- Скажите, - дотронулась до плеча деда, - а его посадили?
- Кого?
- Мужчину, которого вы видели.
- Нет. Не нашли гада.
- Вы же видели его лицо, так?
Глава 1
Глава 127
Настя смотрела на тетю с таким умилением, что та чуть не пустила слезу.
- Надеюсь, что когда-нибудь мы все вместе станем относится друг к другу так, как будто ничего и не было. – поцеловав в щеку племянницу, Глаша хотела уйти, но вдруг задержалась. – Проблема у меня… даже говорить стыдно.
- Что случилось? – насторожилась Настя.
- Муж меня бросил, - вздохнула Глаша, - не знаю, как дальше жить.
- А… бабушка? Ты можешь вернуться к ней?
- В том-то и дело, что возвращаться некуда. Мы с мамой живем в сарае…
- Как?
- Нюре спасибо. Удружила. Оставила нас без дома. А вообще… Ох, Настенька, - прислонившись лбом к плечу Насти, Глаша заплакала.
- Что она натворила? – прошептала племянница, чувствуя, как дрожит ее тетя.
Подняв голову, Глаша вытерла слезы, вздохнула и рассказала страшную правду, которая сломала им жизнь. Оказывается, Нюра, после того, как ее муж сгорел, пустилась в бега. Она испугалась, что ее засудят, мол, это она погубила мужа, который носил ее на руках, угрожала, бегала за ним с топором. Поначалу никто не верил, что Нюрка способна на такое злодеяние, а чуть позже выяснилось – Нюра попала в поле зрения свидетеля, который видел, как она облила мужа соляркой и чиркнула спичкой. Мужчина не поверил, что она сможет сделать это, поэтому не предпринял никаких попыток спастись. Стоял и просил успокоиться.
После того, как все случилось, Нюре помогли спрятаться, а потом дело быстро замяли, так как следов преступления не обнаружили. Был вынесен вердикт: мужчина сам себя поджог, то есть, покончил жизнь самоубийством. Через некоторое время свидетель пришел за «долгом». Это была никто иная, как Марфа. Первое время она заставляла Стешу и ее старших дочерей работать на нее: готовить, следить за огородом, управляться с хозяйством. А спустя несколько лет, Марфа заявила, что Стеша обязана отдать ей свой дом, иначе она покается перед всем народом, что утаила, кто именно лишил жизни ни в чем неповинного мужика. Слушая тетю, Настя обомлела. Ее родная бабка не только скандальная особа, но и чересчур жадная шантажистка.
- Как она смогла так поступить с вами? – прошептала Настя, прижав к груди сыночка.
- Вот такая она – месть, - тихо ответила Глаша.
- А за что она мстит?
Глаша не успела рассказать, как ее позвали на процедуры.
- Ну, прощай, моя хорошая, - улыбнулась она племяннице. – Дай бог, все у нас наладится.
- Я с отцом поговорю, пусть приютит тебя. У них комнат свободных много. Тем более, отец рассказывал, как мой дед Панкрат приютил свою невестку с детьми. Добрым был. Я уверена, что мой отец поможет тебе.
Кивнув, Настя поспешила на выход, а Глаша – в процедурный кабинет. Покидая территорию больницы, Настя только сейчас сообразила, что надо было известить мужа и свекровь о выписке, ведь было бы проще добраться до дома с кем-то из родных, хотя…
- Не маленькая уже. Сама справлюсь, - она покрутила головой и двинулась вдоль невысокого забора в сторону, как она подумала, автовокзала. Но не тут-то было. Не понимая, куда она идет, остановилась. Спросила прохожего, где находится автовокзал, и тот указал ей путь в обратном направлении.
- Приезжая? – улыбнулся дедушка в кепке. – А что ж тебя никто не встретил? Одна да с дитем…
- Да тут недалеко, - ответила Настя. – Вот только заплутала немного.
