Тут Мария Григорьевна подошла к книжному шкафу и, взяв с полки маленькую красивую записную книжечку, достала из нее фотографию, сделанную, судя по всему, на паспорт. Она протянула ему фото:
– Это вы?
Тот глянул на фотографию и с удивлением сказал:
– Да, я.
– Это единственное, что осталось от любви моей дочери к вам, не считая Веры, конечно, – усмехнулась Мария Гавриловна.
– Но где же она сама?
– А вы как будто не знаете, – вдруг со злостью сказала она.
– Не знаю, – растерянно произнес Михаил…
– Она утонула, спасая ребенка, когда Верочке было четырнадцать лет. С тех самых пор воспитывала ее я. А сегодня я, сама того не ожидая, узнала о вас от женщины, которая была подругой моей дочери, и в отличие от меня знала о моей дочери все. А от меня же дочь все скрывала, видно боялась, что я буду ее осуждать.
– Да, папа, я подслушивал, правда нечаянно, их разговор я подтверждаю, что Вера Михайловна, что Верочка моя сестра, и я очень-очень хочу ее обнять, – и он расплакался.
Михаил Павлович молчал, он не мог поверить тому, что здесь происходит, почему его сын вдруг оказался у чужой бабушки. И его память вернулась в прошлое: он увидел ее, ту которую безумно любил, но поверил не ей, а той змее, что пригрел на своей груди. Он до сих пор слышит слова той, которую любил, всю жизнь любил, а ее оказывается уже не было в живых:
– Я не собираюсь ни в чем оправдываться, так как я не виновна ни в чем, прощай, больше обо мне не услышишь, никогда.
Михаил даже сейчас видел перед собой те две слезинки, которые медленно текли по ее щекам. Амалия сделала все, чтобы не дать им встретиться еще раз, возможно бы он разобрался тогда в той непростой ситуации, которую, путем своих интриг, создала Амалия. Вспомнил он и то, как лет восемь назад жена ее брата кричала на Амалию, захлебываясь слезами:
– Она была святая, а ты дрянь, змея подколодная, испортила ей всю жизнь. И ей, и ее Верочке, как тебя земля носит.
С тех пор Амалия никогда не приезжала в этот город, Михаил, прикинув время, понял, что тогда и утонула мама его дочери. Он точно помнил, как сноха произнесла это имя – Верочка. Значит она все знает про Амальку.
– Я сама только что узнала. Я и не подозревала о том, что она сотворила, – тем временем говорила Мария Гавриловна, – я случайно узнала, но дочь не дождалась правды. А девочка, которую она спасла, стала художницей. И в нашем выставочном зале теперь висит портрет моей дочери, который она сделала по ее последней фотографии, у нас с Верочкой общая любовь к портретам, вот она мне и подарок к юбилею сделала, и бабушка показала свой портрет, – правда не знаю, как мне теперь его повесить.
– Я возьму у родственников инструменты, и повешу картину, – торопливо сказал Михаил Павлович, но где сама Вера?
– Так она сразу в Москву уехала, устроилась на хорошую работу, и вдвоем с подружкой живет на съемной квартире, так экономней. Скоро у нее отпуск, вот приедет и мы с ней ремонтом будем заниматься.
– Я бы хотел сегодня съездить на кладбище, вы сможете поехать со мной?
– Можно прямо сейчас и поехать, я же пенсионерка, и временем могу распоряжаться по своему усмотрению.
– Спасибо, – поблагодарил Михаил Павлович и сказал, – пойдем, Родион.
Мы вас в машине подождем.
– Папа, бабушку зовут Мария Гавриловна, – сказал сын, заставив отца покраснеть.
На кладбище Мария Гавриловна подвела их к могиле дочери, а потом сказала Родиону:
– А мы с тобой, дружочек, пойдем к могиле твоих дедушки и бабушки. Они тут недалеко лежат, ты помнишь?
