Валентина Иванова, гвардии старшина, воздушный стрелок звена управления 131 гвардейского штурмового авиационного Будапештского ордена Суворова 3-й степени полка в Красной Армии служила с 1942 года, а в боевых действиях участвовала с января 1943 года.
С учетом того. что девушка родилась в 1925 году, получается, что она начала воевать, когда ей было всего 17 (!) лет.
Текст представления отпечатан и хорошо читается.
Орден Отечественной войны 2-й степени был третьей наградой отважного воздушного стрелка. До этого она была награждена медалью "За боевые заслуги" за участие в 12 успешных боевых вылетах и орденом Красной Звезды за 25 успешных боевых вылетов.
Наградных листов на медаль и первый орден героической девушки в открытых источниках я не нашёл. Поэтому не могу с уверенностью сказать, доводилось ли этой девушке во время выполнения своих первых 37 боевых вылетов вести воздушные бои с немецкими самолётами. Но в данном случае, полагаю, это не так уж и важно...
Начало истории про Степку и его боевых товарищей, воевавших в 192-м мотострелковом батальоне, который входил в состав 192-й танковой бригады (с конца октября 1943 года - 39-й гвардейской танковой бригады), можно прочитать здесь, а её продолжение здесь и здесь, а также в предыдущей публикации. Теперь публикации "про Степку" выходяд дважды в неделю, по понедельникам и пятницам.
Фонарь кабины приземлившегося штурмовика сдвинулся назад. Штрафники переглянулись между собой. Бывший артиллерист и бронебойщик выбрались из окопа и поползли к подбитому самолёту. Захар Матвеевич и Иван Ильич выставили автоматы на бруствер и стали внимательно следить за процессом. Бывший майор до сих пор иногда стирал стекающую по лбу кровь, мешавшую ему видеть правым глазом.
До самолёта добрались они быстро. В передней кабине сидел пилот без шлема с лицом, залитым кровью и ещё чем-то жёлто-коричневого цвета. Его коротко стриженные светлые волосы впереди были тоже испачканы красным. Пилот тихо стонал, делал безуспешные попытки отстегнуть ремни и выбраться из кабины. Сперва Степке показалось, что в задней кабине никого нет, но затем поднявшись, он увидел, что практически на дне кабины полусидит-полулежит без сознания воздушный стрелок, очень худой и маленького роста.
Бывший артиллерист уже подхватил пилота и стал тащить его из самолёта. Степка дотянулся до руки воздушного стрелка, легко поднял тело и перевалил его через борт фюзеляжа. Над головой прошелестела пулемётная очередь, а метрах в пятидесяти впереди от самолёта разорвалась мина. Противник. если и не видел, что происходило сейчас в низинке, оставался верен себе, "отрабатывая квадрат", в котором скрылся штурмовик.
Выбравшись из кабины, пилот протёр глаза и бросился к неподвижному воздушному стрелку, уже лежащему на земле. После того, как с головы стрелка был снят шлем, выяснилось, что это совсем молодая девушка с коротко стриженными свето-русыми волосами. Следующая мина разорвалась на двадцать метров ближе к самолёту. Степка прервал попытки пилота привести девушку в чувство и его восклицания "Варя, Варя, очнись":
- Товарищ лётчик, отсюда надо быстро уходить!..
Часть осколков от разрыва третьей мины звякнули по фюзеляжу самолёта. Пилот взвалил девушку на плечо и спросил:
- Куда идти?
- За мной!
Разрыв четвёртой мины застал их на полпути к окопу. Уже находясь в окопе и принимая его ношу у пилота вместе с Иваном Ильичом Степка увидел, что очередная мина разорвалась прямо на крыле штурмовика. Судя по тому, что следующие две мины разорвались дальше за "хвостом" самолёта, противник действительно не видел "дно" ложбинки и вёл "профилактический" огонь по площадям.
Девушку положили на дно окопа. Она издала слабый стон или вздох. Пилот тоже облегченно вздохнул, сел рядом и стал ощупывать свою левую ногу над сапогом. Его ладонь оказалась в крови. У воздушного стрелка был рассечён до крови затылок на "вершине" большой шишки и осколочное ранение в спину. На перевязку пошли санитарные пакеты, оказавшиеся в карманах лётных комбинезонов.
