Тбилиси оставил яркий след в жизни и в творчестве поэта «серебряного века», основателя школы акмеизма Николая Гумилева. Именно в Тифлисе, тогда еще просто Коля Гумилев сделал свои первые, шаги во взрослую жизнь. В этом городе он опубликовал свое первое стихотворение. Здесь же он начал заводить свои первые любовные романы. По признанию Гумилева, в Тифлисе родилось его второе «я» и именно тут он впервые почувствовал себя поэтом. - «Еще по пути в Тифлис, со мной произошло то, что можно назвать первой поэтической инициацией. На меня как бы вдруг нахлынули стихи Пушкина и Лермонтова о Кавказе. Я знал их и любил уже прежде. Но только здесь я почувствовал их магию. Я стал бредить ими и с утра до вечера твердил их», - рассказывал он своей ученице Ирине Одоевцевой. Неудивительно, что именно в Тифлисе были впервые опубликованы его стихи. Их напечатали в газете «Тифлисский листок», в 1902 году. Стихотворение 16-летнего поэта называлось: «Я в лес бежал из городов». Но, стать великим поэтом, ему еще только предстояло.
Начнем по порядку. В 1900 году брат будущего поэта - Дима заболел туберкулезом. Врачи посоветовали семье переехать в «теплые края». Так, Коля Гумилев вместе с отцом, матерью и братом попали в Тифлис. Почему Гумилевы решили переселиться именно на Кавказ, а не в Крым, куда, как правило отправлялись лечить туберкулез? По одной версии, к этому был причастен репетитор Коли - тифлисец, студент физмата Баграт Газалов. Он подружился с Гумилевыми и увлек их рассказами о родном городе. Впрочем, есть и более тривиальная версия. Отец поэта просто выгодно перевелся на службу из Петербурга в Тифлис. Степан Гумилев был отставным корабельным врачом. Он плавал на легендарном корвете «Варяг», участвовал в кругосветном путешествии на фрегате «Пересвет». За годы службы на флоте Гумилев-старший получил потомственное дворянство и чин статского советника. Будучи на пенсии он служил агентом Петербургского отделения «Северного страхового общества». В Тифлисе он возглавил его местную контору. Семья матери поэта тоже была связана с флотом. Анна Львова была сестрой контр-адмирала Льва Львова. Но, в отличии от своего мужа - выходца из семьи священнослужителей, она происходила из старинного дворянского рода.
Из рассказов современников следует, что семья Гумилевых поселилась в Тифлисе в респектабельном районе Сололаки, в доме инженера Мирзоева, на Сергиевской улице. Семье досталась комфортабельная квартира с печами, отделанными изразцами и с двойными оконными рамами. Жилище находилось в роскошном по тем временам, трехэтажном, каменном особняке. Здание было оснащено электроосвещением, что было еще большой редкостью. Дом был угловым и выходил на две живописные, зеленые улицы. Оба подъезда дома обслуживали швейцары. Поблизости удобно располагалась и страховая контора в которой служил Гумилев-старший. Она находилась на тогдашней ул. Паскевича (ныне ул. Кикодзе).
Информацию о тифлисском периоде жизни поэта можно почерпнуть из воспоминаний поэтессы Анны Ахматовой - жены Гумилева, из рассказов Ирины Одоевцевой - его ученицы, а также из сведений, бережно собранных Павлом Лукницким - биографом поэта. - «Тифлис расширил круг его интересов. Он увлёкся астрономией, брал уроки рисования, ходил в горы, на охоту, зачитывался Владимиром Соловьевым, полюбил Николая Некрасова, а иногда бывал на вечеринких, с танцами», - писал Лукницкий. Поэт посещал вечеринки у друзей семьи - Линчевских. Как раз там завязалась дружба с симпатиями поэта - Воробьевой и Мартене. Причем, одни и те же стихи он посвящал им обеим. К танцам Гумилев относился пренебрежительно, стараясь отличится серьезным поведением. Свою необычную внешность он скрывал под изысканными манерами, но при этом любил эпатаж. К примеру, юноша часто шокировал прохожих тем, что бродил по улицам Тифлиса в мягкой войлочной шляпе и с охотничьим ружьем за спиной.
