«Википедия» даёт читателям свою, закрученную информацию о гениальном русском композиторе и пианисте: Родился 1 апреля 1873, умер – 28 марта 1943. Тут же вам и астрологический знак – Овен, ну как нынче без него. Очень любопытно подают графу национальность; «русский, позднее гражданин США». Похоже, очень хотят перетянуть одеяло на себя. Разве гражданство отменяет принадлежность к русской нации? При этом деликатно умалчивают, что гражданином США Рахманинов стал всего за месяц до кончины и только затем, чтобы исключить для родственников возможные трудности при получении наследства. Далее сообщается, что «после Октябрьской революции эмигрировал в Америку и прожил там последнюю треть жизни, однако музыкальные сочинения Рахманинова были известны всему миру, не исключая и Советского Союза». Вот это «не исключая и Советского Союза» выдаёт всю глубину энциклопедичности и лингвистической дремучести редакторов «Википедии».
А вот что говорят о нашем гении выдающиеся музыканты России:
«Влияние самого Рахманинова и его музыки огромно, оно превышает границы искусства. Если в школе у нас не воспитывают любовь к Родине, то это может восполнить музыка Рахманинова. По-настоящему открыть Рахманинова западному исполнителю, кстати, очень сложно, русские ощущают его музыку иначе, с большей полнотой, – говорил Владимир Федосеев, народный артист России, художественный руководитель и главный дирижер БСО им. П.И. Чайковского. – Может быть, потому что наши чувства огромные. Или в связи с тем, сколь велики просторы в России. Но есть какая-то загадочность, которая заключена в его музыке, которую русский ощущает иначе. Словами это не объяснишь: когда душа вибрирует, поёт, скорбит, плачет. Рахманинов посылает нам вневременные импульсы. Его душа «работает» через его музыку и выполняет великую миссию».
«Называть Рахманинова пианистом, композитором, дирижёром – мелко. Рахманинов – это бог. Божественный бог. – вот слова Михаила Плетнёва, народного артиста России, до недавнего времени художественного руководителя и главного дирижера Российского национального оркестра. – Его одарённость сравнима с Моцартом – чисто музыкальные способности были настолько выдающиеся, память настолько безупречна, что Рахманинов поражал своих современников. В идеале оркестр должен звучать, как рояль у Рахманинова. Ведь какая бы ни была сложная фактура, Рахманинов играет так, что какой-то элемент звучит, а всё остальное убрано. Нет ни одной бессмысленной ноты. В звучании Рахманинова нет этой обыденности. Что-то слышишь, а о чём-то можно только догадываться… В каждой сыгранной им ноте он ни на кого не похожий, в его игре я слышу русскую культуру и историю, Чехова, Толстого, Тургенева; а ещё стиль жизни и людей».
«Рахманинов был создан из стали и золота: сталь в его руках, золото – в сердце. Не могу без слёз думать о нём, – писал Иосиф Гофман, выдающийся пианист, которому Рахманинов посвятил свой Третий фортепианный концерт. – Я не только преклонялся перед великим артистом, но любил в нём человека».
Последняя реплика пианиста, хорошо знавшего Рахманинова, приоткрывает нам человеческую суть композитора. Он никогда не бравировал словом «патриот», не кичился званием «русский», хотя ясно и доходчиво объяснял другим природу своего таланта. «Я – русский композитор, – отвечал он на настойчивые расспросы, кем он себя считает после стольких лет жизни в эмиграции. – и моя Родина наложила отпечаток на мой характер и мои взгляды. Моя музыка – это плод моего характера, потому это русская музыка.
Высокий, сутуловатый, с басовитым голосом и внешностью аристократа, немногословный, глубоко православный русский человек больших страстей – так описывают Рахманинова хорошо знавшие его люди. Из семьи обедневших дворян, чей род известен полтысячи лет. По общему признанию, самый русский композитор в мировом пантеоне творцов музыки. Пианист-виртуоз, прославившийся в России и США, он дал высокие образцы любви и верности своему Отечеству.
