оглавление канала
Достигнув пола, я подняла голову и проговорила:
- Закрывай… - И добавила, то ли для Божедара, то ли для себя. – Все будет хорошо…
Камень над моей головой заскрежетал, плита встала на место, и я оказалась в полной темноте. Постояла, прислушиваясь неведомо к чему. Абсолютная тишина. Стало намного понятней выражение: «Тихо, как в могиле…». Передернула плечами. Что за глупости лезут в голову, да еще так не вовремя! Да, это подземелье и было могилой… Могилой для нескольких десятков зверски убитых фашистами людей, вся вина которых заключалась лишь в том, что они просто хотели мирно жить на своей земле, пахать, сеять, растить детей, сочинять стихи или просто любоваться звездами летней ночью в стогу сена с любимой. Все было уничтожено, стерто, растоптано. Без малейшего сожаления или сомнения. Вполне осознанно и спланированно. Так что, максима из Библии «они не ведают, что творят» здесь не годилась. Ведали, и еще как ведали… И вот этого мы никогда не должны забывать, иначе, не будет нам ни мира, ни счастья на этой земле. Губы сами зашептали поминальную молитву:
- Велесе, Отче наш! Даруй покой душам Внукам Дажбожьим! Пусть пребудут с ними радость бытия вечного, в Свете Рода Всевышнего! Пусть обступят их Боги Светлые и защитят от тоски и печали Навной, пусть прибудет с ними Дух Рода Православного, чтобы пребывали они с Предками и Потомками в согласии!
Будто ветерок пронесся по пещере, на грани слуха слышимый шепот, слов которого я не могла разобрать. Будто кто-то едва ощутимо, почти невесомо коснулся моей щеки. Я опустила голову и прикрыла на несколько мгновений глаза. Молитва женщины; бабушки, матери, жены, сестры, подруги, имеет особую ценность и особую силу. Моя бабуля говорила, что такая молитва, если она идет от сердца, прямиком доходит до Бога. Поэтому, во все времена, провожая своих сыновей и мужей на битву, женщины Рода всегда возносили истовую молитву, вкладывая в нее всю свою любовь, веру и надежду. И эта молитва хранила и в дальнем странствии, и в тяжком бою, служила щитом и поддержкой мужчине во все времена.
Отдав дань памяти павшим, я зашагала в сторону пещеры. Зажигать Малые Сварожичи не стала. Зачем? Я и так хорошо «видела» внутренним взором весь свой путь. Идя по коридору, я все время прислушивалась к тому, что происходило позади меня, ожидая каждую минуту услышать голоса людей. Но все было тихо. Вот будет интересно, если Грёнхаген передумает сегодня спускаться сюда. Сидеть здесь долго мне бы не хотелось. Но, это были так, поверхностные мысли. Глубоко внутри я была убеждена, что «фон» не заставит себя долго ждать.
Около светящегося знака Велеса, лапы волка, я остановилась на несколько минут, сжав в руке свой медальон, висевший на серебряной цепочке у меня на груди. Он нагрелся, а линии на каменной стене вспыхнули ярко-голубым светом, словно здороваясь и признавая своего. Несколько мгновений - и они стали истончаться, пока совсем не исчезли, словно растворяясь в камне. Возможно, это была только моя фантазия, но зрение мое стало намного четче. Сероватый сумрак будто раздвинулся, а пол коридора услужливо лег под моими ногами, будто лента пассажирского конвейера, ускоряя мой ход. Вскоре, я оказалась у входа в пещеру. Остановилась на пороге, будто собираясь переступить порог собственного дома. Сердце, почему-то, учащенно забилось. Подчиняясь минутному порыву, я поклонилась до земли, словно приветствуя хозяев, гостеприимно распахнувших передо мной двери своего дома. Затем, встав на одно колено, зашептала слова молитвы, которую знала с детства:
- Ты венец делу всему и жизням земным, Велесе, Боже наш! Пусть наполнится сердце мое радостью от сотворенного, ибо деяния мои с сердцем чистым и помыслами светлыми. Пусть проявятся дела мои плодами благостными и славой роду моему! Благослови, Велесе, пусть будет так!
