ПРОЛОГ
ГЛАВА 1 (часть 1)
Томас мрачно улыбнулся, отключив телефон. Имя очень ей подходило, поскольку всё, что её интересовало, - это походы к одноименному ювелиру. Это обошлось ему в кругленькую сумму. Возможно, ему бы ещё долго пришлось скрежетать зубами по этому поводу, если бы Тиффани не сделала ему одолжение, сняв его кольцо вместе с одеждой, чтобы удовлетворить потребности его бывшего друга Робби Сондерса. Томас забрал кольцо, вежливо кивнул им обоим, затем взял такси до Тиффани, где вернул кольцо обратно со значительными финансовыми потерями. Ему было всё равно. Кольцо и Тиффани исчезли из его жизни.
Как и длинная череда женщин, которые ему просто не подходили. Томас не считал себя неудачником, но когда дело доходило до женщин, он подозревал, что ему нужно их избегать.
Спустя десять минут, разложив кусочки масла по всей поверхности своего завтрака, он уже шёл в своё логово с рулоном бумажных полотенец под мышкой, стаканчиком газировки в другой руке и в его голове не было более сложных планов, чем просмотр предсезонного футбола. Он хмуро посмотрел на свой диван, заваленный вещами, которые в последнюю минуту нужно было запихнуть в чемодан, а затем устроился на неудобном стуле с прямой спинкой, на покупке которого настояла Тиффани. Мужчина осторожно сел, поставил тарелку на колено, положил банку газировки себе на ноги и потянулся к пульту. Он уже почти коснулся пальцами кнопки включения, как услышал что-то позади себя. Ну, возможно, "услышал" - это не совсем верное определение. Он почувствовал что-то позади себя. Проклиная всех своих шотландских предков за то, что они передали в генофонд такие неприятные вспышки интуиции, Томас медленно повернул голову и посмотрел назад.
И это был настоящий ад!
Из воздуха материализовалась пара мышиных ушей, которые красовались на голове рыжеволосого румяного шотландца в полном боевом облачении.
А затем зазвонил телефон, находившийся в шести дюймах от его левой ноги.
Томас подскочил, причем достаточно сильно, чтобы задняя правая ножка стула накренилась. Падая, он рассеянно подумал, не подпилила ли Тиффани ножку стула пилкой для ногтей на случай, если понадобится отомстить. Он приземлился на спину с яйцом на лице в буквальном смысле этого слова, заляпав джинсы и очень дорогой обюссонский ковер. Вскочил на ноги и обернулся, чтобы посмотреть на стоящее позади него привидение.
Которое, как он убедился, убрав с глаз жир и жареное яйцо, уже исчезло.
А телефон продолжал звонить. Отлично, очередная неприятность из-за бывшей невесты. Неужели она не может просто оставить его в покое?! Томас вытер лицо рукавом и схватил трубку.
- Чего тебе? - раздражённо рявкнул он.
- Чего мне? Это звонит твой отец, вот чего.
- О, извини, папа, - сказал Томас. - Мне сейчас немного не до разговоров.
Томас почувствовал, как хмурый взгляд отца пронёсся по эфиру, словно живя собственной жизнью.
- Я не одобряю эти добрачные отношения...
- Я сейчас не в постели с Тиффани, папа, - ожесточённо воскликнул Томас. - Я только что упал с этого проклятого стула, который она заставила меня купить, и теперь на мне то, что должно было стать моей последней приличной едой!
Его отец хмыкнул.
- Тогда тебе лучше сварганить что-нибудь ещё. Я первый, кто скажет тебе, что эта гостиница твоей сестры испортит тебе аппетит.
- Меган сказала, что это замечательное место.
- Мнению твоей сестры в таких вопросах доверять нельзя.
Томас задумался о том, что это может означать для его грядущего будущего. Учитывая, что он строил свои планы на будущее, опираясь на мнение Меган, это могло сулить ему серьёзные неприятности. В то время она казалась логичным выбором для разведки замка. За год до этого она перебивалась с работы на работу, что, к несчастью для неё, было для неё делом постоянным, и, имея свободное время, с радостью взялась за то, чтобы разузнать всё для него. Результатом её путешествия стало приобретение каким-то неясным для него способом маленького симпатичного трактира, расположенного неподалеку от его замка. Женщина сделала несколько фотографий и его замка, и гостиницы Кабанья голова, а затем вышла замуж за какого-то крупного руководителя, который отдыхал в гостинице вместе с ней.
