Начало.
-Приехали?-равнодушно спросила мать Татьяну.
-Приехали.
-Ну что там?
-Где?-спросила Татьяна.
-Где, Где?! В городе, чё дурой -то прикидываешься?
-Ничего, проведали Мишку и приехали.
-Не закобелевал?
-Мам, ну ты всё о том же! Нет, не закобелевал, работает он там!
-А ты на мать не ори. Взяли моду, как что, так орут.
-Одно и то же у тебя на уме и на языке. Самой не надоело?
-Ты, чем мать учить, лучше за Олькой присматривай, а то не ровён час, как ты, в подоле принесёт, такая же дурища, как и ты когда- то была. За месячными её следи, да разъясняй, к чему эти ваши любови приводят.
-По моему, ты ей чуть ли не каждый день разъясняешь. Ей уже тошно от твоих разъяснений, ещё и я к ней приставать начну. Думаешь она нас послушает, если влюбится ?Все учатся на своих ошибках.
-А я не хочу, чтобы Олюшка на своих училась, пусть на твоих учится.
По меркам матери, Татьяна всегда была не права, потому они никогда не приходили к одному мнению. Махнув в сторону матери рукой, давая тем самым понять, что спор окончен, Таня вышла во двор чистить снег. К ней присоединилась Оля и они смеясь и кидаясь снежками, откидывали снег, расчищая дорожки.
-Две мои дурищи,-глядя в окно, улыбалась мать,- Господи и Иисусе Христи, помилуй их грешных,-перекрестила мать Олю и Татьяну в окно и перекрестилась сама,-помилуй и мя, грешную, Господи,-устало вздохнула она и вытерла накатившуюся слезу.
На прикроватной тумбочке, в прозрачной коробочке лежал шприц, в котором набран препарат, несущий в себе смерть для младенца Анны.
Она смотрела на коробочку не мигая. Сегодня, сегодня, когда спустится ночь и всё стихнет, она введёт его себе. Нет, днём она не решится на это, все тёмные дела делаются ночью, опять же, вдруг Алёнка неладное заподозрит, вызовет скорую и его спасут, этого она точно не хочет. И сейчас, сейчас, когда ребёнок зашевелился в ней, на мгновение уверенность в правильности своего решения, у Анны покачнулась, жалость начала просыпаться, но она вспомнила тот день, когда Миша отрёкся от неё, цыкнула на жалость и загнала её в тёмный угол своей души.
Как только заветный шприц оказался у неё в руках и она должна была решиться на страшное, ей показалось, что она вошла в другую реальность, истинную реальность, где всегда было её место, а то как она была счастливой, это вовсе было не с ней, сейчас она, как все окружающие её люди, несчастная, одинокая, обманутая.
Осуждая надломленность матери, она поняла, что станет хуже своей матери. Она не будет бурчать и наставлять всех, она будет жить мёртвой. Так бывает, когда умирает душа человека, сам он жив, а без души как будто мёртв. Анна уже сейчас ощущала себя мёртвой, как робот что-то делала, как-то работала. А мёртвому человеку ребёнок зачем?
-Мам, ты что заболела?-спросила Алёнка, вернувшись из школы,-Бледная такая,- она попробовала вспотевший лоб матери,-да нет, лоб холодный,- пожав плечами сказала Алёнка,-странная ты какая-то, мам. Ещё что-то случилось?
-Случилось всё, что могло случиться,-отрешённо ответила Анна,-всё нормально, доченька, если не считать, что отец нас предал.
Слёз больше не было и этот устремлённый взгляд матери в некуда, Алёнку пугал больше, чем когда та плакала. Иногда, когда Алёнка её звала, мать не откликалась. Находясь рядом, она как будто за стеклянной стеной сидела, куда голос Алёны не доходит. Мать смотрит на неё каким-то потусторонним взглядом и молчит.
-Мама!-кричит ей Алёнка,-Мама, я тут, вернись, я тут.
Анна вздрагивала и тихо говорила:
-Не кричи, доченька, я слышу.
А сегодня мать и того хуже, бледная, вспотевшая и руки, руки у неё дрожат.
-Приляг мам, отдохни, я сама курам посыплю и поросёнка покормлю. Ты кушала?
Анна отрицательно покачала головой.
-Сейчас живность покормлю и мы с тобой поедим.
-Я не хочу.
-Надо и не перечь,-уверенно сказала Алёна.
-Хорошо, доченька,-ответила Анна,- как скажешь.
Она легла и укрылась с головой, её трясло от того, что ей предстоит сделать, но она сделает это, сделает ради Алёнки, ради того, чтобы этот ребёнок им не напоминал о том, что с ними сделал Михаил.
-Дочь, ты кушай сама, я не хочу, согрей мне чай, я с мёдом попью.
-Хорошо. Мам, может тебе к врачу? Может скорую?-наливая чай, спросила Алёнка.
-Не сейчас, температуры нет, это видимо от нервов, пройдёт.
-Я понимаю, ребёнок и всё такое, наверное успокаивающие пить нельзя, но ты всё же, мам, проконсультируйся, может врач и выпишет что нибудь.
Услышав слово "ребёнок", Анна вздрогнула и поёжилась, укутываясь в плед. -Потом как нибудь. Не хочется по холоду в район ехать, вон как метёт.
-Обещай, что обязательно поедешь.
-Обещаю.
Разговаривать Ане не хотелось. Ей хотелось, чтобы Алёнка ушла к себе в комнату, а она в спальню, где на тумбочке её и ребёнка ждёт шприц.