Учащенное биение сердца было мне ответом на мою молитву. Значит, все я делаю правильно. Поднялась и зашагала прямо через пещеру, не думая, что могу попасть в ловушку. В своем-то доме?! Здесь повсюду витала добрая энергия Предков, которые возводили все это с любовью и чистыми помыслами, чтобы через многие тысячи лет потомки могли использовать плоды их творения во славу Великих Родов, даря благо жизни и процветания миру, в котором жили. Ступая по плитам, я видела, каждый символ, выплавленный в камне. Читала эти символы, словно книгу. На тех плитах, в которых были спрятаны ловушки, символы мерцали красным цветом. Я насчитала еще три таких плиты, помимо тех, которые уже сработали. Ну что ж… Три ловушки – три сюрприза для Кащеев, это тоже неплохо.
Шесть дротиков по-прежнему торчали в каменной плите. Я их видела, как голубоватые полоски. Все правильно. «Звездный металл» так и видится внутренним зрением. Возникла мысль, выдернуть один из дротиков. В дальнейшем такое грозное оружие могло мне быть весьма полезным. Но, на полдороге отдернула руку. Те, которые придут сюда могут заметить, что одного дротика недостает, и, разумеется, насторожатся. Ладно, в конце концов, я ведь не махаться с ними тут собралась. А мой верный нож всегда у меня за голенищем ботинка.
Так я дошла до середины пещеры, и, наконец, услышала слабый звук людских голосов. Так, кажется, наконец-то, пожаловали гости. Но спешить я не стала. Время у меня еще было. Пришедшим людям предстояло пройти еще длинный коридор. А передо мной лежал огромный плоский камень, из-под которого до сих пор виднелись кости бедного саама. Осторожно обошла его, и двинулась дальше, туда, где впереди чувствовала провал следующего коридора. Насколько я знала, до того, как попасть в само древнее Капище, предстояло пройти еще несколько пещер-библиотек. Древние строители, позаботились о том, чтобы знания, начертанные на свитках, на различных металлических пластинах, а также заложенные в кристаллические структуры кварца, хранились отдельно от таинства Капища, но недалеко от него. Информация о сейдах как раз-таки и была заключена в кристаллах, и эти кристаллы хранились в следующей пещере в закрытых нишах. Только вот, заметить эти ниши было намного проще, чем здесь. Кристаллы не требовали герметичной закупорки и специального микроклимата внутри хранилища так, как этого требовали свитки, хранящиеся внутри этой пещеры. И, соответственно, обнаружить их можно достаточно легко. Значит, передо мной стояло две задачи. Первая: чтобы враги ничего не нашли в первой пещере, и вторая: чтобы они не смогли попасть во вторую.
Я слегка ускорилась. Следовало добраться до коридора раньше, чем «фон» со своей командой войдет в пещеру. Я не думала, что они примутся сканировать ментально окружающее пространство, но «закрыться» на всякий случай было нужно. Не хотелось бы, чтобы они меня обнаружили раньше времени. Но, у такой «конспирации», был и один минус. Я буду от них слишком далеко, могу что-нибудь пропустить из их действий. И, в связи с этим, я очень надеялась, что Божедар сумеет все-таки сверху, с земли, работать с их оборудованием. Голоса приближающихся людей раздавались все ближе и звучали все громче. Я шагнула в коридор, ведущий вглубь горы, и на несколько минут замерла. Затем сделала несколько шагов по направлению к следующей пещере. Пол пошел под уклоном вниз. Эх, жаль нет времени пройти до самого конца, до второго хранилища! И почему я не сделала этого раньше?! Но оставлять без контроля здесь этих, с позволения сказать «ученых», было нельзя. Я вернулась ко входу, и стала представлять себя каменной стеной. Гладкой, будто отшлифованной, блестящей, невозмутимой, отстраненной и холодной. Это заняло всего несколько секунд, я почти на автомате перестроила свою внешнюю оболочку. Где-то, в глубине души сама себе удивилась. Будто и вправду, всю свою жизнь практиковала подобную защиту. Хотя, почему «будто бы». Так и было. И в прошлых жизнях, и в этой тоже уже успела потренироваться.