- Я как-то тоже, лет десять назад, заплутал, - дедушка вел Настю к перекрестку, опираясь на палочку, - забрел в какие-то дебри, что сам не понял, куда попал. Приехал брата искать, да и остался тут. А до этого, иду - дом полуразваленный стоит, я обошел, и вдруг слышу, внутри кто-то пищит. Ну, думаю, котенок брошенный. Жалко стало. Влез в окно, всюду кирпичи, стекло. Я с подоконника сиганул, чуть ноги не сломал. Вышел из комнатушки, а голос где-то чуть дальше. Иду, значит, на этот голос и чем ближе подхожу, тем больше понимаю, не котенок это, а ребенок. Заглянул в комнатку, а там девчонка, а ней… Ох ты ж, вспоминать страшно, - дед остановился, зажал под мышкой палку и перекрестился три раза.
Настя замерла от страшного рассказа.
- Я как заорал во всю глотку. Этот выпрыгнул в окно, а девчонка вся скукожилась, ножки в крови… - старик резко замолчал, испугавшись собственных воспоминаний, которые заставили его сердце биться так, будто он совершил длительную пробежку. – Тебе туда, дочка. – всхлипнул он, достал из кармана повидавшей жизнь ветровки большой носовой платок и высморкался в него.
Настя была ошарашена повествованием. Она продолжала стоять рядом с дедушкой и всматриваться в его морщинистое лицо, покрытое коричневыми пятнами. Какие-то странные мысли начали роиться в ее тяжелой голове.
- Скажите, - дотронулась до плеча деда, - а его посадили?
- Кого?
- Мужчину, которого вы видели.
- Нет. Не нашли гада.
- Вы же видели его лицо, так?
- Я со спины его увидел. Вот если бы на нем была та же одежа… А одежа была… - он почесал затылок под кепкой, - дай бог памяти, вроде как на милицейскую похожа. Я впотьмах не особо различил, что там на нем было. Вечер был, понимаешь? Ну ты иди, дочка, иди. А я домой.
Старик зашагал дальше, а Настя долго не могла отвести от его удаляющейся скрюченной фигуры удивленный, задумчивый взор. Неужели он говорил о ее сестре Мане? Ну да, если не брать во внимание, что это произошло не десять, а одиннадцать лет назад, и Маню нашли в Васильках…
- Страшно-то как, - двинулась к автовокзалу Настя, решив, что все-таки это ошибка. Много разных подобных случаев было не только в Васильках, но и в окрестностях.
Настя с Витей благополучно добрались до Сосновки. Ну, почти. Сорок минут пришлось уговаривать сына немного потерпеть, потому что с собой молока нет. Витя проснулся, как только Настя села в автобус, и постоянно то кряхтел, то плакал, а один раз даже закатил истерику. Одна женщина предложила Насте воды, но та отказалась, потому что испугалась: свежая ли та водица, а то вдруг у ребенка будет расстройство желудка, тогда точно придется выходить из автобуса и идти пешком, чтобы не отравлять пассажиров удушливым запахом детских отходов. Намучавшись с беспокойным младенцем, Настя покинула автобус, когда он остановился у проселочной дороги, ведущий к деревне. Потоптавшись на месте, женщина выдохнула и направилась к дому, ощущая дикую жажду и усталость. Август греет теплым солнышком, спертый воздух сушит ноздри и заставляет першить в горле.
- Ничего-ничего, скоро придем, умоемся, попьем. – настраивала себя и сына Настя, шагая под палящем солнцем.
Позади послышался рокот мотора. Она обернулась, увидела грузовичок и остановилась. За рулем машины сидел Сережа. Кажется, в кабине есть кто-то еще. Грохочущая махина притормозила, Сергей выскочил из нее и подбежал к жене.
- А я и не знал, что ты сегодня домой вернешься, - задыхался он от радости. – Садись.
Открыв ей дверь, взял ребенка. Настя, поставив ногу на подножку, вдруг зависла в воздухе.
- Садись, ты чего? Скоро обед кончится, - поторапливал муж.
Настя, уставившись на пассажира, не могла отвести остолбеневшего взгляда со старого, выцветшего, местами залатанного пиджачка, который был очень похож на милицейский. А в этом пиджачке сидел улыбчивый брат мужа – Алеша.
Глава 128
Спасибо за ваши лайки, репосты и комментарии 💕