Перевязка головы воздушного стрелка прошла "в штатном режиме". Но оказавшись без нательной рубашки девушка стала прикрываться и отбиваться обеими руками. Захару Матвеевичу пришлось даже сделать ей внушение строгим командирским голосом:
- Ты, чего, синица бьёшься, как в силке? Посмотри на меня... Я тебе в отцы гожусь. Ну-ка давай быстро локти подняла!.. И так-то живого веса нет, а кровь вытечет совсем летать сможешь, как воздушный шарик...
Степка, чтобы не смущать перевязываемую поперёк туловища девушку, был отправлен перевязывать ногу лётчика. После окончания санитарных процедур пилот штурмовика сначала справился о здоровье окончательно пришедшей в себя и снова одетой в комбинезон девушки, а потом представился за себя и за неё приковылявшему к месту импровизированного лазарета капитану:
- Товарищ капитан, старший лейтенант Белохвостов, командир звена, воздушный стрелок младший сержант Варвара Шнурова... При выполнении боевого задания был сбит огнём зенитной артиллерии... Вот мои документы.
Капитан махнул рукой:
- Подразделение роты штрафного батальона... Давайте в блиндаж скоренько... У нас тут не холодно...
Во время перевязки Степка обратил внимание что у девушки на гимнастёрке поблескивала медаль "За Отвагу". Когда старший лейтенант доставал свои документы и кармана, все увидели, что над карманом у него привинчен орден Красного Знамени. Засовывая своё удостверение обратно, старший лейтенант попытался виноватым тоном объяснить капитану своё появление в этом месте:
- Там у них самоходных зениток понатыкано до чёрта!.. Одна из них меня и подловила после выхода из атаки...
Первое прямое обращение девушки ко всем присутствующим дружеским тоном было встречено улыбками:
- Здравствуйте, товарищи! У меня в кармане шоколадка есть...
Совместно поедание плитки шоколада (от своей дольки отказался только Захар Матвеевич) пришлось прервать из-за очередного начавшегося артобстрела и срочно сопровождать вновь прибывших раненых в блиндаж. Девушку положили на бок на топчан, а старший лейтенант пристроился на полу рядом. Последним в блиндаж заскочил бывший артиллерист, опять захвативший с собой стереотрубу. Старший лейтенант, прислушиваясь к близким разрывам, теперь завёл разговор на волнующую его тему:
- Когда меня ранило этим треклятым осколком?.. Получается, что уже тогда, когда от штурмовика к окопу двигались, когда сзади мины рвались... Но тогда получается, что и Варю ранило в спину тогда же. Выходит, что она меня от того осколка прикрыла, когда я её на спине нес. Так?..
Захар Матвеевич, которому достался из запасов лётчиков санпакет и с помощью которого Степке удалось всё-таки остановить кровотечение на голове бывшего майора отреагировал ободряюще:
- Ты не думай об этом, старлей!.. Что было, то прошло. Ты думай теперь, как вам отсюда выбраться и снова с неба фрицев бить.
Артобстрел законился довольно быстро. Бывший майор-артиллерист проверил, что связь работает, и махнул Степке рукой:
- Пойдём, боец, посмотрим, что к чему...
Они вылезли в окоп. Степка вытащил и ружье, в этот раз аккуратно оставленное в блиндаже под лежанкой. Бывший майор-артиллерист был полным тёзкой Чапаева, любимого киногероя из детства бывшего лейтенанта "исэ", поэтому он соответсвующим образом отреагировал на встревоженный возглас того, кто снова установил стереотрубу и теперь рассматривал пространство впереди:
- Ты посмотри, Степан, что они удумали?!..
- Иду, Василий Иванович!..
В стереотрубу было отчётливо видно, что между первой и второй линией немецких окопов двигается полугусеничный бронетранспортер, в кузове которого была установлена небольшая рубка. Из рубки торчал почти горизонтально ствол зенитной малоколиберной скорострельной пушки. У Степки промелькнула мысль, что наверное на такую же пушку жаловался старший лейтенант, притащивший своего воздушного стрелка в окоп полчаса назад.