– Нет, я никогда здесь не был, мы с мамой редко тут бывали, она не общалась со своими родными, меня иногда посылала, чтобы я с братьями пообщался, но мне приходилось долго ее упрашивать.
– Дед твой был в городе известным человеком – главным инженером нашего завода, до самой своей смерти, будучи уже на пенсии. Его очень ценили и любили, ты попроси братьев, они тебе покажут его на Доске Почета, расположенной на площади Труда.
Они подошли к могиле, и мальчик возложил цветы, которые они купили по дороге на кладбище.
– Ты тут постой, а я подойду еще к одной могиле, там моя подруга похоронена, думаю у тебя есть, что сказать дедушке и бабушке.
Мария Гавриловна пошла по дорожке направо.
Через полчаса они уже ехали назад.
– Бабушка Маша, – вдруг сказал Родион, вы ведь Вере еще ничего не говорили? Можно я сам скажу, что я ее брат?
– Даже нужно, я думаю, что твои слова она воспримет не так болезненно, ведь она тебя любит.
– Правда? – обрадовался мальчик.
– Ну да, она сама мне об этом говорила.
– У меня ее телефон есть, мы изредка перезваниваемся.
Михаил Павлович довез ее до дома и сказал, что они вечером придут повесить ее портрет.
– Вот тогда мы и позвоним, – сказала Мария Гавриловна, – сначала поговоришь ты, Родион, ну а потом и мы со своим папой поздравим ее с такой чудесной находкой, как отец и брат.
Вечером к ней пришла вся семья Амалии: брат, его жена и двое их сыновей. Они кроме инструментов принесли торт и конфеты. Мужчины занимались работой, а женщины готовились с чаепитию. А за этим занятием жена брата Амалии и рассказала Марии Гавриловне нелицеприятные подробности жизни этой "отвратительной особы" почти 25-летней давности:
– Подлость, как и преступление, срока давности не имеет, – сказала она, видно пришло время для того, чтобы наказать ее за это.
Потом они пили чай, а разговоры при этом вели совсем на посторонние темы: городок их готовился к дню города, это и было им в данный момент интересно, они все любили родной город и ждали праздника.
Ну вот Родион набрал номер Веры и все замерли. Он обвел всех радостными глазами, и тут Вера наконец ответила:
– Привет дружок! – сказала она, как всегда.
– Приветствую тебя, сестренка! – радостно произнес Родион, и включил громкую связь.
– Что ты сказал, не поняла?
– Ну что же тут непонятного, ведь ты моя сестра, мы уже все об этом знаем, кроме тебя и Артема. Даже все мои родственники из того города, где ты живешь. Вот и бабушка Маша сидит рядом со мной. Мы все сейчас в вашей квартире, и портрет бабушки уже повесили, – выдал все новости Родион, ты чего молчишь, не рада?
– А ты, ты…,
– Я рад , это же я все подслушал, правда нечаянно. Баба Маша, говори.
– Родион прав, все так и есть, – заговорила бабушка, – здесь рядом со мной твой отец и родственники Родиона с другой стороны напротив меня сидят, мы тут чаевничали.
– А это правда? – испуганно спросила Вера.
– Правда, Верочка, конечно правда, – запричитала вдруг бабушка, собираясь заплакать.
– Я постараюсь побыстрее приехать, а сейчас я должна…
И все поняли, что Вера заплакала. Тогда Родион громко крикнул:
– Я тебя люблю, сестренка.
И они отключились.
– Представляю, как ей сейчас одной плохо, в куче-то нам здесь легче, – сказала Мария Гавриловна и тоже тихонько заплакала.
И гости засобирались домой:
Пора уж, совсем засиделись мы что-то, – сказал дядя Родиона.
Через неделю после этого Михаил Павлович приехал к бабушке с двумя мужчинами.
