Последним - в деле майора, так и не доросшем до погон подполковника.
Дочка под руку гудит: "Зачем ты ругаешься и смотришь... Смотришь и ругаешься. Только время теряешь." Истинно так. Сколько времени потеряно на фильмы, сериалы, сезоны, которые в начале пути давали надежду... А потом она таяла, таяла, таяла. Где - на очередной серии, где - на следующем сезоне.
Из того, что можно было смотреть не надрываясь, между делом, в дополнение к ужину, к моему удивлению, показало в эти недели НТВ - "Скорая помощь" с Гошей Куценко, который не скучен, местами даже не ординарен. По крайней мере, его актерская игра не приедается.
Можете кидать в меня тапками, но есть еще один сериал примерно из той же обоймы, который при всех его шероховатостях, задел и запомнился - "Лимитчицы".
Он не из разряда, скажем, "Ликвидации", "Ненастья" и "Тихого Дона" Сергея Урсуляка, после которых долго думаешь о жизни и вспоминаешь что-то свое, созвучное...
Но в "Лимитчицах" хоть есть живые люди, к которым хочется присмотреться, за которых от серии к серии начинаешь переживать, как за соседку, с которой прожил на лестничной площадке много лет и уже философски относишься к ее выкрутасам.
О последнем деле Черкасова, переплюнувшего мои былые представления о прекрасном в работе следователей и ужасном в трудах современных сценаристов, такого сказать не могу. Хотя, признаться, была удивлена, что снял его тот же режиссер, за плечами которого "Шакал" и Паук" из предыдущих сезонов "Мосгаза".
Чем его привлек последний сценарий? Не могу понять.
Зачем следователю с опытом и стажем, перевидавшему кучные толпы преступников, выслушавшему сотни их монологов, идти за советом к молодой сотруднице Института психиатрии, которой не работать, а лечиться надо в этом учреждении?
Черкасова надо было приглашать для выступлений на их конференциях. Или хотя бы посадить его с коллегами, каждый день выезжающими на происшествия, в первый ряд актового зала, где Мария Ермолова в надежде получить ученую степень не то кандидата, не то доктора наук, озвучивает с ясным светлым взором не рядовую для них и для зрителя мысль.
Вступительное слово директора - отдельный перл:
- Наша цель, как ученых, всегда одна. Возвыситься над общественным. И найти то общее, что делает нас всех людьми, а иногда чудовищами.
Вот у меня примерно такое же лицо было. Тем более, что тремя предложениями директор института на открытии международной научно-практической конференции и ограничился.
И в дело пошла Маша, которая сообщила:
- Сегодня я представлю вам результаты полевого исследования. Два года я работала с осужденными за особо тяжкие преступления. В основном это убийства. Я погрузилась в их среду, чтобы понять, как заключение влияет...
Тут она впала в прострацию, чтобы вспомнить урок преступника, который свободно гуляет по Москве и перехватил ее в аккурат перед конференцией в парке:
- Никаких записей! Вы знаете текст. Это важно. Это ваше призвание. Говорите, как чувствуете.
Она захлопывает папку и с просветленной улыбкой продолжает:
- Единственный пациент, который действительно доверился мне, осужден более двадцати лет назад (лирическая музыка) за серию убийств. И первое и самое важное открытие, которое мне удалось сделать - этот человек нуждался в УВАЖЕНИИ. Несмотря на ужас совершенных им преступлений, ему, как человеку, необходимо ОДОБРЕНИЕ...
Я ушам своим не верила. Но лирическая, местами духоподъемная музыка продолжала литься вместе с речью ученой дамы:
- И ПОНИМАНИЕ его поступков.
В принципе на этом месте часть уважаемой научной общественности с опытом и стажем должна была подняться с кресел и предложить спикерше пройти туда, где живут добрые санитары с рубашками, у которых непривычно длинные рукава.
Но зал продолжал восторженно внимать.
- И вызвать его доверие, лишь поделившись личными переживаниями. Я прекрасно понимаю, что ни один врач, ни один психотерапевт не перейдет эту границу.
Отчего же? Перед зрителями постарше уже стояла героиня Джуди Фостер в полный рост.
- Но без этого мое исследование было бы невозможным, - умилилась еще раз сама себе Мария Ермолова.
Зрители:
- "Маша пошла своим путём : одного убила, а другого из огня не вытащила... Как будто главный герой - больной психиатр, а не майор милиции".
- "Трудно представить более бредовый сценарий".
Ну, почему? Еще не вечер!
- "Продолжения всегда ужасные"
По мне так ужасны восклицания "Прекрасный сериал, требуем вернуть Черкасова". Так бы и писали: дна коснулись - днище давай. Деньги не мои, не жалко.
- "Нелепо было смотреть".
- "Это ж надо было так испортить такой хороший сериал. Такой бред. Ещё и, как двоечники, списали сюжет. Жаль".
- "Налепили всего и сразу. Хороший сериал, но больше не надо!"
Золотые слова.
*****
Максим Матвеев, видимо, после долгих уговоров согласился вынырнуть из небытия и ада первой части сериала, проникнувшись возможностью изобразить нечто среднее между Ганнибалом Лектером ("Молчанием ягнят" назвали "Последнее дело" почти сто процентов зрителей) и "Маской" Джима Керри.
Помните его последний выход?
Если Лектер из него, как из чего-то пуля, Маска еще более нелепа и глупа.