В окоп скатился Порфирий Прокопьевич с двумя набитыми под завязку вещмешками за спиной. За ним кряхтя слез второй боец с такой же поклажей. Старший сержант поприветсвовал собравшихся вопросом:
- Как веселуха тут у вас проходит?.. Артобстрел вот пришлось в низинке пережидать, пока к вам добирались... Хорошая низинка...
Увидев капитана, сидещего на бревне опять рядом с телефоном у входа в полуразрушенный блиндаж, старший сержант выпрямил на мгновение спину и доложил:
- Товарищ капитан, можно сообщить нашим, что я дошёл без замечаний.
Капитан кивнул, поднес трубку к уху и проговорил:
- Третий, я четвёртый!.. Старший сержант дошёл... Можно направлять по низинке взвод, больше здесь не поместится...
Из вещмешков были извлечены десять автоматных дисков, несколько "лимонок", две фляжки, перевязочные бинты, буханка хлеба и банка тушенки. Капитан хлебнул из первой фляжки, открыл вторую, понюхал и заметил:
- Это было лишнее...
Стариший сержант только виновато развёл руками. Степка только мельком взглянул на Матвея Захаровича, который сделал непроизвольное глотательноу движение, занимаясь при этом распределением боеприпасов "по команде".
Василий Иванович у стереотрубы сообщил новые плохие данные о противнике. Из передового окопа стали появляться и двигаться перебежками вперед не меньше двух десятков немецких солдат. Степке снова попросился "поглядеть на зенитку". В его левое ухо очень скоро стал дышать Захар Матвеевич, а в правое капитан, их раненый командир, доковылявший до оптического прибора, опираясь на немецкий карабин. Лейтенант "исэ" уступил место у окуляров и отошел к своему ружью.
Василий Иванович после короткого совещания с капитаном стал кричать Ивану Ильичу, который теперь занял место у телефона, координаты новой цели. Достать зенитку из батальонных миномётов, установленных где-то за (или даже внутри) передней линией наших окопов оказалось задачей непосильной. При первых же пристрелочных разрывах самоходная зенитная установка попятилась назад и заняла новую позицию метрах в двухстах позади предыдущей. Теперь Степка услышал от корректировщика миномётного огня грустный возглас:
- Всё, не добивают!... Миномётчики сворачиватся и выдвигаются по низинке вперёд.
- Какое расстояние до неё сейчас?
- От нас тыща двести или чуть больше... На сколько бьёт твое ружье?
- На полтора километра примерно... Но вы же понимаете, Василий Иваныч, что стреляют практически на половину этой дальности...
- Понимаю... Но надо что-то делать. За полчаса, пока миномётчики свои "трубы" на новом месте установят, нас эта зенитка тут в фарш перемелит... Смотри-ка, вторая выехала и уже жалом водит!..
Порфирий Прокопьевич вмешался "в диспозицию":
- Разрешите, товарищ капитан?.. Там на краю низинки кусты растут... Один из них видимо штурмовик крылом срезал до половины, а второй целёхонький пока... Там между ними удобная будет позиция для ружья и на полста метров поближе к этим зверюгам... А я Степана прикрою, если что, и подсоблю...
Капитан коротко подумал, оглядел своё воинство и кивнул:
- Действуйте!
Степка решил стрелять "сорок первыми". Готовясь к вылазке, он услышал разговор Матвея Захаровича с капитаном:
- Сделаем им "козу", товарищ капитан, даже две, если успеем...
- Это как?
- Патроны теперь есть... Сделаем из автомата неподвижный пулемёт... Правда, стрелять он будет не прицельно, потому что никто не будет целиться, а только спусковой крючок за ремешок периодически дергать... Так мы в Гражданскую с трехлинейками баловались, а теперь, как говорится, сам товарищ Ворошилов велит...
- Голь на выдумки хитра!..
- Жить захочешь, товарищ капитан, ещё не так мозгами растопыришься!.. Надо будет пару тяжёлых камней или обломков брёвен...
Степка и старший сержант вылезли из окопа и почти сразу услышали позади себя очередь из ППШ, а в ответ две очереди зенитных автоматов. Несколько минут у них ушло на то, чтобы доползти и занять позицию между кустами. Порфирий Прокопьевич занялся безотлогательными земляными работами, пытаясь быстро срыть переднюю "стенку" их нового укрытия, придав ей более вериткальное положение.
