Тёмный психолог

Неделя началась с очередного допроса. Пошел третий год, когда меня допрашивают представители всевозможных инстанций, начиная от Следственного комитета, Росздравнадзора и Прокуратуры заканчивая «Обществом по защите прав хомячков». Жалобы пишет моя бывшая подэкспертная, которая оказалась не согласна с диагнозом выставленного ей «шизотипического расстройства». При этом она уже прошла аналогичную экспертизу в другом регионе, которая подтвердила данный диагноз и выводы экспертов. Но писать жалобы она продолжает на меня, хотя я даже не психиатр, чтоб выставлять ей диагноз...

- Ну сколько можно, когда меня уже вызовут! – женщина металась по коридору. Мне всегда интересно смотреть, как ведут себя люди в ожидании вызова на судебно-психиатрическую экспертизу. Многое становится понятно о человеке и его характере. Женщина пришла не одна, с ней были мужчина и девочка, лет восьми. Муж и дочь – сразу подумала я. Женщина была высокой, худой, несколько угловатой. Она беспокойно ходила по коридору, каждый раз вглядываясь в проходящих мимо врачей. Дочитав дело, я решила, что пора уже и поговорить с моей сегодняшней подэкспертной...

В коридоре судебно-психиатрического отделения не часто услышишь плач младенца. Особенно зимой, когда за окном -37. Но для следствия мороз – не уважительная причина. Следом за раздавшимся плачем ко мне в кабинет забежала медсестра нашего отделения: - Там девочку привезли на экспертизу, она уже 2 часа сидит, с ребенком, а он кушать хочет, плачет! Ну «здрасте, приехали» подумала я. - Почему она сидит-то два часа, если с новорожденным? Оказалось, молодой следователь, который ведет дело, привез её...

Мальчик безучастно разглядывал мой кабинет. Он казался младше своих лет. Худенький, несколько нескладный, со светлой, отдающим голубым оттенком кожей. Отвечая на мои вопросы, он постоянно оглядывался на дверь, и вспоминал бабушку… - В какие игры ты любишь играть? - попыталась я несколько отвлечь ребенка. - Бабушка говорит, что постоянно бегать вредно, нужны хорошие настольные игры для моей усидчивости. - А что ты больше всего любишь есть на обед? - Мы едим полезную еду – овощи, мясо. Бургеры и чипсы – это вредно, так бабушка говорит...

Предновогодняя пора в отделении судебно-психиатрической экспертизы отличается от остального времени работы только парой-тройкой бумажных снежинок, свисающих с потолка в коридоре, и баннером «С новым годом!», заботливо купленным на деньги старшей медсестры. Работы в это время меньше не становится, а иногда кажется, что её даже больше, потому что правоохранительным органам нужно «закрывать год». Но даже суровым экспертам в это волшебное время хочется прикоснуться к сказке... Сегодняшняя подэкспертная порадовала нас с самого начала красивым именем Эсмеральда...

- Анька, она плохая, на Новый год не позвонила даже, не покупает ничего, даже подарка мне не купила, ни машинку, ни самолетика, денег у неё нет и не было никогда – пятилетний малыш с возмущением рассказывал мне о «плохой Аньке». - Савелий, а Анька тебе кто? – спросила я. - Ну-у-у, вообще, она моя мама, но папа сказал её Анькой называть, он не разрешает с ней. - А как ты думаешь, мама в семье нужна? - Папа сказал, что Анька плохая, значит все мамы плохие, нам мама не нужна, мы же мужики – рассуждал мальчик...

- А мою маму теперь посадят? – мальчик смотрел на меня грустными и не по возрасту серьезными глазами. - Я не знаю – честно ответила я. Дети очень тонко чувствуют, когда ты им врешь, к ним нужен совершенно иной подход на экспертизе. Расскажи мне, что произошло у вас с мамой – такая уж у меня работа, задавать неудобные вопросы и напоминать о неприятных, а зачастую очень тяжелых событиях. - Мама меня разлюбила. Раньше она была веселая, а когда папа ушел, она стала злая – он сидел, опустив голову. На его лице было смятение, чувство любви к маме боролось с обидой и болью...

Больше всего я не люблю проводить экспертизу по гражданским делам. Особенно когда пытаются оспорить какие-либо имущественные сделки (дарение, завещание и тому подобное), ссылаясь на неспособность человека понимать значение своих действий и руководить ими по причине «такого состояния». Чаще это, конечно же, психическое расстройство. Реже – особые психологические состояния. Нелюбовь моя к ним вызвана тем, что очень сложно там найти правду, каждая сторона доказывает своё. Один из последних случаев: На экспертизу привели бабушку, 77 лет...

Когда мама уже совсем слегла, Саша понял, пора переходить к решительным действиям. Он ведь знал, почему мама болеет! К тому же последнее время и сам стал чувствовать недомогание. С особым усердием Саша принялся за эту злополучную стену, которая отделяла их квартиру от соседей. По его мнению, именно они были виноваты в болезни мамы и плохом самочувствии его самого. Он уже давно понял, что соседи их… ТРАВЯТ! Саша решил, что стену нужно разобрать и сложить по-новой так, чтобы отрава не просачивалась через неё...

- А как вы относитесь к творчеству Блока? – вместо приветствия спросил меня подэкспертный. Например, «Незнакомка»? По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух, И правит окриками пьяными Весенний и тлетворный дух... Читал стихи он действительно неплохо. Только абсолютно холодный и анализирующий взгляд выдавал его натуру. Тот осенний день с самого начала пошел не так, как всегда. Мне предстояло провести «особую» экспертизу, и подэкспертный у меня будет «особый». В том смысле, что с особого режима...

- Лена, ты не подумай, что я зэк, и на мне жизнь крест поставила! Да я и не отрицаю, что виноват, но я защищал свою МАМУ, когда её оскорбили. Она меня одна воспитывала. Понимаешь, мама – это самое ценное в моей жизни… Лена читала письмо мужчины и роняла слезы. Может быть вот он? Настоящий, честный, мужественный, способный защитить? Ведь не врёт, честно сказал – сидит, и за что. За 15 лет работы в судебно-психиатрической экспертизе я поняла, что за закрытыми дверями порой происходят самые страшные вещи...

- Да как вы смеете задавать такие вопросы ребенку?! – в моем кабинете бушевал отец потерпевшей. Передо мной сидела девушка 14-ти лет, вид у нее был скорбный и печальный. На лице ни грамма косметики, волосы убраны в косу. Периодически она всхлипывала и с мольбой смотрела на своего сурового родителя. Тот грозил мне прокуратурой, ФСБ, Минздравом и другими страшными инстанциями. После их упоминания, по его мнению, я должна была «отстать от девочки» и написать экспертное заключение с его слов. Часто люди показывают свою агрессию из страха...