Тогда же Гумилев открывает для себя «декаданс», но лишь как модный бытовой стиль. Он зачитывается Оскаром Уайльдом и начинает интересоваться барышнями. Он примеряет на себя маску эстета, сноба и этакой «столичной штучки». Как раз с этим связана забавная история, о которой поэт поведал Ирине Одоевцевой: «В те дни я был влюблен в хорошенькую гимназистку - Таню. У нее, как и у многих тогда был альбом с опросником. В нем отвечали на вопросы: любимый цветок, дерево, блюдо, писатель? Обычно гимназистки писали: цветок - роза, фиалка, дерево - береза, липа, блюдо - мороженое, рябчик, писатель - Лидия Чарская. Гимназисты предпочитали из деревьев дуб, ель, из блюд - индюшку, гуся, из писателей - Майн Рида, Вальтера Скотта и Жюль Верна. Когда же очередь дошла до меня, то я не задумываясь написал: цветок - орхидея, дерево - баобаб, писатель - Оскар Уайльд, блюдо - канандер. Эффект получился даже больший, чем я ожидал. Но, вернувшись домой и поделившись с мамой, с ужасом узнал, что французский сыр, который я указал, на самом деле называется не «канандер», а «камамбер». Из страха разоблачения я перестал видеться с Таней».
В Тифлисе Гумилев чуть было не связал свою жизнь с «МММ», и не стал «марксистом». Нет, речь вовсе не идет о бородатом авторе «Капитала», а тем более о печально известной финансовой пирамиде. Под «МММ» скрывались инициалы тифлисской барышни - Марии Михайловны Маркс - внучке основателя тифлисского русского театра. В нее был влюблен юный Гумилев и ей он посвящал свои стихи. Впрочем, у юного поэта в ту пору уже было много барышень. Биографы насчитали четыре тифлисские симпатии - Таню, Воробьеву, Л. Мартене и Машеньку Маркс. Правда, все эти романы были детскими и невинными. В Тифлисе начинается сознательное поэтическое творчество Гумилева, когда, по словам поэта: «стихи обрушились на него с невероятной силой». Тексты сборника «Горы и ущелья», из 14 стихотворений тифлисского периода 1900 - 1903 годов дошли до нас в рукописном альбоме. В 1903 году, перед отъездом из Тифлиса он был подарен «музе поэта» Машеньке Маркс. Альбом долгие годы хранился в ее семье, а затем был передан в Пушкинский дом, в Санкт-Петербурге.
Переехав в Тифлис Николай Гумилев поначалу поступил, во 2-ую мужскую гимназию, а всего через полгода перешел в 1-ую мужскую гимназию, расположенную на Головинском проспекте и считавшейся лучшей в городе. Там Гумилев заводит дружбу с тифлисскими сверстниками. Ему импонировало то, что они, как он выражался: «пылкие и дикие». Это братья Иване и Давид Кереселидзе, Борис и Георгий Легран, а также гимназисты - Крамелашвили, Борцов и Глубоковский. Данных о многих тифлисских друзьях крайне мало. Так, о Борцове известно, что он был одним из самых близких друзей поэта. В 1902 году поэт даже жил у него дома, а в 1912 году Борцов приезжал к нему в гости, где останавливался в мебелированных комнатах «Белград», в Петербурге. Еще об одном тифлисском друге поэта - Глубоковском, известно лишь то, что он стал художником. Чуть больше информации о братьях Кереселидзе. Их дед - Иване Кереселидзе был основателем грузинского театра и журналистики, известным публицистом и издателем журнала «Цискари», а бабушка - Нино Узнадзе была первой грузинской актриссой. В их доме гостил писатель Александр Дюма, поэт Александр Чавчавадзе, Нино Чавчавадзе (вдова А.С. Грибоедова), художник Григорий Гагарин и другие выдающиеся личности.