Степка зарядил ружьё. Его сильно беспокоил поднявший боковой ветер. На таком расстоянии до цели бывший лейтенант "исэ" не очень представлял, какую поправку к прицелу нужно брать. Частая автоматная стрельба из окопа явно тормозила движение немецких пехотинцев.
После первого выстрела в рубку ничего не произошло. Обе зенитки продолжали выпускать по очереди свои двадцать снарядов. Степка поправил оптический прицел, перезарядил ружье и снова выстрелил теперь в корпус правой установки. После третьего выстрела установка прекратила огонь и начала отползать назад, а левая зенитка чуть двинулась вперёд. Порфирий Прокопьевич выдохнул Степке в ухо:
- Левая в нашу сторону поворачивает... Давай вниз!..
Они быстро сползли, оставив над головами примерно по полметра спасительной "стенки", и замерли, прижавшись к земле. Степка лежал на спине, прижимая к себе ружье. Со стороны окопа продолжали доноситься длинные автоматные очереди. Старший сержант лежал рядом, уткнувшись лицом в землю и гнусавил:
- Надо было тебе каску надеть...
Очередь мелкокалиберных снарядов слегка оглушила спрятавшихся бойцов, превратив раскидистыйкуст над их головами в мелкую труху. На бронебойщиков посыпались сучки и ветки. Старший сержант дождался сравнительной тишины и буркнул:
- Перезаряжается эта бандура наверное... Пойду, посмотрю...
Перед лицом бывшего лейтенанта "исэ2 промелькнули подошва сапог Порфирия Прокопьевича. Сразу после над головой у Степки простучала автоматная очередь и бывший лейтенант "исэ" услышал длинное и витиеватое ругательство, закочившееся короткой фразой:
- Подобрались фрицы!...
Старший сержант тоже дал длинную очередь из автомата, сполз нова вниз и швырнул не глядя одну за другой две "лимонки". Степка дождался обоих взрывов, взял теперь свой автомат и тоже выглянул за "бруствер". Две пары немецких пехотинцев метрах в ста волокли по земле к своим окопам назад двух раненых или убитых. Картина, развернувшаяся далее понравилась Степке намного больше. Вокруг оставшейся немецкой самоходной зенитки один за другим стали вырастать небольшие "кусты" разрывов. Самоходка стала отползать назад, больше её пушка не стреляла.
Позади их позиции раздались звуки приближающейся по раскисшей земле большой группы людей. Снизу Степку позвал старший сержант:
- Степан, помоги перевязаться... Опять зацепило меня...
Порфирия Прокопьевича "зацепило" теперь видимо автоматной пулей и довольно серьёзно. Из раны в правом предплечьи текла темная венозная кровь. Степка начал с накладывания импровизированного жгута. За этим занятием его и застал подбежавший старший лейтенант, сжимавший в руке ТТ:
- Продержались?... Живы?.. Молодцы!..
За спиной лейтенанта из низинки в окоп направлялись бойцы с автоматами и винтовками. Их было несколько десятков, трое тащили разобранный "максим", за ними две пары бронебойщиков несли противотанковые ружья. Подбежавший санитар перехватил у Степки край бинта:
- Давай, боец, я закончу!..
Бойцу в этот момент больше всего захотелось глубоко вдохнуть полной грудью сырого, холодного и ещё формально зимнего воздуха, но уже пахнущего весной. Что он и сделал, ощутив приятное головокружение и обернулся на голос старшего сержанта:
- Ну, я пошел в врачам... Голова кружится... Ты, Степан. тут больше не геройствуй особенно... Если что за тобой и было, то ты уже искупил с лихвой... Ну, Бог даст, ещё свидимся!..
Степка кивнул и пожал протянутую руку. Завтра по календарю начиналась весна 1944 года.
Вечная Слава и Память солдатам и командирам Красной и Советской армии, участникам Великой отечественной войны!
Берегите себя в это трудное время!
Подпишитесь на канал , тогда вы не пропустите ни одной публикации!
Пожалуйста, оставьте комментарии к этой и другим публикациям моего канала. По мотивам сделанных комментариев я готовлю несколько новых публикаций.