Я отогнала эти воспоминания, сосредоточившись на настоящем. А в настоящем в пещере вспыхнули мощные галогеновые лампы, свет которых резанул по привыкшим к темноте глазам, почти ослепив меня. Крепко зажмурившись, почувствовала, как несколько слезинок скатились по щекам. Мысленно обругала себя за подобную беспечность. Ведь могла бы предположить, что эти ироды будут использовать искусственное освещение! Но долго себя ругать не пришлось. Я почувствовала, как тугая волна чужой энергии прокатилась по пещере. И если бы я заранее не озаботилась своей защитой… В общем, врага не стоило недооценивать. Энергия была злая, напористая, темно-коричневого цвета. Усмехнулась про себя. Не зря, стало быть, фашистов называли «коричневой чумой». И тут же услышала голос Грёнхагена.
- Все чисто. Можем приступать к работе…
Загремели какие-то железяки, защелкали тугие защелки замков на коробах и ящиках. Из-за камня, лежащего посередине пещеры, я не могла видеть, что они там делали. А тратить энергию на виденье, и этим самым ослабить свою защиту, я пока не рисковала. Пускай они попривыкнут, успокоятся, а там видно будет. Но я могла их прекрасно слышать. На этом пока и решила успокоиться. Тут раздался писклявый голос «викинга» (ну, право, что за насмешка природы! Наделив человека таким могучим, можно сказать, богатырским телом, оставить ему голос какого-то, обиженного Богом, грызуна!)
- Думаю, что приборы работать не будут здесь…
После минутной паузы, во время которой, как я могла себе нафантазировать, остальные члены этой «дружной» компании смотрели на него, хлопая бестолково глазами, проскрипел в ответ Грёнхаген. С приторной ласковостью, спросил:
- С чего ты так решил, друг мой?
Алмерик ответил почти с насмешкой:
- Вот, посмотрите… Обычный компас, стрелка которого ведет себя как взбесившийся кролик. Мечется из стороны в сторону. Здесь очень сильные магнитные поля, аномальная зона. Где-то совсем близко разлом земной коры.
После минутной паузы прозвучал голос «богомола».
- Глупости! Мы проверяли приборы на поверхности. Все работало превосходно! Убери свой примитивный компас и лучше помоги установить приборы. – Послышалась какая-то возня и пыхтение. Акустика пещеры усиливала малейший шорох до громкого звука, так что, слух мне напрягать не приходилось. Через некоторое время, раздалось щелканье. Надо полагать, включались какие-то тумблеры. Я затаила дыхание. Справится ли Божедар? На всякий случай, я рискнула, сняв частично свою защиту, увидеть всю эту электронику внутренним взором. Всполохи разноцветных полос заметались, свиваясь и развиваясь, словно потревоженные змеи. Раздался короткий смешок, и писклявый голос Алмерика проговорил:
- Вот видите… Приборы тоже сошли с ума и показывают всякую чушь…
Напряженный голос Эндрю зло прошипел:
- Не мешай… Сейчас все будет в порядке. – Опять раздались щелчки, клацанья переключаемых кнопок и тумблеров. И довольный голос «богомола» проговорил. – Вот видишь… Все работает. Ты только каркаешь под руку и мешаешь заниматься делом! - Да уж… «Дружелюбие» так и выплескивалось из каждого члена этого коллектива наружу.
Я выдохнула с некоторым облегчением. У Божедара все получилось!