В прошлый раз мы начали разговор о вархаммеровских имбах, — начали с Эфраэль Штерн. Но она не единственная. Что характерно, она даже не единственная имба-сороритка. Сегодня у меня есть немного очень личного мнения о книге, посвященной сестре Эфраэль по борьбе с врагами Империума одобренными лично Императором средствами, — повести «Селестина: Живая Святая» Энди Кларка. Селестина любима художниками, потому что красиво же: девушка в доспехах и с крыльями, так что вы наверняка о ней уже слышали, пора поговорить о книге.
Оговоримся сразу: история, которую задумал Кларк, достаточно простая. На планете Кофин, у города Таника-Адуль, захваченного кхорнитами, отчаянно обороняются остатки верных Империуму сил: кадианские полки и Сестры Битвы. Никакой надежды на победу у них нет и быть не может, потому что Кровавому Богу поклоняется вся планета. Что случилось? А планета очутилась в Империуме Нихилус. Когда люди обнаружили, что свет Астрономикона до их мира больше не доходит, их охватил страх. Надо уточнить, что это шахтерский мир, люди на Кофине проводили свои дни в тяжком труде и невеликом богатстве, и когда на это наложились еще и страх и безнадежность, неудивительно, что культы Хаоса успешно протянули щупальца в местное общество.
Вообще говоря, это-то как раз очень реалистичная ситуация. Неуверенность, неблагополучие, страх перед будущим — питательная среда для самых нелепых суеверий. Причем мы могли видеть, что неуверенность в завтрашнем дне и опасения можно испытывать и в относительно богатых странах — вспомним недавнее поветрие антивакцерства. А Вархаммер, как не раз подчеркивали его создатели, это гротескное отображение реальности; что удивляться, если до запуганных и сбитых с толку жителей Империума Нихилус дотягиваются то Нургл, то Кхорн, когда подобное то и дело происходит в нашей жизни? Кларк обозначил этот момент, однако не произвел более глубокого анализа, хотя, на мой взгляд, вопрос «почему» мог бы быть ключевым и для читателя, и для персонажей — во избежание повторения ситуации, например.
(Подход имперского руководства, согласно которому предупредить опасные социальные процессы? — нет, не слышали, проще дождаться десятого клевка пареного петуха и бросить на планету, охваченную то генокрадами, то кхорнитским мятежом, несколько полков кадианцев, а то и пару рот астартес, и превратить ее в окрестности Тамборы после взрыва, — меня неизменно вымораживает).
Кларк не уделил внимания изображению ни жизни шахтеров до их обращения к Кхорну, ни какой-либо индивидуализации врагов, у него они представляют собой сплошную безликую массу озверевших культистов под чутким руководством некоей Машины Войны. А вот имперских персонажей он постарался прописать как умел. В повести действуют канонисса Сестер Битвы Анеква Меритория, словившая сильнейшее выгорание и сильно страдающая от этого, кадианский майор Бласкайн, который не может перестать мучиться от угрызений совести из-за того, что не смог эвакуировать с Кадии большее количество людей, его боевые товарищи — Астрид Казирхельт, капитан «Ее Светлость» Петронелла Маклен, каждый со своими достоинствами и недостатками. Все они честно сражаются против кхорнитов. И все отлично видят, что им не победить… пока на помощь не приходит Живая Святая.
Чтобы не получилось совсем уж плоско, Кларк ввел и «внутреннего врага». Вы его сразу опознаете, этого завистника, но он не просто завистливый: нас ждет вотэтоповорот в конце.
Вообще вся линия Живой Святой — это история о том, что в бою (да и в мирной жизни тоже) никогда не помешает толика уверенности в себе и своих силах, этакого драйва, который помогает совершить невозможное, главное не опускать руки. Здравый смысл — штука полезная, как и умение трезво оценить ситуацию, но порой оно толкает именно что к душевному упадку, если трудности слишком велики. Селестина и Сестры Битвы говорят об этом в религиозных терминах: вера, молитва, благословение. Но чтобы верить в себя и правоту своего дела, быть религиозным не обязательно. Фанатизм, причем с обеих сторон, хуже безверия.
В этой сюжетке нас ожидает, как водится, много-много героического превозмогания, много патетики и пламенной веры в Императора со стороны Сестер Битвы, отважное самопожертвование — словом, все, что присуще боевым действиям в мире Вархаммера, плюс возрождение веры у выгоревшей канониссы и доблестная гибель множества положительных персонажей. Не уверена, что боевые действия поданы реалистично, скорее Кларк ориентировался на то, что должно происходить на игровом поле, а не на настоящие боевые действия, но у авторов всегда есть оправдание: кто его знает, как люди будут воевать через 40 тысяч лет… Однако будьте готовы к тому, что есть и вторая сюжетка. И, собственно, она является основной.
Это — сюжетная линия самой Селестины, ее возрождения после очередной гибели и возвращения к себе. Вообще это интересно и очень эмоционально цепляюще, когда она приходит в себя на огромной груде костей, часть из которых — ее собственные, и пытается вспомнить, кто она и что с ней случилось. Когда она находит собственные трупы и снимает с них доспехи. Когда встречает людей, которые оказываются частью ее самой: свою Веру, свой Долг, свою Надежду, но так и не опознает свою жестокость — и в итоге убивает ее. И попутно успевает отбиваться от массы чертей всех Богов Хаоса… Но, боги, боги мои, какая же она затянутая, эта сюжетка. Ее следовало написать вдвое короче, но сделать намного более динамичной. С одной стороны, аллегории Веры, Долга и Надежды выглядят выразительно. Особенно Долг — самая неприятная часть Селестины, причем и для нее самой. С другой… в какой-то момент Кларк то ли увлекается ненужными подробностями, то ли просто набивает знаки.
В итоге получается, что майору Бласкайну или канониссе Меритории сочувствуешь больше, чем Селестине.
Что в этой книге хорошего? Она короткая. Она, в общем, о правильных вещах: вере в правое дело, боевом товариществе, дружбе, взаимовыручке, мужестве, самопожертвовании. Она динамичная, легкая в чтении, простая, с напряженными моментами. То есть отлично годится, чтобы занять вечер, если вам нужно бодрое чтиво.
В остальном… Кларк пока еще не достиг высокого уровня литературного мастерства. То есть легкие боевички ему удаются. А вот глубины особой в них нет. Богатства характеров тоже нет, персонажи выписаны довольно поверхностно. Язык образный, но пока что эта образность больше выливается в красивости, чем в точность и зримость. Словом, повесть «Селестина: Живая Святая» неплоха как рассказ об одной варп-имбе Императора и одном чуть не проигранном бое, но не ждите от нее слишком многого.