Отец Томаса, остановившийся в гостинице на время свадьбы, был не слишком впечатлён маленьким отелем, но сказал лишь, что от этого места у него мурашки по коже. Мать пообещала, что ему будет очень интересно, при этом её глаза лукаво сияли, что заставило сына задуматься, не лучше ли было бы согласиться с выводом отца. Трактир мог быть затянут паутиной, в нём могли отсутствовать такие предметы первой необходимости, как водопровод и туалеты, но если бы до Меган дошли слухи о том, что там произошла любовная история, она бы назвала его сказочным. Всё это заставило его задуматься о том, насколько достоверным было её мнение о его замке.
Немного работы может означать что угодно.
- ... Твоя мать считает, что тебе там понравится, - брюзжал тем временем отец. - Я думаю, она ошибается.
- Примитивно? - уже не впервые поинтересовался Томас.
- Это не самое худшее, - ответил отец, тоже не в первый раз.
- Да ладно, папа. Если есть что-то, что я должен знать, не пора ли мне об этом сказать?
Отец молчал.
- Всё так плохо? - наконец, не выдержал Томас.
- Ты мне не поверишь, если я тебе скажу, так что нет смысла обсуждать это. Просто не удивляйся ничему, что происходит ночью.
Томас неловко рассмеялся. В памяти сразу же всплыло воспоминание о шотландце в его гостиной. Он оглянулся через плечо, искренне надеясь, что ничего там не увидит.
- Призраки? - рассеянно спросил он.
- Всё, что я могу сказать, - я знаю, что ты обнаружишь на постоялом дворе. Лишь Небесам известно, что ты найдёшь в той груде камней, на которую выбросил кучу денег.
- Сомневаюсь, что увижу что-то необычное.
Если не считать мышиных ушей, преследующих меня, - про себя добавил Томас, повернувшись спиной к месту, где недавно стояло привидение шотландца.
- Не говори потом, что я тебя не предупреждал. И ещё: не планируй оставаться там насовсем. Двести лет назад мы вели вполне достойную войну, чтобы мне не пришлось пересекать Атлантику ради того, чтобы повидаться с внуками.
- Я не собираюсь туда переезжать. Я просто возьму небольшой отпуск и займусь ремонтом.
- Здесь, на американской земле, полно ветхих развалин.
- Я знаю, - вздохнул Томас. - Просто...
- Это просто проклятая кровь Маклеодов, доставшаяся тебе от матери, - проворчал отец. - Ей тоже приходят в голову подобные сумасбродства.
- Спасибо, папа, - сухо сказал Томас. - Я буду с нежностью вспоминать о тебе, пока занимаюсь восстановлением замка.
Его отец издал несколько недовольных звуков, затем прочистил горло.
- Ну, я просто позвонил попрощаться. И, в общем, - последовало ещё одно прочищение горла, - звони мне, если понадобится помощь.
- Обязательно.
- Твоя мама уже купила билеты на Рождество. Она планирует какое-то чёртово торжество в стиле Диккенса.
- В стиле Диккенса? - подозрительно спросил Томас. Это звучало не очень хорошо.
Его отец хмыкнул.
- Наверное, мне придётся надеть какой-нибудь идиотский костюм.
У Томаса были очень яркие воспоминания о том, как в юности сестры заставляли его надевать всевозможные костюмы.
- Не соглашайся, папа, - с чувством сказал он. - Спаси себя, если сможешь.
- Я так и собираюсь. До скорого.
Его отец отключился. Диккенс означал шейный платок, а Томас собирался любой ценой избежать ярма на шею в любом виде. Может быть, он мог бы прийти в шотландском наряде и увильнуть от ношения галстука. Или, может быть, его в последнюю минуту вызовут в Альпы покататься на лыжах, и он, к сожалению, не сможет нарядиться к празднику. В целом, это было бы наиболее подходящим вариантом.
Мужчина положил трубку и посмотрел на остатки последней трапезы, в беспорядке разбросанные на полу. Сосиски можно было отмыть и прожарить, но яйца уже не спасти. Посмотрел на ковёр и подумал, как он будет выглядеть через год, если не почистить его как следует сейчас. Впрочем, через день-два миссис Мертоф придет убираться в доме. Может быть, он может немного поскрести, а остальное оставит ей. В конце концов, он нанял её, чтобы она приходила раз в неделю и проветривала дом. За этот непредвиденный кусочек грязной работы он даст ей премию, и всё будет в шоколаде.
