На днях у Тани состоялся грандиозное событие - её единственная дочь Верочка, наконец-то, вышла замуж. И вышла очень удачно, за сына состоятельных людей. Не просто там каких-то олигархов, а почти за потомка дворян, тех самых, которых в своё время эмигрировали из страны и навсегда остались жить во Франции.
Таня в пятницу рассказывала на работе подружкам эту новость про дочь и хвалилась:
- Ну, всё, моя Верунчик теперь уже точно поймала удачу за хвост. Теперь она увидит, как нужно правильно и красиво жить. Сама такой жизни научится, и меня, я надеюсь, научит.
- А ты с родственниками из Франции уже виделась? – начали донимать её расспросами подружки.
- Нет пока. Они мне только по телефону звонили. Некогда им приезжать, говорят.
- Как некогда? А почему сынок здесь ошивается, если они, как ты говоришь, французы?
- А их сынок Вениамин на историческую родину давно уже вернулся. Он и учился здесь, и наше гражданство у него имеется. Недавно встретил мою Верочку, и сразу предложение ей сделал. Почти и не ухаживал он за ней, моментально влюбился. Потому что вкус у него утончённый, он прекрасное сразу видит.
- Ну, да, - закивали подружки, - девочка у тебя красивая. Что уж там говорить. Очень красивая.
- Ага. Потому что она вся в меня. Верочка с Вениамином позавчера безо всяких пышностей расписались в нашем загсе, и уже живут вместе.
- Где живут? С тобой?
- Вот ещё. Разве станет такой зять жить с тёщей. Он же француз. Они с дочкой пока квартиру снимают.
- А почему они расписались без пышностей? – стали пытать Таню подружки. – И свадьба-то как прошла? Неужели без его родителей?
- Какая свадьба? Не было никакой свадьбы, я же вам говорю. Расписались они, и всё. Заехали ко мне, мы с ними шампанского выпили, и они убежали.
- Он, что, этот Вениамин, такой бедный, что не мог в ресторане столик заказать по такому случаю? – усмехнулись женщины.
- Ну что вы глупости говорите? – рассердилась Таня. - Они там во Франции все привыкли больно не шиковать. Аристократы, чтобы вы знали, зря деньги на ветер не бросают. Они экономные. Потому и богатые.
- Ну, да, ну, да... - понимающе, и с долей зависти, закивали подружки. – Денежки счёт любят.
- Но зато одеваются родители его, вы бы видели! - продолжила Таня, - Я на фотографии их посмотрела - просто загляденье. Не то, что мы с вами. Там тебе и Кутюр, и Шанель, и прочие бренды. Вот так вот!
- А Вениамин в чём ходит? Как он одевается? - не унимались женщины. - Стильно? Или как наши оболтусы?
- Вениамин? - Таня пожала плечами. – Ну, как сказать… Стильно, да... Но, на мой взгляд, всё-таки, как-то обычно. Футболка, джинсы, кроссовки. Верочка говорит, что он, пока молодой, должен так одеваться. Это нормально. У них, молодых, во всём мире стиль одинаковый, молодежный. А вот послезавтра я не знаю что делать... Они должны ко мне в гости прийти, и я, девочки, вообще не знаю, чем зятя угощать?
- Почему не знаешь?
- Потому что нужна французская кухня. Вениамин-то, наверное, привык к каким-нибудь круассанам ихним. Что там они ещё едят?
- А зачем тебе французская кухня? - хмыкнула одна из подруг. – Он же теперь наш, рoccийcкий. Вот ты и угости его по-нашему, по-русски, варёной картошкой с селёдкой, и холодцом. Можно ещё рыбу под шубой приготовить. Пусть привыкает к нашей еде.
- Ну что ты говоришь, Люба? - сморщилась Таня. – Скажи ещё, огурцов солёных на стол подать, и сaмoгoнки. Неужели я стану мою дочку позорить? Я же теперь тёща почти аристократа. Давайте, вспоминайте, девчонки, кто что знает, какие есть удивительные блюда, которыми можно было бы потомственного дворянина удивить.
Весь день, вместо того чтобы работать, Танины подруги придумывали для неё меню для воскресного застолья.
А на следующий день, всю субботу - с утра до вечера - Таня бегала по супермаркетам, покупала всякие особенные продукты, приправы и ингредиенты для заморских блюд.
В воскресенье с раннего утра она начала колдовать на кухне. Изрядно намучившись, она постигала азы высокой кухни, и скоро на столе уже стояли: луковый суп, рататуй, хрустящие круассаны, салат нисуаз, и прочие - прежде неизвестные для неё - блюда.
От напряжения и усталости у Тани кружилась голова. Но когда на пороге появились молодожёны, она была уже вся напомажена, с уложенной причёской на голове, в ярком платье, и с гостеприимной улыбкой на устах. . Короче говоря - настоящая любящая тёща.
- А вот и Верочка с Венечкой ко мне пришли, - почти запела она ласково, встречая дорогих гостей. - Прошу к столу, мои дорогие детки. Не обессудьте меня за мои скромные угощения.
Улыбающийся молодой зять, окинул взглядом стол, и почему-то, сразу погрустнел.
- Что случилось, Вениамин? - насторожилась Таня, и сердце её провалилось в пятки. - Я что-то ещё забыла приготовить? Извини, но лягушачьих лапок у нас не продают. Да и вообще, с французской кухней я только-только начала знакомиться. Но я тебе обещаю, я всему научусь. Обязательно научусь.
- А просто обычной картошечки в мундире у вас нет? – скромно спросил Вениамин.
- Что? - испугалась Таня. - Зачем тебе картошка в мундире, Веня. Ведь это же совсем не высокая кухня. Это же так... Это когда совсем есть нечего...
- Мама, - тут же засмеялась дочка. – Какая высокая кухня? Веня давно уже мечтает о простой картошке в мундире с обычной селедочкой. Он был уверен, что ты его угостишь именно этим блюдом.
- Да! – закивал, стесняясь, зять. - Селёдочка, этот наша любимая семейная еда. И ещё холодец.
- Холодец? - ужаснулась Таня. – Что ты говоришь, Вениамин? Разве аристократы едят селёдку и холодец?
- Ага, - совершенно спокойно кивнул зять. - Наша семья ест. И поэтому холодец я для вас сам сварю, когда вы к нам с Верой в гости придёте. Я вам обещаю.
- А ты точно - француз? - осторожно спросила Таня.
- Точно, - засмеялся Веня. - Но мне, если честно, больше нравятся ватрушки, чем круассаны. Правда-правда.
"Вот тебе и красивая жизнь" – подумала Таня.
Но вслух она это, конечно же, не сказала, промолчала, и покорно пошла на кухню ставить варить картошку, и доставать из холодильника на всякий случай припасенную селёдку.
- Селедочка! - воскликнул радостно зять, и немедленно расплылся в счастливой улыбке.