- Дело Черкасова не умрет вместе с ним!
- Майор Вихров принимает эстафету!
- Я - твое первое дело! - кричит маска майора Вихрова.
- И последнее...
Черкасов, правда, выглядит не лучше. И все сочувствующие у экранов, увидев глубину проникновения ножа в живот по стекающей с лезвия крови (во весь экран), затрепетали: "Почему он еще жив?"
Потому что здесь одинаково прекрасно всё. Как говорится - если делать, делать по-большому. И финал обязан соответствовать заданным условиям игры.
Игры с нами, недоумевающими от серии к серии зрителями.
Опасный преступник легко пересекает полстраны, бродит по Москве, когда и где захочет. И это - с трясучкой и лицом, которое так и просится в клип Майкла Джексона про восставших мертвецов.
Однако Маша, помощница Черкасова, в дверь к которой тот без конца стучится, готова безобразному старцу хоть руки целовать.
Молодая мама, увидев на лавочке в сантиметрах от своего грудного ребенка чувака, которого хочется спросить - не сбежал ли он из лепрозория, нежно улыбается дяде вместо того, чтоб сделать ноги в направлении поликлиники, отделения милиции, ну, или, как минимум, участкового, которых тогда еще знали в лицо. И удивиться тому, что тот знает Славу, а Слава ей ничего не говорил. Днем с дядей поболтали. Вечером он явился из ниоткуда и коляску помог занести. А она все улыбается и улыбается.
Нам уже ясно, что сейчас будет - аж скучно до зевоты с опасностью вывихнуть челюсти. Но что поделаешь... Кино так кино. Детектива.
Стоит ли обращать внимания на дурацкие мелочи? Кино же!!
Так что дружно плюнем, к примеру, на звонок оперативнику про встречу на Ленинских горах без уточнения места, времени, признаков, по которым можно опознать друг друга. Мало ли, что мы знаем - Ленгоры не пятачок возле единственного ДК в районе, а у мнимого продавца картины на лбу не написано, что это он и есть. Мало ли там таких Педров по лавочкам сидят...
Само собой, куча сотрудников вокруг, замаскированных под бегунов в трениках и кофте с надписью СССР, чтецов газеты "Правда" и прочих символов эпохи...
Преступник не пришел. Может, заблудился, грешным делом подумала я.
Нет, он спокойно пошел убивать куда подальше - туда, где возле крыльца загородного дома, наполненного произведениями искусства, торчал на виду у всех прохожих одинокий милиционер, естественно, первым ставший жертвой Мосгаза, лекцию про уважение, одобрение и понимание которого параллельно читала Маша.
Вообще вся группа Черкасова напоминала в этом мертвом - с точки зрения логики, вкуса и высоких смыслов - сезоне группу суетящихся подростков, которые впервые столкнулись в этой жизни с чем-то серьезным.
Хотя серьезно ли впрямь всё это? Секта, знаки на стенах и окнах автобуса... Директор института, несущий с видом школьника, умыкнувшего в буфете бутерброд, полную пургу следователю, который в жизни не раз бывал и актером, и психологом, и режиссером постановок по поимке преступника.
Немало в "Последнем деле" было Педров.
И не сосчитать.
Я даже не берусь сказать, чем там занимались остальные персонажи. По каждому надо отдельное расследование "а ля Ермолова", наверное, проводить.
А вот на пару Голынская (Эра Зиганшина) - Маркин (Леонид Ярмольник) в их образах я бы с удовольствием посмотрела в другом кино или сериале, пусть даже детективном. Только не таком карикатурном.
*****
Я не люблю ругать киношников. Мне ужасно жалко работников съемочной группы. Гримеров, художников по костюмам, операторов, да просто работяг, которые таскают туда-сюда тяжелый инвентарь.
Дочке довелось работать на холоде, в грязи и снегах каменоломни и бывшей территории концлагеря на съемках международного проекта. Помню ее рассказы о внимании к мелочам, от нее узнала о работе человека со странным названием скрипт-супервайзер.
Хотела придраться к одной визуальной детали в сериале - поскольку на фоне остального раздражения она вдруг резко бросилась в глаза:
Показалось - стоянка такси в 1981 году выглядела иначе. Вот здесь же - сегодняшний день.
Но с упорством, достойным лучшего применения, я прокатилась на машине времени и, листая архивы, наткнулась на фото "Вокзал в Перми. СССР" - правда, без ссылки на дату.
И подумала - наверное, я придираюсь. А люди работали, старались.
*****
Прочла недавно восторженную рецензию, где отчаянно хвалили сценарий за то, что удалось "закольцевать" тему Мосгаза. Молодцы, воскресили, мол, под занавес, чтобы тот явился почти с того света и разобрался с обидчиками.
Ко мне Мосгаз приходит раз в полгода, на этой неделе тоже заходил. Страшно веселились с ним на предмет того, что сериал совпал с его визитом.
Еще раз вспомнили с друзьями, что в нашем детстве такое было исключено. После звонка в дверь: "Кто там?" - Мосгаз", я бы уже кричала с балкона "Спасите, помогите, звоните в милицию!"
Когда смотрела "Последнее дело Черкасова" периодически тоже хотелось закричать. Вот только неясно кому и куда, чтобы услышали.
Да и зачем им слышать?
Рейтинг последнего сезона майора - 7,4 из десяти баллов.
Уже не удивляет. Куда планка рухнула, с того уровня всё и оценивают.