Томас собрал всё, что можно было съесть, и направился в кухню. Сварил яйца и съел их, стоя за барной стойкой. Пол в кухне было гораздо легче вымыть, чем ковёр в комнате, а кто знал, что ещё он мог увидеть этим днём?
Не то чтобы он планировал что-то ещё. Достаточно уж насмотрелся.
Закончив уборку, мужчина снова стал бродить по кухне. Он старался избегать фотографий на холодильнике, но снова и снова оказывался перед ними. Эверест остался позади. Он покорил его, какое бы чувство неудовлетворённости у него это не оставило.
Замок - совсем другое дело. От одного взгляда на него по спине пробегали мурашки. Как только он прикоснулся к конверту, который прислала ему сестра, он сразу их почувствовал. Томас отчётливо помнил, как просматривал фотографии и чувствовал, как замирает сердце.
Ведь он мечтал о замке.
Абсолютно отчётливо.
За год до того, как он увидел статью в Таймс.
Он снова застыл на месте и задумался, не сходит ли он с ума. Может, это стресс? Плохое питание? Слишком много свободного времени? Необратимое повреждение мозга после восхождения на Эверест?
Томас не верил в призраков. Не очень верил в шестое чувство, хотя, по правде говоря, должен был признать, что обладал им в бóльшей степени, чем это было полезно для него. Он не хотел верить в судьбу, которая посылает бедного незадачливого человечка неумолимо катиться навстречу судьбе, которую он и представить себе не мог. Он не хотел думать о том, что что-то хаотичное вмешивается в его жизненные планы.
Так почему же казалось, что аттракцион американские горки только что начался, и теперь с него не сойти?
Мужчина вздохнул. Как бы ему ни хотелось найти во Вселенной хоть какой-то порядок, но, видимо, в его нынешних действиях было мало рационального. Лучшее, что он мог сделать, - это максимально упростить ситуацию и уворачиваться от шальных стрел, которые, конечно же, может пустить в него Судьба.
На самом деле его стремление попасть в северную Англию имело вполне логичную причину. Хотя его предки были шотландцами, вполне можно было предположить, что в своё время они рассеялись по всей Британии. Замок казался идеальным местом для того, чтобы начать прослеживать ветви своего семейного древа. Восстановление замка могло привлечь самых разных людей, и кто знает, кого он мог бы встретить благодаря этому? Он не любил слишком глубоко вникать в причины столь внезапного желания покопаться в своих корнях. Подозревал, что, возможно, по той же причине, по которой он построил свой дом: чтобы ему было что оставить после себя, показать, что он существовал в этом мире.
Он отбросил эти мысли, они ему не помогали. Свежий воздух, небольшая переделка и, возможно, знакомство с несколькими кузенами, о которых он не знал, - вот что ему было нужно. Так что, никакого гламура. С него было достаточно гламура. Хватит с него и физических нагрузок, и плавания с акулами в деловых бассейнах Манхэттена, и переговоров на минном поле светской жизни, где женщины были больше озабочены размером и количеством его активов, чем им самим. Ремонт замка. Что может быть приятнее для осеннего проекта?
Тем не менее, Томас протянул руку, взял фотографию замка и повернул ее так, чтобы она была обращена лицом к холодильнику. Не стоит лишний раз трепать себе нервы.
Он открыл французские двери в кухне и вышел на террасу. Смотрел на океан и чувствовал, как бесконечный прилив и отлив волн начинает снимать с него напряжение. Может быть, он сошёл с ума, покидая свой дом? Замок не имел выхода к морю. Ему было жаль людей, которые жили в нём все эти годы. Хотя он вырос на Среднем Западе, ему всегда нравилось отдыхать на пляже. Когда ему представилась возможность купить землю на побережье штата Мэн, он, не раздумывая, ухватился за неё. Как бы банально это ни звучало, но дом за его спиной стал домом его сердца.
Томас ухватился за перила и медленно выдохнул. Он останется в Англии на год и выкинет из головы всё, что накопилось в его сознании и теле. Потом вернется домой и будет стараться заводить знакомства с подходящими женщинами. Очаг и дом звучали всё лучше и лучше. Но сначала замок.
На мгновение он засомневался. Если даже в своём жилище он видел мышиные уши, то что мог увидеть в восьмисотлетней куче камней?
Мужчина вошёл в дом, чтобы найти губку для чистки ковра, прежде чем мысли об этом успели захватить его и заставить передумать.