М. Добужинский оценивал внешность Рахманинова, как художник: «Ещё до первой встречи с ним мне была знакома издали, по концертам, его высокая сутулая фигура и его серьёзное, сосредоточенное длинное лицо. Когда же я познакомился с ним, то вблизи меня особенно поразило это лицо. Я сразу подумал: какой замечательный портрет! Он был коротко стрижен, что сразу подчёркивало его татарский череп, скулы и крупные уши – признак ума (такие же уши были у Толстого). Неудивительно, что так много художников делали его портреты и некоторые увлекались «документальной» передачей странных особенностей его лица с сеткой глубоких морщин и напряжённых вен. Пожалуй, лучший портрет Рахманинова – один небольшой, чрезвычайно тонкий и строгий, и в то же время как бы «завуалированный» рисунок К. Сомова. Тут он избег соблазна подчёркивания узора этих деталей и ближе всего выразил духовную сущность этого человека».
Слава Сергея Рахманинова десятилетиями гремела по всему миру. В Канаде и США, где он концертировал постоянно, за ним ходили толпы народа: поклонники и восторженные поклонницы, праздные зеваки и вездесущие папарацци. Один такой вконец измучил Рахманинова своей назойливостью. Увязался следом за ним и в кафе, где тот собирался поесть. «Пожалуйста, оставьте меня в покое, – Рахманинов закрыл лицо руками. Да, видно, напал на истого профессионала, малый был явно не промах: в завтрашнем номере местной газеты появился снимок с подписью: «Руки, которые стоят миллион!».
Благородство
Рахманинову было присуще благородство, качество, которое бурным течением ХХ века сильно выветрилось, усохло, почти вышло из обихода. О ком и как давно об известных сегодня людях мы слышали слова – «Это благородный человек!»? То есть тот/та, кому присущи. самоотверженность и честность; великодушие и самопожертвование, рыцарство и возвышенный образ мыслей.
Помогать соотечественникам Рахманинов начал почти сразу после своего отъезда из СССР – как только расплатился со своими немалыми долгами. Вот свидетельства об этом людей, получавших от него помощь в те голодные годы.
В 20-х гг. в России был такой голод, что женский бунт февраля 17-го из-за отсутствия в питерских лавках белого хлеба кажется бредом буйно помешанных. Композитор М. Слонов попросил своего знакомого забрать на почте посылку: 49 фунтов муки (1 фунт – почти полкило), 25 фунтов риса, 3 фунта чая, 10 фунтов жира, 10 фунтов сахара, 20 банок сгущенного молока... Всего около 53 килограммов. Служащая почтового отделения удивилась: «Кто такой этот Рахманинов? Он что, собирается пол-Москвы накормить?!»
Пианистка Елена Гнесина вспоминала: «Рахманинов начал помогать московским музыкантам через американскую организацию АРА, присылая продуктовые посылки. Некоторые из них приходили в мой адрес для передачи другим лицам, в числе которых был А.Т. Гречанинов и другие, которых я не запомнила. Но однажды пришла двойная посылка лично для меня. Я была очень обрадована вниманием ко мне Сергея Васильевича и счастлива, что смогу сытно угостить весь коллектив нашего училища. Помню, что пили мы кофе со сгущённым молоком, ели белые пироги и сладкие булочки. Все были довольны и бесконечно благодарны Рахманинову».
Сергей Васильевич ежемесячно высылал по 20–30 таких посылок. Он кормил и снабжал деньгами поэтов и писателей, музыкантов и артистов. Станиславский, до начавшегося в 1922 турне МХАТа по Европе и Америке, как и все, голодавший в Москве, расписывался в получении гуманитарной помощи от Рахманинова: «Я удостоверяю, что полученные мною продукты будут использованы лично мною и не будут проданы или обменяны».
Отношение же новых властей к самому Рахманинову в послереволюционной России колебалось, как некогда было принято говорить, вместе с линией партии. Стоило Рахманинову в 1931 году подписать весьма жёсткое письмо с критикой Рабиндраната Тагора, который после своего визита в СССР рассыпался в восторгах по поводу революционных перемен в стране, как на композитора обрушилась вся мощь и гнев советского агитпропа, Союза пролетарских музыкантов и прочих идеологических бастионов новой власти. После исполнения в Большом зале Московской консерватории симфонической поэмы Рахманинова «Колокола» журнал «За пролетарскую музыку» разразился обличительной статьёй «Дадим отпор вылазке реакции», где Рахманинова и Бальмонта (автора перевода поэмы Эдгара По «Колокола») называли «матёрыми врагами советской власти» и «белоэмигрантами-фашистами». Этот вой подкрепили призывом запретить к исполнению произведения «певца русских купцов-оптовиков и буржуев». Бойкотировать музыку Рахманинова призывали Московская, Петербургская, Киевская, Одесская консерватории. Все отметились...