Куда больше сведений сохранилось о Борисе Легране. В юности он был поклонником Ницше и Шопенгауэра и еще в гимназические годы активно увлекся политикой. Именно он впервые познакомил Гумилева с трудами Карла Маркса - очень популярными тогда среди прогрессивной молодежи. Впрочем, серьезно приобщить поэта к политике ему так и не удалось. Она была ему чужда. По словам Ахматовой, он совсем не разбирался в политике, а его истинной стихией была поэзия. Что же касается Леграна, то впоследствии он как раз целиком посвятил себя политике. Он вступил РСДРП, участвовал в революции. Во время гражданской войны, он вместе с другим тифлисцем - Иосифом Сталиным, организовывал оборону Царицына, был первым полпредом РСФСР в Закфедерации. Легран сделал хорошую «большевистскую» карьеру. Он успел побывать комиссаром Революционного трибунала, заместителем наркома военно-морских дел, директором Эрмитажа, проректром Академии Художеств. Будучи послом в Тифлисе Легран опекал друга и коллегу Гумилёва - поэта Осипа Мандельштама, который жил тогда в Грузии. А вот своему другу юности - Коле Гумилеву ему помочь не удалось. По воспоминаниям Мандельштама, именно Легран сообщил ему печальную весть о расстреле Гумилёва в Петрограде. Причем, смерть поэта была уже второй потерей среди друзей его юности. Всего за несколько месяцев до этого был расстрелян Иване Кереселидзе. Он был в числе юнкеров, сражавшихся с XI-ой армией РККА, вторгшейся в Грузию в 1921 году.
Теперь же вернемся в наши дни, и спустя столетие пройдемся по «гумилевским местам» Тбилиси. Здание 2-ой гимназии сохранилось. Оно расположено на улице Узнадзе №52. Правда там давно нет никакой гимназии. Ранее там размещалось Нахимовское училище, а в последние десятилетия - Министерство образования Грузии. Иначе сложилась судьба 1-ой гимназии. Она сохранила свой профиль и находится на проспекте Руставели №4.
Куда сложнее обстоят дела с тифлисским домом Гумилевых. Известно, что дом был в районе Сололаки, в доме Мирзоева, на Сергиевской улице. Ныне это улица Мачабели. Известно также, что дом был угловым и выходил на две улицы. Поиски мемориальной доски не дали никаких результатов. Почти за 100 лет с момента гибели поэта, она так и не была установлена. Улицу Мачабели пересекают всего две улицы - Леонидзе и Асатиани. Значит дом должен находится на углу одной из них. Но, на какой именно?
Оказалось, что по этому поводу в СМИ и в Интернете бытует несколко версий. Чтобы разобраться в том, какая из них верна, помогли документальные источники - "Адресная книжка Тифлиса" за 1898 год. В ней указано, что Мирзоев Иван Зурабович владел в Сололаки угловым домом по адресу: ул. Сололакская №6 и ул. Сергиевская №1. То есть это угловое здание на ул. Леонидзе №6 и ул. Мачабели №1.
Полную уверенность в том, что мы находимся на правильном пути дала старая фотография дома, заснятая П.Н. Лукницким в 1960-ые годы и ныне хранящаяся в Пушкинском доме. Да, это тот самый особняк.
К сожалению, за прошедшие 120 лет от былой респектабельности не осталось и следа. В парадных уже давно нет никаких швейцаров, да и сами подьезды наверное не ремонтировались еще со времен отьезда Гумилевых. Впрочем, у здания все же есть одна интересная деталь. Если зайти в подьезд на ул. Мачабели, поднятся вверх по лестнице, пройти до конца по корридору, а затем спуститься вниз, то выйдешь уже на другой улице - Леонидзе. В старом Тбилиси артефакты прошлого можно встретить на каждом шагу.
Вахтанг Мгеладзе
