, Нин!
— Уже иду-у! — певуче отозвалась соседка.
Пока Татьяна поднималась на второй этаж, Мочалкина уже стояла и ждала её, выглядывая из приоткрытой двери своей квартиры.
— Заходи! — улыбнулась Нина, глазами приглашая её войти. — А я уже и чайник кипятить поставила.
— Какая ты шустрая! — входя в квартиру воскликнула гостья.
— Так и ты точно такая же, Тань! Чаёк вместе попьём?
— А давай! У меня как раз горло пересохло, — согласилась она и сняла босоножки. — Давно я у вас не была, Нин.
— Давно. Пожалуй, с того раза, как мой Владимир Афанасьич к окрашенному полу прилип, больше ты и не была. ↓
— Это точно! Вот отчудил он тогда, так отчудил!
— Отчудил — это не то слово! — смеясь сказала соседка. — Но нет худа без добра: после этого случая он пить почти перестал.
— Ещё бы! Намучился бедняга. До сих пор, как вспомню, как он лежал, как Иисус Христос распятый на кресте вытянув руки в стороны и не мог пошевелиться, так на меня хохот нападает, — Ширяева не сдержалась и прыснула со смеха.
— Кто бы мог подумать, что такое возможно, — улыбнулась Нина. — Пойдём на кухню, Тань!
— Раз уж пришла, то пройду.
На кухне Ширяева присела на табуретку, положила сумочку на колени. Оглядев кухню, увидела новый двухдверный холодильник и настроение у неё напрочь пропало.
— Живут же люди! — подумала она. А потом спросила: — О чём ты хотела со мной поговорить, Нин?
— Ты сказала, что тебя матерью ведьмы обозвали?
— Ага, представляешь?
— Я тоже это слышала.
— От кого? — оживилась Татьяна и засыпала вопросами. — Где? Когда?
— В кулинарию вчера за шахматным кексом зашла, а там продавщица бабке одной рассказывала в подробностях, как твоя Лена ей силой мысли на голову содержимое из урны высыпала. ↓
— Да не может того быть?
— Хаванова, утверждает, что именно так всё и было. Если мне не веришь, то у неё спроси.
— И спрошу! Так вот значит кто про Ленку сплетни распустил.
— Она много там чего говорила. Не верю я ей.
— И правильно делаешь, Нин!
— Хотя, если честно, то и у меня вчера такое желание появилось: взять урну и на голову ей одеть. Хаванова воспитанием не обременена.
— Да к тому же ещё и сплетница.
— Целиком и полностью согласна с тобой. Ты только меня не выдавай, Тань.
— Само собой, даже и не переживай, Нин, — заверила её Ширяева. — Я на Перпету́ю Дормедо́нтовну сошлюсь.
— А вот она там, кстати, с ней и разговаривала. Именно так Хаванова к ней и обращалась. Я ещё удивилась, как она имя и отчество такое умудрилась запомнить.
Татьяна передумала пить чай и вскочила с табуретки.
— Извини, Нин! Чай мы с тобой в другой раз попьём. Сейчас я за Ленкой домой зайду и сразу в кулинарию с ней вместе схожу. Покажу я этой продавщице, где раки зимуют.
— И правильно, Тань! Такое надо пресекать на корню.
Не теряйте меня, если что — я тут , продолжение романа, в первую очередь я теперь буду публиковать именно там, а потом уже тут.
© 05.12.2023 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение романа "Звёздочка моя" ↓
Начало романа ↓
