#ЕГЭ_литература_задания 6, 10
Начинаю серию публикаций в помощь выпускникам, собирающимся сдавать ЕГЭ по литературе. Сегодня хочу поразмышлять над вопросами 6 и 10 по стихотворению Константина Бальмонта "О женщина, дитя, привыкшее играть..."
Вопрос 6 формулируется так: В стихотворении Константина Бальмонта "О женщина, дитя, привыкшее играть..." _____ герой испытывает противоречивые чувства. Для раскрытия этих противоречий поэт использует приём _______.
О, женщина, дитя, привыкшее играть
И взором нежных глаз, и лаской поцелуя,
Я должен бы тебя всем сердцем презирать,
А я тебя люблю, волнуясь и тоскуя!
Люблю и рвусь к тебе, прощаю и люблю,
Живу одной тобой в моих терзаньях страстных,
Для прихоти твоей я душу погублю,
Всё, всё возьми себе — за взгляд очей прекрасных,
За слово лживое, что истины нежней,
За сладкую тоску восторженных мучений!
Ты, море странных снов, и звуков, и огней!
Ты, друг и вечный враг! Злой дух и добрый гений!
1894
Составители варианта предполагают ответ: "лирический" герой и приём "антитезы" или "контраста".
Для того, чтобы ответить на вопрос № 10, в котором требуется подобрать стихотворение для сопоставления на любовную тему, проанализируем содержание поэтического текста Бальмонта.
Я должен бы тебя всем сердцем презирать,
А я тебя люблю, волнуясь и тоскуя...
Перед нами классический конфликт чувства и разума. Лирический герой (если мы принимаем этот термин), как явствует из его признания, знает свет и умудрён опытом. Он понимает, что избранница не заслуживает обожанья. Она неискренна ("за слово лживое"), ветрена, вероятнее всего, эгоистична и кокетлива. Но наш герой находится на той стадии любовного переживания, когда "самые недостатки" предмета любви кажутся достоинствами. Он прощает ей "тоску восторженных мучений" за "взгляд очей прекрасных", то есть ради сиюминутной упоительной (и, вероятно, обманчивой) радости готов закрыть глаза на иллюзорность её симпатии.
Речь не о совершенной любви в том её виде, когда она очищена от сиюминутных желаний. Речь о страсти, пылком увлечении - ярком, но скоропроходящем.
Не о том ли конфликте между явью и вымыслом, чувством и разумом, мечтой и действительностью пишет в своём знаменитом "Признании" А. С. Пушкин?
Я вас люблю, хоть и бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
Мне не к лицу и не по летам...
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей:
Без вас мне скучно,- я зеваю;
При вас мне грустно,- я терплю;
И, мочи нет, сказать желаю,
Мой ангел, как я вас люблю!
Когда я слышу из гостиной
Ваш лёгкий шаг, иль платья сум,
Иль голос девственный, невинный,
Я вдруг теряю весь свой ум.
Вы улыбнётесь - мне отрада;
Вы отвернётесь - мне тоска;
За день мучения - награда
Мне ваша бледная рука.
Когда за пяльцами прилежно
Сидите вы, склонясь небрежно,
Глаза и кудри опустя,-
Я в умиленьи, молча, нежно
Любуюсь вами, как дитя!..
Сказать ли вам моё несчастье,
Мою ревнивую печаль,
Когда гулять, порой в ненастье,
Вы собираетеся в даль?
И ваши слёзы в одиночку,
И речи в уголку вдвоём,
И путешествия в Опочку,
И фортепьяно вечерком?..
Алина! сжальтесь надо мною.
Не смею требовать любви.
Быть может, за грехи мои,
Мой ангел, я любви не стою!
Но притворитесь! Этот взгляд
Всё может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня не трудно!...
Я сам обманываться рад!
1826
Стихотворение написано в Северной ссылке в имении Михайловское, по впечатлениям от посещении соседки Прасковьи Александровны Вульф (во втором замужестве Осиповой) в её имении Тригорское. У Прасковьи Александровны были собственные дочери и падчерица Александра, родная дочь её второго супруга. Тригорским барышням адресовано несколько шуточных посланий Пушкина, но скромную, сторонившуюся светских забав Александру (или Алину, как коротко обращались в свете к носительницам этого имени) поэт отличал особо. 19-летняя красавица производила на Пушкина сильное впечатление.
Вероятнее всего, стихотворение не было вручено адресату. Оно не публиковалось при жизни поэта, так как имело личный характер. Лишь в 1837 году, после гибели Пушкина, "Признание" открылось читателям.
Как и в стихотворении Бальмонта, мы слышим в любовном признании Пушкина "слова не мальчика, но мужа": "Мне не к лицу и не по летам, // Пора, пора мне быть умней...". Как и герой первого стихотворения, пушкинский влюблённый фиксирует опасные "приметы" страстной влюблённости. Он осознаёт их, даёт себе отчёт в них, почти как знаток светской жизни Онегин в знаменитом романе. Любовь здесь воспринимается именно как "болезнь", лихорадка, чувство, приносящее больше страданий, чем благодатной радости. Но страдания эти благословенны для влюблённого. Наконец, Пушкин, как и Бальмонт, желает быть обманутым, он просит этого, поскольку иллюзорность - стихия поэта, святая радость безответного чувства.
Если говорить о различиях двух текстов, в пушкинском стихотворении ярче проявляет себя лирическое "я" героя. Он говорит с предметом страсти напрямую, то есть адресует свои слова одному лицу, что соответствует жанру, заявленному в названии. Текст отсылает адресата к бытовым подробностям тригорской жизни (упоминание о путешествиях в Опочку и вечерних домашних концертах). Наконец, Пушкин обращается к своей героине по имени.
Несмотря не обращение "ты", "тебе", стихотворение Бальмонта выглядит более отстранённым и обобщённым, мы осознаём любовную ситуацию, но не видим за ней частной истории. Это не интимное признание, как у Пушкина, а философский этюд на тему женского непостоянства.
Таким образом, сопоставление двух образцов любовной лирики приводит нас к похожим любовным ситуациям (безответная любовь и попытка самообмана как форма временного счастья), объединяет двух лирических героев в их преклонении перед любимыми женщинами (со всеми их несовершенствами) и одновременно показывает, какими разными могут быть жанровые решения одной и той же любовной темы, если сменить фокус и направление адресации.
