Её пели на фронте и в тылу.
Редко, друзья, нам встречаться приходится,
Но уж когда довелось,
Вспомним, что было, и выпьем, как водится,
Как на Руси повелось!
Вспомним о тех, кто командовал ротами,
Кто замерзал на снегу,
Кто в Ленинград пробирался болотами,
Горло ломая врагу.
Вспомним о тех, кто убит под Синявино,
Те, кто не сдался живьём,
Выпьем за Родину, выпьем за Сталина,
Выпьем и снова нальём!
Встанем и чокнемся кружками полными,
Братством друзей боевых,
Выпьем за мужество Павших героев, мы
Выпьем за встречу живых!..
В основе ее песня минского композитора заслуженного артиста БССР фронтовика Исаака Любана.
Воевал он на Западном фронте в должности комиссара стрелкового батальона гвардейской стрелковой бригады. После тяжелой контузии попал в сорок втором в госпиталь. Там и сочинил мелодию. Слова написал сосед по госпитальной палате бывший шахтер, рядовой Матвей Косенко. Литературно обработал текст сотрудник армейской газеты «Боевая тревога» поэт Арсений Тарковский. Назвали песню «Наш тост». В ней звучал припев:
Тост наш за Сталина,
тост наш за партию,
Тост наш за знамя побед!
Согласитесь, звучит излишне пафосно и даже лозунгово. В 1943 году корреспондент газеты «Фронтовая правда», ленинградский поэт Павел Шубин изменил текст, и песня с музыкой Любана впервые прозвучала в исполнении ансамбля Волховского фронта…
Родился он в 1914 году в селе Чернава Елецкого уезда Орловской губернии. Был седьмым ребенком в семье. В 15 лет уехал к сестре в Ленинград. Работал на заводе слесарем, учился в вечерней школе и писал стихи. В 1934 году поступил на филологическое отделение Ленинградского пединститута и через пять лет окончил его. Выпустил два сборника стихов. В годы Отечественной войны Шубин служил военным корреспондентом на Волховском и Карельском фронтах, а также на Первом Дальневосточном на войне с Японией. Зимой сорок второго он участвовал в рейде кавалерийского корпуса генерала Белова по немецким тылам… Его коллега по редакции «Фронтовой правды» Ким Демин вспоминал, как однажды Шубин после боя тащил на себе четыре километра по грязному бездорожью до госпиталя раненого. А потом по армейскому телеграфу передал о нем в редакцию корреспонденцию. Он был известен всему фронту – и рядовым и командирам, как поэт и автор «Застольной», и как человек отчаянной храбрости. Командование пыталось уберечь его, а он все равно оказывался на передовой. Был награжден двумя орденами и медалью «За отвагу» … В конце 1943 года вышел в свет его стихотворный сборник «Во имя жизни». Текст «Застольной» он почему-то не включил в сборник. Предлагаю фрагмент его стихотворения «Полмига»:
Нет, не до седин, не до славы
Я век свой хотел бы продлить,
Мне б только до той вон канавы
Полмига, полшага прожить;
Прижаться к земле и в лазури
Июльского ясного дня
Увидеть оскал амбразуры
И острые вспышки огня.
Мне б только вот эту гранату,
Злорадно поставив на взвод,
Всадить ее, врезать, как надо,
В четырежды проклятый дзот,
Чтоб стало в нем пусто и тихо,
Чтоб пылью осел он в траву!
...Прожить бы мне эти полмига,
А там я сто лет проживу!..
После победы над Германией Павел Шубин отправился на войну с Японией. Там он написал текст на мотив вальса «На сопках Манчжурии». Песня стала весьма популярной среди воинов, разгромивших хваленую Квантунскую армию японцев.
Мы сберегли
Славу родной земли.
В битвах жестоких
мы на Востоке,
Сотни дорог прошли…
Войну Шубин закончил на излете сорок пятого в звании майора. Возвратился домой к жене и шестилетнему сыну. Из послевоенного творчества стоит отметить стихотворение «Алёнушка», которое он написал в 1947 году. Великий шансонье и композитор Александр Вертинский, вернувшийся из эмиграции, переложил стихи на музыку и включил песню в свой репертуар.
Все, что видывал — не видывал,
Что забыл — не позабыл,
Что давно в уме прикидывал,
Я бы в песню все сложил.
В ней бы плыли гуси-лебеди
За Окою в забытьи,
В тополином тихом трепете
Замирали б соловьи.
За избушкой в два окошечка,
Сам не знаю уж о чем,
Возле пня одна Аленушка,
Горевала б над ручьем.
Только песня есть красивее
И придумана не мной,
И зовут ее Россиею
И родимой стороной.
В ней за долами, за рощами,
И на всей земле одна
Деревушка есть в Орловщине
И избушка в два окна.
Все, что прожито и пройдено,
Все тобой озарено,
Милая навеки Родина,
Детства милое окно!..
Скончался Павел Шубин скоропостижно и нежданно. Сел покурить и больше не встал. Отказало сердце. Это случилось 10 апреля 1951 года. А его песни продолжали жить. Однако в 1956 году, в годы правления Хрущева, было велено изъять упоминание Сталина из всех песен. Но фронтовики, прошедшие войну с именем Сталина и вернувшиеся победителями, все равно пели: «Выпьем за Родину, выпьем за Сталина, выпьем и снова нальем!». … Я служил в ту пору в зенитно-артиллерийском полку, и старшина нашей батареи фронтовик сверхсрочник Павлов научил солдат строевой песне: «Артиллеристы! Сталин дал приказ. Артиллеристы, зовет отчизна нас…». Недаром бытует пословица: «Что написано пером, не вырубишь топором». В памяти народной песни живут, несмотря на запреты, указания и постановления властей…