Решительным движением, она ввела в себя содержимое шприца и стала ждать. Ждать пришлось недолго. Резкими болями рвало её тело, но она терпела и даже не стонала, вдруг Алёнка услышит, хотя знала, что дочь спит крепко и вряд ли стон через две двери дойдёт до неё. Боли то утихали, то с новой силой рвали тело Анны, схватки по времени длились всё дольше и дольше.
Ей показалось, что она потеряла сознание на время. Ребёнок, выброшенный её телом лежал между ног, когда она очнулась. Она еле подняла себя, не глядя на ребёнка завернула его в приготовленную простынь, положила в картонную коробку и держась за стены, выползла во двор. Не было сил донести коробку до сарая, где завтра, когда Алёнка уйдёт в школу, она закопает ребёнка. Везде сугробы, земля подмёрзла, а в сарае, под соломой землю копать можно, вот она там и приготовила могилу сыну. Но закопает она его завтра, сегодня у неё хватило сил только на то, чтобы вынести коробку, оставить здесь же у порога, накрыть её ящиком и доползти до своей кровати.
Сильно болел живот и поясница, голова была в каком -то дурмане, а перед глазами ребёнок между её ног, мёртвый ребёнок. То что он был мёртв она была уверена, яд его убил и выкинул из её тела. Её затошнило и она доползла до туалета, чтобы вырвать.
Шум ветра смешивался с лаем и рыком беспризорных собак, которые сбились в стаю и ютятся тут недалеко, на выгоне, в заброшенном, гнилом вагончике. Анна всегда слышала их лай, иногда вой, а сегодня... Сегодня сквозь их лай и рык, сквозь завывание ветра, ей слышался плачь её ребёнка. Она сходит с ума? От такого что с ней происходит, недалеко до безумия. Какой плачь? Ребёнок мёртв, в этом она была уверена, ей и Тоня сказала, что от этого препарата он живым не родится, это просто нервы. Лишь бы потом не случалось этих звуков, связанных с убийством ребёнка. Она закрыла уши ладонями, сильно зажмурила глаза и покатилась куда-то, в какую-то тёмную яму без дна...
-Мама, мама,-тормошила её Алёнка.
-Что?-не поняла Анна
-Как самочувствие? Ты как мам?
-Всё нормально, всё нормально,-поторопилась успокоить дочь Анна.
-Поедешь в район, к врачу?
-Не сегодня, смотри как разыгралась непогода. Я у Тони на два дня отпросилась, отлежусь, но если хуже станет, завтра поеду, обещаю,- сквозь боль, улыбнулась Анна.
-Завтракать будешь?
-Нет, ты дочь покорми свинью и...
-Уже покормила, ну смотри мам, если что, звони, я на связи. Побегу, а то в школу опоздаю.
-Беги моя девочка, конечно, беги.
Анне хотелось, чтобы Алёнка ушла побыстрее. Ей хотелось пойти в сарай и как можно скорее, захоронить ребёнка, чтобы он не лежал в коробке у её порога, его ждёт яма в сарае.
Коробка припорошенная снегом валялась пустая, без ребёнка, угол простыни выглядывал из-под снега. Анна дернула за простынь. Окровавленная, без ребёнка простынь предстала перед ней. Ужас обаял её, ужас, который ударил ей под дых, болью отозвался в пояснице и она почувствовала, как горячая кровь хлынула у неё между ног. Она каждый сантиметр двора оглядывала, вдруг ребёнка снег припорошил и она его сейчас, вот сейчас увидит, это страшно, не думала она, что это будет так страшно. Там где ветер не замёл снегом, а лишь немного зализал поверхность снега, Анна увидела множественные следы от лап собак.
-Собаки!-ахнула Анна.
Видимо вчера, Алёнка открыла калитку , в огород, когда пошла кормить живность и забыла её закрыть и бродячие собаки со стороны огорода прибежали во двор на запах крови и утащили её ребёнка. "Нет его,- обухом бухнуло в голове Анны,- его съели собаки! Ужас, какой ужас!" Стало ещё хуже чем было.
Схватив простынь в охапку, на деревянных ногах она побрела к сараю, закопала простынь в приготовленной могилке и на это место подвинула тяжёлую бочку с зерном, между ног опять потекла горячая, как огонь, кровь.
Анна вошла в дом, прилегла на диван, в ушах зазвенело и она потеряла сознание.
Резко завоняло нашатырём и Анна пришла в себя.
-Мамка, мамка,-ревела рядом с ней Алёнка,-не умирай.
-Не буду,-улыбнулась натужно Анна.
-Мамка, я скорую вызвала, ты вся в крови. Где твой живот, мама? Что с малышом?-ревела Алёнка.
-Выкинула я его дочка, не нужен он нам.
-Как выкинула? Сама? Захотела и...
-Не нужен он нам, не нужен,-неуверенно произнесла Анна.
-Зачем ты это сделала? Как это не нужен, кто сказал? Ты сделала что-то чтобы его не стало?-ревела Алёнка
-Не надо так, Алёнка. Он сам понял, что не нужен нам, вот и выкинулся,-обманывала мать.
-И где он?! Где он, где...,-голос Алёнки удалялся.
Анна не понимала, то ли она теряет сознание, то ли умирает. Голос Алёнки становился всё тише и тише и совсем исчез. Она погрузилась в темноту из которой хотела выбраться, но не могла, потому что в кромешную темноту, которая становилась гуще и страшнее, манил её лай собак и плачь её ребёнка.
Продолжение следует. Жду ваши отклики и лайки, мои дорогие читатели. С уважением к вам, ваш автор.