– Мария Гавриловна, я уже договорился, мы будем делать у вас ремонт, но не сразу, а по одной комнате. Хотите оставайтесь здесь, хотите переезжайте пока к нам, я гарантирую вам сохранность всех ваших вещей, пока вас не будет, ну и ремонт продлится меньше, если вас не будет. Да и Родион хотел бы, чтобы вы побывали у нас в гостях.
– Я с Верой посоветуюсь и тогда сообщу вам.
– Ну а теперь скажите, как вы представляете свою отремонтированную квартиру, чтобы вы хотели видеть после ремонта, не торопитесь, решайте все как следует. Мне ведь хочется угодить вам.
Мария Гавриловна растерялась:
– Я думаю что специалистам виднее, обещаю вам принять все, что бы вы ни сделали.
– И еще подумайте, что сделать с кухней и ванной комнатой, мне бы хотелось видеть их в самом современном варианте.
– Ой, может лучше с Верочкой поговорите, я-то старая уже и ничего в этом не соображаю.
– Ну хорошо, я с ней поговорю, диктуйте телефон. А сегодня ребята сделают только замеры.
Мария Гавриловна продиктовала ему телефон, а потом вдруг подумала:
– А интересно, как же он ее записал в своих контактах: дочка, Вера, Верочка? Вот бы подглядеть.
Пока она раздумывала, Вера ему уже ответила, и они спокойно обсуждали вопросы ремонта и приобретения строительных материалов, мебели и прочего что касалось этой темы. Заодно внучка посоветовала бабушке переехать в дом Михаила Павловича.
– Ба, ты ведь начнешь вмешиваться в процесс ремонта, начнешь советовать, убирать то, что еще, возможно, понадобится. Я же тебя знаю.
– Ладно уговорили, – сказала она, но я ведь не могу ничего не делать.
– С этим мы все решим, не беспокойтесь, – сразу заявил Михаил Павлович, когда она наконец-то распрощалась с Верой он сказал:
– Мне надо будет уехать ненадолго, и я хочу попросить вас приглядеть за Родионом, вы согласны?
– Конечно, он такой рассудительный, спокойный мальчик, думаю мы с ним найдем общий язык.
Ну тогда собираете для себя вещи, только личные. Полотенца, постельное белье не надо. К завтрашнему утру соберетесь?
– Конечно, я же ненадолго, мне много не понадобится.
Гость уехал, а она уже ближе ко сну позвонила Вере, думая что внучка все свои дела уже закончила, но еще пока не спит.
– Ну бабуля, рассказывай все подробно, время у меня есть, могу хоть до утра тебя слушать, ведь я оформляю отпуск за свой счет и еду домой на целую неделю.
– Так мне что, не переезжать? – спросила Мария Гавриловна внучку, после того как подробно изложила ей все о ремонте.
– Переезжай, зачем ты будешь сидеть в пыльной квартире. В доме у них тебе понравится, а там и я приеду.
В вагон Вера зашла с радостным предвкушением восторга от того, что она сейчас заберется на верхнюю полку и будет всю дорогу смотреть в окно и ни о чем не думать. Просто созерцать всю красоту того, что будет проплывать мимо: перелески, поля, лес, мгновенно пролетающие города и села. Там за окном может быть и солнышко, и дождь. Но в вагоне все равно будет уютно. И еще здесь есть стаканы с подстаканниками, которые ей всегда безумно нравились.
В самый последние момент свободное место на верхней полке занял молодой человек, высокий, светловолосый, но лица Вера его так и не смогла рассмотреть, он взял телефон и вышел, чтобы не мешать пока остальным, ведь все были женщины. Он стоял не поворачиваясь. И Вера подумала:
– Ой, успею разглядеть его, дорога длинная, лучше в окно посмотрю, пока там еще светло. И она перевернулась на живот и вдруг увидела начинающийся закат, он был необыкновенно красив.
Мои благодарные читатели! Очень рада вашему вниманию к моему творчеству! Счастья вам и успехов во всех ваших начинаниях!
Читайте и другие мои рассказы:
Приемная семья глазами ребенка
Хрупкое право на жизнь