"Ведьма? Я? - Хрестя расхохоталась. - Бабы, да вы белены объелись? Какая из меня ведьма?"
Толпившиеся у ворот женщины и не подумали улыбнуться в ответ. Одни глядели на Хрестю вызывающе, другие - испуганно.
Когда первая реакция - смех - прошла, Хрестя замерла. В памяти всплыло странное поведение бабы Клавы, искавшей ведьму с помощью решета.
"Зря я её не расспросила обо всём", - мелькнула у Хрести мысль.
Ни с кем в деревне (кроме Нинки, но это отдельная история) у Хрести не было откровенно плохих отношений. Да, случалось всякое, но ссоры и недомолвки быстро проходили. И поэтому внезапные и бредовые обвинения Тоньки звучали для Хрести как гром среди ясного неба.
"Такая ведьма! Самая настоящая!.." - продолжила Тонька.
Она выступила вперёд, взяв на себя смелость стать гласом народа. Поверх привычного платья, застиранного от времени так, что местами мелкие цветочки на подоле едва различались, на Тоньке был повязан фартук со следами недавней готовки - ещё свежими свекольными пятнами. Видимо, разговор представлялся бабе настолько важным, что она впопыхах забыла переодеться.
Тонька встала напротив Хрести, подперев одной рукой бок.
"Прорвалась из тебя чертовщина! Пошла по деревне беда! Или ты сама уходи, или мы тебя!.." - Тонька не успела договорить, как Хреся перебила её.
"Ну-ну! Не блажи! Ты сама хоть понимаешь, в чём меня обвиняешь? - Хрестя не могла взять в толк, что случилось. - Языком мели, да не заговаривайся!"
Тонька выпучила глаза.
"Ах, поговори ещё! Мы ещё тебе рассказать должны, чем ты балуешься? Или сама по себе в деревне чертовщина происходить стала?" - не сбавляла напора Тонька.
Хрестя резко выдохнула. Ситуация, и до того неприятная, начала становиться откровенно мерзкой.
"Ещё раз: что случилось?"
"Сами по себе у Светки куры нестись перестали? У тебя она взяла и не отдала, вот ты на её курочек ворожбу и наслала! - пошла перечислять Тонька. - Это ещё что! А у Зойки? Сама-а-а! Ли-и-ично! Свои-и-ими глазоньками видела! Как у неё куриные яйца превратились... в змеиные!"
В толпе после этих слов пронеслось оханье и бормотание "Спси Бож-схрани".
"Тонька, ты чего? Хватит тебе! Какие змеиные яйца?" - Хрестя заулыбалась, не понимая, как в эту ерунду кто-то поверил.
"Вот вам крест, - Тонька обернулась к бабам, перекрестилась и снова повернулась к Хресте. - Точно видела! Своими глазами! И не отпирайся, что это не ты на Зойку несчастье наслала! После твоих слов у неё начались несчастья! Сначала змеиные яйца, потом упала она сильно, ногу ушибла так, что та еле шевелится!.. А как обезножит Зойка, кто виноват будет?.."
Бабы начали роптать. Среди их голосов послышались жалостливые всхлипывания. Это была баба Зина.
Маленькая и худенькая старушка начала плакаться по внезапно околевшей козе.
"Капусткой у тебя, Хрестя, полакомилась моя козочка... И всего-то пару листьев... Разве жалко тебе было эти листья, как я теперь без кормилицы-то своей проживу?.." - пускала слезу баба Зина.
Атмосфера накалялась. Бабы шушукались и гудели, словно пчелиный рой. Кто сочувствовал несчастью односельчан, кто возмущённо бормотал, обвиняя Хрестю во всех подряд бедах.
Та слушала их, не веря ушам. В голове Хрести не укладывалась мысль, что столько лет все те, кто сейчас поносил её последними словами, жили с ней мирно, принимая её угощение и помощь.
"И вы в это верите? Во всю эту чушь? - и услышала в ответ гул одобрения. - Тогда скажите, почему же только сейчас всё это стало происходить?"
Бабы замолчали. И тут вперёд - аккурат к тонькиному плечу - вышла Нинка. Бывшая подруга смотрела на Хрестю с откровенной ненавистью.
"Распоясалась ты, - зло заговорила она. - Ты и раньше зло творила! Вся деревня знает, как ты Кольку моего многие годы приворожить пыталась! Из семьи увести хотела, и хвостом уж перед ним как только не крутила!.. Только не вышло у тебя ничего! Вот ты и взбесилась и пошла творить волшбу!"
Хрестя сжала губы. Кажется, абсолютно все обитатели деревни - до последнего воробья - знали, как любили друг друга Колька и Хрестя, как пытались быть вместе наперекор судьбе и мнению окружающих... Но ничего не вышло. Вместе с нерождённым ребенком - плодом запретной связи - погибли и чувства Хрести. Долго страдала она, не чаяла уж, что оклемается, но жизнь взяла своё.
Напоминание о самом страшном моменте - тем более из уст бывшей соперницы - больно кольнуло Хрестю. Она стерпела бы это, если б Нинка не продолжила:
"Смоковница пустая! Своего ребёнка родить не смогла, так на чужом решила отыграться! Из-за твоего колдовства моя дочка страдает! Онемела, мочиться стала... Из-за твоей волшбы!.."
В этот момент Хрестя почувствовала, как где-то глубоко внутри неё начала зарождаться ярость. Никогда прежде не испытывала она подобного - бесконечного, чёрного, злого и всепожирающего чувства.
Миг - и в глазах помутнело.
"Убирайтесь из моего двора! Чтоб никого из вас я тут не видела! И хватит чушь про меня нести! От зависти и безделья сочиняете! - закричала Хрестя не своим голосом. - Все у вас плохие! Вы одни хорошие! Добра не помните, ядом от зависти своей исходите! Тьфу - на вас всех!.."
И схватила лежавшую у грядки тяпку.
"Не уйдёте - сама разгоню! Уж тогда посмотрите на мою волшбу! - надрывалась Хрестя. - Этой тяпкой такую порчу напущу!.. Каждой - да по толстым вашим задам!.."
Никогда никто не видел Хрестю в таком состоянии.
"Правда глаза колет? - не унималась Нинка. - Ты чужими мужьями крутишь, детей свести пытаешься... Своего ребёнка поди сама же и вытравила, чтобы все вокруг тебя жалели..."
Хрестя застыла с обезумевшим от ярости лицом. Минуту - бесконечно долгую - она молчала, а потом произнесла тихо:
"Каждой её злоба вернётся!"
И никто, даже сама Хрестя, не заметил, как засветились, словно живая кровь, алые камни на её кольце.
Хрестя бросила вилы в сторону и пошла в дом. Бабы, не ожидавшие такой бури и испуганные её словами, молча расступились, пропуская её, а затем, постояв чуть-чуть в тишине, вышли за ворота.
***
Благодарю за внимание! Через несколько дней опубликую продолжение.
Все вышедшие главы рассказа и короткое содержание каждой из них можно найти тут.