- Можно я буду называть тебя папой? – прошептала маленькая Верочка на ухо Вадиму.
- Конечно, малышка! – не задумываясь, ответил он. Мы же теперь одна семья!
Верочка помнила, как пару дней назад её мама, как принцесса, кружилась в белом платье вместе с дядей Вадимом. Точнее, уже ее папой. Верочка была готова кричать на весь детский сад, что вообще-то за ней Папа пришел, ей не до ваших глупых догонялок.
Вадим держал слово, он хорошо относился к Верочке, а иногда даже защищал перед мамой, когда та ругала дочку за мелкие шалости.
Лариса, мать Верочки, была счастлива. Любимый муж, дочка… а скоро ещё и сыночек. После рождения Ильюши первые три года прошли как во сне – декрет, заботы о маленьком, школьная жизнь Верочки… Вот только счастье, увы, длилось недолго. Лариса «сгорела» за полгода. Рак.
Через неделю после похорон в дверь позвонили.
- А ты, наверное, Антропова Вера? – спросила представительная женщина.
Девочка, молча, кивнула. Она привыкла, что за последние дни в их доме появлялось слишком много разных людей. Вера хотела уже развернуться и пойти к себе в комнату, но Вадим ее остановил.
- Вера, собирайся, это за тобой! – он кивнул в сторону женщины с папкой документов и стоявших позади нее людей в форме.
Вера не понимала, что происходит: «Почему за ней? Куда?».
- Папа, куда собираться?
- Я тебе не папа! – оборвал её Вадим.
Так Вера попала в детский дом. Вадим отказался от нее после смерти жены. Сына он безусловно воспитает, а вот Вера… Вера ему чужая.
В детском доме ее прозвали «улетевшей». Она ни с кем не общалась, а свободное время обычно проводила на кровати, отвернувшись к стенке. Только изредка ее было слышно, когда в ссоре с такими же брошенными детьми, она, срываясь на крик, доказывала, что ее обязательно заберут.
- Ага, конечно! Точно улетевшая – каждый раз смеялись ей в лицо.
«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети» - Вера пыталась звонить папе и маленькому Ильюше. С ними она впервые увиделась только через полгода. На суде. Вадим оспаривал наследство, вгрызаясь в каждый метр общей квартиры, где Вере и бабушке по праву принадлежала половина.
Всё это время, бабушка Веры, Валентина Петровна бегала по всевозможным инстанциям – как можно, чтобы при живой, еще молодой бабушке внучка оказалась в детском доме?! «Нелюди…» - только и шептала она, выходя из кабинета очередного начальника в опеке. А список необходимых документов для опеки над внучкой всё пополнялся и пополнялся новыми требованиями.
Целый год Вера провела в детском доме, когда бабушка, наконец, смогла забрать ее к себе. За этот год Вера превратилась в угловатую, коротко стриженную девочку-подростка, в огромной кофте и широченных штанах.
- Всё будет хорошо, моя девочка, всё будет хорошо! – приговаривала бабушка и гладила Веру по голове. Ничего, и с этим справимся – она бросала взгляд на предплечья Веры, все покрытые мелкими полосочками шрамов. После каждого нового суда, сброшенного телефонного звонка или ссоры в детском доме полосочек на руках становилось всё больше и больше... Нет, Вера не хотела уходить вслед за мамой, но острая боль от лезвия и выступающие капельки крови на коже, как она думала, облегчали боль в её душе.
‐-------‐-------------------
- Куда летишь, коза!.. Ооо, Верка, ты что ли? – в дверях подъезда её смерила взглядом ярко накрашенная девчонка. Олеська жила на два этажа ниже, раньше они встречались на детской площадке, когда Вера жила с родителями и приходила ночевать к бабушке. Что-то тебя давно не видно было. Чего хмурая такая? – кажется, Олеська явно была настроена поговорить. Вера смотрела на нее и вспоминала те дни, когда ей еще было интересно на детской площадке, а в ее жизни были мама и … папа.
- На! – Олеська протянула ей «парилку». Пошли, расскажешь...
Вера выдала ей всё о своей жизни: смерти мамы, детском доме, судах, отказе отчима от общения и запрете общаться с братом. Олеська понимающе кивала, она тоже считала свою жизнь тяжелой – «родаки», ненавистная школа, младшая сестра, за которой надо было присматривать. Девчонки стали не разлей вода. Школа их дружбе только мешала, поэтому ходить туда они стали редко. Вере нравилось с Олеськой, она весёлая, всегда подбодрит. А еще у нее были взрослые друзья, интереснее, чем одноклассники.
Когда Вера первый раз не пришла домой ночевать, Валентина Петровна металась по квартире. С одной стороны надо звонить в полицию, трубку-то Вера не брала. С другой – она может лишиться опеки, и Веру опять заберут в детский дом. Вернувшуюся утром внучку бабушка не могла даже отругать, как следует, у нее камень с души свалился, вот она, ее Верочка, живая, здоровая, дома! Валентина Петровна выдохнула и убежала на работу. А Вера еле дошла до кровати, ее мутило, перед глазами всё плыло, безумно хотелось спать. Вчера Егор, Олеськин друг, предложил им «расслабиться». Вера понимала, что курят они не просто сигареты, но Олеська уверяла, что ничего страшного от одного раза с ней не случится, а даже легче станет.
Через два дня Вера сама попросила Олеську пойти к друзьям. Она в очередной раз рассказывала, какой козёл ее отчим, как она скучает по брату и ругается с бабушкой из-за невымытой посуды… но все проблемы растворялись с дымом трубки, от которого Вера начинала блаженно улыбаться.
- Верунь, дело есть! – спустя неделю Олеська ждала ее около подъезда. - Егор просил забрать кое-что, ну ты понимаешь, координаты он скинет.
- Олесь, а вдруг нас увидят? – они подходили к скверу.
- Вот поэтому мы разделимся, я тут подожду, на стрёме буду, а ты иди, фотка с координатами у тебя, найдешь клад, и сразу уедем.
Озираясь по сторонам, Вера обошла несколько деревьев, разворошила ногой листья и подняла сверток с земли. Сунув его в карман потрепанной кофты, она натянула капюшон и быстрым шагом пошла обратно.
- Девушка, постойте! – к Вере приближались два молодых человека, на ходу доставая удостоверения.
В отношении Веры возбудили уголовное дело за хранение наркотиков в крупном размере. Олеся по делу проходила в качестве свидетеля.