Единственным, кто не участвовал в общей истерии избиения, был дирижёр Большого театра Николай Голованов: на свой страх и риск он продолжал исполнять произведения композитора.
Благородный человек трудной и блистательной судьбы, Рахманинов пережил и эти поношения, чуть ли не до последнего вздоха помогая русским людям.
С нападением Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года очень многое изменилось в отношении к СССР многих людей и правительств. Рахманинов был в числе тех, кто давно заметил, как с годами менялась советская власть. В борьбе с троцкизмом, в репрессиях
37-го года прочитывалось намерение Сталина покончить с «ленинской гвардией», которая в 1917 году нагрянула в Россию на немецком поезде с Лениным, или на американском пароходе с Троцким. Были отставлены идеи Интернационала о мировой революции, в жестокой схватке была свергнута власть троцкистской элиты внутри страны, было восстановлено офицерское сословие с формой, погонами и суворовскими училищами, реабилитированы герои отечественной истории, начиная с Александра Невского, Минина и Пожарского, Суворова и Кутузова.
28 июня 1941 года – меньше, чем через неделю после нападения Германии – Рахманинов обратился к русским эмигрантам: «Независимо от отношения к большевизму и Сталину, истинные патриоты России должны помогать своей Отчизне одолеть агрессоров». Некоторые «упёртые» тут же окрестили его «красным».
Один из первых чеков, направленных советскому консулу в Нью-Йорке, Рахманинов сопроводил коротким письмом: «Это единственный путь, каким я могу выразить моё сочувствие страданиям народа моей родной земли за последние несколько месяцев». Другому пожертвованию он предпослал такие слова: «От одного из русских – посильная помощь русскому народу в его борьбе с врагом. Хочу верить, верю в полную победу».
После сокрушительного разгрома немцев в Сталинграде Рахманинов написал краткое письмо И.В. Сталину: «...теперь я уверен, что моя Родина победит агрессоров. Я восхищён и тем, что вопреки тяжелейшим испытаниям музыкальная культура борющейся России, в том числе русского народа, продолжает удивлять мир, жива и всячески развивается. Готов согласиться, что мы, вероятно, ошибались в начале 1920-х гг., считая, что российское искусство обречено на уничтожение или перерождение…». Сталин любезность оценил, ответил Сергею Васильевичу и поздравил его с днём рождения. После этого замыслы ражих гонителей Рахманинова запретить его в СССР растаяли в одну ночь.
В концертном сезоне 1942 года в СССР стали исполнять Рахманинова с особым подъёмом. В это время композитор получил письма от молчавших много лет московских коллег – Игумнова, Гольденвейзера и Глиэра. По просьбе композитора из СССР в Нью-Йорк высылались нужные ему издания, а из Нью-Йорка в СССР по дипломатическим каналам отправлялись партитуры и голоса, написанных в эмиграции Третьей симфонии и «Симфонических танцев», для исполнения советскими оркестрами, а также грамзаписи выступлений Рахманинова, сделанных американскими фирмами.
Когда Рахманинов знал, что Россия с ним и он с Россией, он мог проживать за границей подолгу, с удовольствием путешествовать по заманчивым маршрутам забугорья. С восхищением, он, например, писал о своём посещении Венеции. Но когда судьба нагнула прославленного музыканта так, что в 1918-м пришлось расстаться с Отечеством, дело обернулось уже совсем по-другому. У него словно перехватило всё внутри. Дыхания не хватало...
Примечательно, что сегодня, когда к России в мире относятся на редкость плохо, слава Рахманинова парит высоко, сдерживая натиск хмелеющего от вседозволенности авангардизма и от соблазнов додекафонии. И ни один крупный пианист современности не может позволить себе исключить произведения Рахманинова из своего репертуара.
Продолжение здесь Автор: Линник Виктор
Источник: газета Слово №11, 2023 Подписывайтесь на газету «Слово»! Подписной индекс: П4244 (индекс каталога Почты России) Подписаться на Почте России через интернет можно здесь Подписку также можно оформить через следующие агентства: ГК «Урал-Пресс» — (подписка в России и за рубежом) ООО «Деловая Пресса» — (цена указана с учётом доставки заказной бандеролью) «Ист Вью» электронная версия
Книга "Сергей Рахманинов: Воспоминания. Записанные Оскаром фон Риземаном" здесь